– Нам же это померещилось? – пробормотал Сычжуй.

Большинство адептов из других кланов решили, что вся эта сцена им привиделась. Они сослались на переутомление и излишне крепкое вино, которое подобным образом подействовало на юношей, еще не привыкших к выпивке. Ведь подобного просто не может произойти. Им повезло, что они не увидели символы благословения, иначе подобное сложно было бы списать на усталость.

– Лань Чжань! Лань Чжань, отпусти меня! – воскликнул Усянь, едва они переступили порог комнаты, а Ванцзи всё также крепко сжимал его руку. – мне больно!

Лань Чжань тут же разжал свою ладонь и, взяв кисть Вэй Ина, внимательно ее осмотрел.

– Где больно? – обеспокоенно спросил он у Усяня.

– Запястьям больно. Зачем ты так крепко связал мне руки и что за концерт ты устроил внизу?

– Они все должны были увидеть, что ты мой, – честно ответил Ванцзи.

– Лань Чжань, я только твой. С самого начала я принадлежу только тебе одному. Всё это было ни к чему.

– Нет, это важно. Они должны были все узнать, что ты мой спутник на тропе самосовершенствования. Осталось преклонить колени перед душами предков, но это лишь формальность, мы уже получили благословение места силы, а это лучшее подтверждение искренности наших чувств и серьезности намерений, – упрямо ответил Ванцзи.

– Лань Чжань, думаю, если мы еще и колени преклоним, то твой дядюшка сойдет с ума от злости. Совсем ты его не жалеешь, – с довольной ухмылкой, произнес Вэй Ин. Уж кому-кому, а конкретно ему нисколько не было жаль Лань Цижэня.

– Ему придется смириться, – спокойно произнес Ванцзи. – Вэй Ин, ты возьмешь мою ленту? – вдруг вкрадчиво произнес Лань Чжань.

– Лань Чжань, я согласен её принять, но давай ты это повторишь, когда будешь трезвый? – мягко улыбнувшись, ответил Усянь. Вручение ленты – это чудесный и важный момент, он прекрасно помнил, как Ванцзи отдавал ее ему в первый раз, как волновался и переживал, что Вэй Ин ее не примет, и как радовался, когда Усянь пообещал хранить ее, как самое ценное сокровище. Нет, они обязательно должны запомнить этот момент оба. А сейчас, когда Ванцзи пьян – не факт, что он завтра хоть что-то вспомнит. Про воровство куриц он, например, забыл. Хотя, возможно, ему просто очень стыдно, и он так сказал специально.

– Ты точно ее примешь? – с настороженностью спросил Лань Чжань.

– Точно. Я обязательно приму твою ленту, – успокаивая своего возлюбленного, вкрадчивым голосом ответил Усянь.

– Я тебе верю, – удовлетворенно произнес Ванцзи.

– Лань Чжань, смотри-ка, а нам ванну наполнили водой. Ты заказывал? – отвлекая его от продолжения этого разговора, произнес Вэй Ин.

– Да. Заказывал. Вместе с ужином, – утвердительно ответил Ванцзи.

– Вода еще вполне горячая. Я хочу искупаться, но давай ты первым пойдешь – мы вдвоем здесь не поместимся.

Лань Чжань обиженно вздохнул, но окинув взглядом, действительно небольшую бадью, был вынужден согласиться, что вместе они и правда не влезут в нее.

– Хорошо, – согласился он. – Но ты меня разденешь.

– Договорились, – согласился с ним Вэй Ин. – Могу и помыться помочь, если пожелаешь, – уже с улыбкой произнес он.

– Хочу, – удовлетворенно ответил Ванцзи.

Взяв своего любимого за руку, Вэй Ин подвел его к деревянной бочке, заменяющей на этом постоялом дворе полноценную ванну. Ванцзи абсолютно не противился его действиям. Рядом с ней Усянь полностью снял с себя верхние одежды, оставшись в одних нижних штанах – он не хочет намочиться, пока будет помогать Лань Чжаню купаться, да и так гораздо удобнее. После этого приступил и к раздеванию своего мужчины.

Сбросить с плеч верхние одежды, развязать все тесемки на нижних, слой за слоем снимая белые одеяния, скрывающие любимое тело. Едва касаясь, задевать бледную кожу пальцами, и каждое мгновение чувствовать на себе внимательный взгляд. И ощущать эмоции, исходящие от Ванцзи: всепоглощающая нежность, удовлетворение от присутствия Усяня рядом, желание близости, таящееся в глубине сердца. О, эти эмоции, самые сладкие, самые приятные из всех, что он успел за сегодня почувствовать. Одно их сопереживание вместе с Лань Чжанем, начинает пробуждать в нем страсть и похоть. Он обязательно расскажет Ванцзи о том, что за этот день слишком много и чересчур сильно ощущал чувства других людей, и спросит, с чем это может быть связано. Но сейчас Вэй Ин словно проваливается в этот омут эмоций своего возлюбленного, направленных только на него.

