Но уже ничего не исправить, Вэй Ин, вдруг испугавшись, сбежал из деревни.

Правда не сразу, пришлось немножко позаниматься грабежом. Хотя, с другой стороны, Мо Сюаньюй такой же член этой семьи, как и остальные, так что он в своём праве взял то, что ему недодавали годами. Всем было не до него из-за убитых демоном членов семьи Мо и он, никем не замеченный, умыкнул себе кое-какие крайне необходимые вещи. В прошлой жизни подобного он не совершал никогда. Его максимум – украсть отцветшие лотосы и то, забавы ради. А теперь приходится такое совершать по крайней необходимости, ибо то рванье, что было надето на этом теле, не сгодится даже на приличные половые тряпки. Волосы сто лет не мыты и нечёсаны, тело в кровоподтеках и ссадинах от множества ударов. Это ж надо так издеваться над собственной родней? Вэй Ину вовсе не жаль убитых демоном членов семьи Мо. Ему даже лично не пришлось марать руки, три пореза исчезли сразу после их смерти. Остался один самый глубокий и длинный. Кто же тебя обидел больше всех? А, Мо Сюаньюй? Придется потрудиться, чтобы разгадать эту загадку. Думаю, стоит направиться в орден Ланьлин Цзинь, раз он там был в качестве ученика и признанного сына Цзинь Гуаншаня. Его с позором изгнали, следовательно, главный обидчик где-то там. К таким выводам он пришел, пока отмывал в ближайшем ручье тело и волосы добытым мылом. Волосы было бы проще и быстрее обстричь, но ему не хотелось лишаться длинных прядей. Волосы Мо Сюаньюя после долгой тщательной помывки и расчесывания оказались длинней волос Вэй Ина в прошлой жизни. Более шелковистые, более блестящие, словно не парень их хозяин, а юная прелестная девушка. Да, однозначно, хорошо, что он их не остриг. Каких-то два часа трудов, и он обладатель прекраснейших из виденных волос. Да и лицо у этого Сюаньюя удивительно красивое. Сразу видно, что наследник Гуаньшаня. У него все дети исключительно красивыми получались. Вэй Ин посмеялся с этого, но присмотревшись в очередной раз к отражению в воде подумал, что Цзинь Цзысюань, хоть и был красавцем, но его красота не такая утонченная и притягательная, как у Мо Сюаньюя. Осталось только подкормить это тело, начать тренировать и из него получится самый красивый заклинатель из виденных, а пока он больше похож на призрака со своей бледностью и худобой. Хотя, Лань Чжань всё равно будет красивее. Но его красота другая.

Тяжело вздохнув, Вэй Ин в очередной раз попытался отбросить мысли о Лань Ванцзи.

Как оказалось, заклинателями, что прибыли в деревню Мо, были юные адепты ордена Гусу Лань. Причём двое из них являлись детьми главной ветви, принадлежа непосредственно семье Лань. Как их там – Сычжуй и Цзинъи? Юноши прилетели разобраться с нежитью, что в последнее время стала сильно досаждать жителям деревни. И всё они сделали правильно, но кто мог предугадать, что его, Вэй Усяня, изобретение – флаги, привлекающие духов, которые он изобрел незадолго до смерти, призовут демона исключительной мощи. Если бы не его помощь, то юноши погибли бы в ту ночь от этой демонической руки. Ну, и конечно, Ванцзи явился вовремя, чем, правда, спугнул Усяня. Не готов он был явиться перед ним в таком обличье. Да и, скорее всего, будет лучше, если он не станет к нему приближаться. Он и так подпортил ему репутацию в прошлой жизни, не стоит делать этого вновь. Лань Чжань жив, здоров, его не изгнали и он занимается любимым делом. Одно лишь показалось непривычным. Его лицо. Если раньше оно просто выглядело холодным, словно снега горных вершин, то теперь он похож на живого мертвеца, что продолжает ходить и что-то делать, но не видит в этом никакого смысла. Вэй Ин успел заметить, что это выражение на мгновения исчезло, когда Ванцзи разговаривал с Сычжуем. Хотелось понаблюдать подольше. Полюбоваться подольше, но нужно было исчезнуть как можно скорее. Правильно ли он поступил? Особенно вспоминая, как Ванцзи кинулся на звук, когда Вэй Ин перебираясь по крыше, споткнулся и наделал шума, чем привлек внимание к себе. Еле успел спрятаться и затаиться. И увидеть озаренное надеждой лицо Лань Чжаня и после, вновь потерянный вид, словно он разочаровался самой этой жизнью.

– Хватит думать! – воскликнул Вэй Ин, – Забудь-забудь-забудь! Так для него будет лучше! Правда ведь? – обратился он к небу.

Развалившись на траве, он отдыхал и ждал, пока осел, украденный им там же, где и все остальные вещи, наестся травы, и они смогут отправиться дальше в сторону ордена Ланьлин Цзинь.

– Всё-таки, какое же ты вредное животное: это я не хочу, это я не буду, подайте мне молодую травку, орошенную кристальной росой. Если б я так перебирал, то уже бы помер… в очередной раз. – обратился он к ослу, увлеченно жующему изумрудную траву с капельками искрящейся утренней влаги, – Тьфу на тебя, безмозглое животное! Я пешком бы быстрее дошел, чем с тобой.

Спустя час они всё же продолжили свой путь и неожиданно, у придорожного колодца, встретили группу заклинателей, идущих на ночную охоту к некой горе Дафань у городка Ступни Будды. Там завелась тварь, пожирающая души и уже долгое время никто не мог с ней разобраться.

Одна из заклинательниц угостила Усяня сочным яблоком и неожиданно выяснилось, что его осел – большой любитель этих фруктов. Придумав хитрость с палкой и веревкой, Вэй Ин ускорил свое передвижение. Оказалось, что болтающееся перед мордой осла яблочко заметно прибавляет ему скорости. Это нечестно по отношению к жаждущему фрукта животному, но что поделать – у Вэй Усяня нет времени цацкаться со строптивой скотиной, уговаривая идти побыстрее.

– Значит, ты большой любитель яблок? – обратился он к ослу, отчаянно пытающемуся дотянуться до мелькающего перед мордой фрукта, – Тогда назову тебя Яблочко! Хорошо бежишь! Лучше любого жеребца!

Он не хотел заезжать в город Ступни Будды, но единственная дорога вела именно через него. Выбор невелик. Либо возвратиться к развилке и, поехав другой дорогой, потерять время, либо проехать через город с обитающим там монстром. Пожирателя душ он не боялся, просто не хотел задерживаться, ведь была вероятность, что он, поговорив с местными жителями, решит им помочь, чем опять удлинит свой путь в Ланьлин Цзинь.

Конечно, он оказался прав. Вэй Ин почти успел покинуть подножие горы Дафань, но всё же оказался втянут в охоту на Пожирателя душ.

Бежать! Бежать отсюда как можно дальше… Спрятаться и никогда не показываться ему на глаза…

Кто бы мог подумать, что в этой глухомани он встретится с Цзян Чэном и сыном Яньли, который вырос строптивым и избалованным юношей, не взяв ни одной добродетельной черты от своей матери.

Еще и гадостей наговорить успел своему племяннику.

«Что у тебя за мать, раз не научила хорошим манерам?», – разве имеет он право подобное говорить?

Нет-нет-нет!

А Цзян Чэн стал невероятно сильным заклинателем и умело управляется с Цзыдянем. И… всё так же ненавидит его. Даже спустя тринадцать лет. Именно столько лет прошло с его смерти. Или всё же больше? Цзинь Лин выглядит гораздо старше, чем должен бы в этом возрасте. На вид ему лет шестнадцать. Но Цзян Чэн, когда обратился к Ванцзи, что неожиданно объявился и отбил удар меча А-Лина, намеревавшегося проткнуть Усяня, произнес фразу именно про тринадцать лет.

«А второй господин Лань не гнушается посещать даже столь удаленные места. Всё что-то ищете? Или, вернее будет сказать, кого-то. Как, впрочем, и все последние тринадцать лет. Что же такого важного в Вэй Усяне, что никак не перестанешь его искать?», – его слова сочились ядом и были наполнены неприкрытой ненавистью.

Цзинь Лин стоял рядом насупившийся и явно оскорбленный тем, что ему не дали убить мерзкого заклинателя, практикующего Темный путь. Держался высокомерно, но его взгляд то и дело соскальзывал на сопровождавших Ванцзи Сычжуя и Цзинъи, словно они ему денег должны или расстраивают одним своим видом.

Лань Чжань лишь ответил, что молодой господин Мо помог его ученикам справиться с демоном в деревне Мо и не важно, какому пути он следует, если это приносит пользу.