Распустить прическу, сняв тяжелую серебряную заколку. Помыть эти бесподобные черные волосы, поливая теплой водой из деревянного ковшика. Втирать в них мыльную пену, стараясь не попасть в глаза. Вэй Ину нравится делать подобное для Ванцзи, как и тому для Вэй Ина. Нежно касаясь, протереть покрытую шрамами спину, и вновь подумать о том, что должен же существовать способ убрать эти последствия от дисциплинарного кнута. Пройтись мочалкой по крепкой груди, закусывая губы от охватившего тело желания быть ближе, прижаться к этому сильному телу.

Не удержавшись, склониться к мягким губам за поцелуем, и быть схваченным за руки, чтобы тут же оказаться в узком пространстве бочки, сидя на коленях Ванцзи. Всего мгновение и, под плеск разливаемой воды, быть тесно прижатым к своему возлюбленному.

– Лань Чжань! Я же… – Вэй Ин не успел договорить, как к его губам приник поцелуем Ванцзи. Сминающим, жадным, словно они только что встретились после долгой разлуки. Его руки блуждали по телу Усяня, оглаживая, сжимая, и немного дрожали. Вэй Ин в ответ запустил ладони в его мокрые волосы и, слегка оттягивая их, заставил Лань Чжаня оторваться от поцелуя и приподнять лицо немного вверх, открывая шею. Пройтись по нежной влажной коже жаркими поцелуями, почувствовать, как нарастает внизу обоюдное возбуждение.

– Лань Чжань, помой меня, раз уж я здесь оказался, – оторвавшись от поцелуев, произнес Вэй Ин.

Ванцзи лишь кивнул, соглашаясь, и помог ему избавиться от оставшейся одежды, заставив Вэй Ина для этого присесть на несколько мгновения на бортик бочки – в штанах ведь не помоешься так, как нужно.

Заскользили руки по стройному телу, намыливая и при этом лаская. Распущены длинные волосы, омыты теплой водой и ароматным мылом. В узком пространстве каждое действие – прикосновение, каждое касание – неприкрытая нежность, каждый легкий поцелуй – едва сдерживаемая страсть.

Два тела, влажные и горящие желанием, сплелись в едином порыве, обжигая поцелуями яркие губы, сжимая в крепких объятиях, что потеряли свою нежность, но наполнились вожделением, огнем, дарующим наслаждение и освобождение. Выпустить это пламя, эту страсть, сгореть вместе в ее огне.

Поднявшись из воды, поддерживая за бедра Вэй Ина, что обхватил талию Ванцзи ногами, Лань Чжань спустился по хлипкой лесенке, позволяющей забираться в бочку беспрепятственно. Целуясь и прижимаясь друг к другу, оба мужчины завалились на постель, как вдруг Вэй Ин вспомнил о своей покупке. Можно было бы и отложить на следующий раз, но согласится ли трезвый Ванцзи одеть столь непривычного ему цвета вещь.

– Лань Чжань… Лань Чжань… остановись… – с трудом оторвавшись от любимого, произнес Усянь.

– Что такое, Вэй Ин? – тягуче спросил Ванцзи.

– Лань Чжань, у меня к тебе будет просьба.

– Что угодно…

– О! Ты сделаешь всё, о чём бы я тебя сейчас ни попросил? – радостно произнес Вэй Ин.

– Да.

– Погоди минутку, я мигом вернусь, – произнес Усянь и, выскользнув из объятий Ванцзи, направился к своей одежде, чтобы вытащить мешочка цянкунь сверток с тем самым шикарным красным халатом.

– Лань Чжань, надень это для меня, – произнес Вэй Ин, протягивая Ванцзи красный шелк.

– Хорошо, – абсолютно спокойно ответил мужчина и встал с кровати, чтобы облачиться в протянутую Вэй Ином одежду.

Расшитая золотом красная ткань с неширокими полосками черной отделки по краям, взлетела над плечами Ванцзи и опустилась на белоснежное тело, создавая непередаваемый контраст. Сразу же, заклинанием, Ванцзи высушил влажные волосы и черные волны заструились по красному шелку.