– Мо Сюаньюй, задумайся вот о чём: на чьей земле ты живешь? Чей рис ты ешь? Чьи деньги ты тратишь? Так что такого в том, что я взял несколько твоих никчемных вещичек? Как ты посмел нажаловаться матушке и отцу?! Ты серьезно решил, что хоть кто-то в этом доме послушает тебя? Или ты подумал, что я тебя испугаюсь? – продолжал отвратительно верещать обладатель этого мерзкого голоса.

Вэй Усянь не без труда разлепил веки и сфокусировал взгляд на человеке, что навис над ним и вдохновленно вещал о неизвестных ему делах.

«Кто такой этот Мо Сюаньюй? Какое ему, Вэй Ину, до него дело? Вэй Ин! Я Вэй Ин!» – память неожиданной лавиной хлынула в его сознание. За доли секунд он вспомнил всё. Всю свою жизнь, все радости и печали. Все потери.

«Зачем же меня вернули? Даже в посмертии не оставили в покое», – зло подумалось ему.

Но на кого злиться?

Новый пинок по ребрам заставил его сознание вернуться к реальности, отложив мысли о своём возвращении на потом.

– Что молчишь? Урод, еще и накрасился, как дешевая проститутка. То, что тебя выгонят из ордена Ланьлин Цзинь, было лишь вопросом времени. Никому не хочется терпеть около себя обрезанного рукава! А ты всё кичишься тем, что провел там несколько лет. Ты – отребье и полное ничтожество! – продолжал визжать этот юноша, весьма неприятной и болезненной наружности, как успел разглядеть Усянь.

Сквозь эти крики он услышал звуки падающих предметов и хруст ломаемого дерева.

– Господин, мы всё здесь разгромили, – произнес подошедший служка.

– Так быстро? – удивленно спросил юноша.

– Здесь почти ничего нет.

– Что-нибудь нашли?

– Только пачку странных талисманов, – служка протянул своему господину объемную пачку желтых бумажек с красными символами.

– И всё?! И ты так защищал эту мелочь? Ха-ха-ха! Ты, тварь, надолго запомнишь сегодняшний день и больше не посмеешь жаловаться на меня. Избейте его! – зло прокричал юноша, явно раздосадованный тем, что улов столь мал – всего лишь кучка талисманов, когда он надеялся найти хоть что-то более-менее стоящее.

Слуга кинулся исполнять приказ господина и на Вэй Ина посыпался град пинков по всем частям тела. К этому человеку присоединились еще двое.

«Они, верно, не знают своего места, раз посмели ударить меня, Старейшину Илин», – в Вэй Ине вскипели гнев и злость.

Но тело всё также отказывалось его слушаться. И ему пришлось стерпеть все побои, лишь старательно закрывая лицо руками. Подбитыми глазами много не увидишь, а ему еще предстоит осмотреться – куда же он попал.

– Не убейте его только! – прикрикнул на слуг юноша.

– Слушаемся, – ответили те и прекратили наносить побои Вэй Усяню.

Скрипнули двери, извещая о том, что люди покинули это жилище, щёлкнул замок – заперли. Вэй Ин усмехнулся и попытался подняться, но едва смог сесть, опершись на стену за спиной.

«Да уж, знатно меня отделали. Давно такого не случалось. Ужасно слабое тело, даже и не верится, что этот человек тоже заклинатель», – кривясь от боли, подумал Усянь.

Осмотрев помещение, в котором он находится, Вэй Ин увидел ужаснейшую нищету и разруху. Разруха понятно почему, но почему здесь так убого? Хуже, чем было у него, когда жил на Луаньцзан. Разве можно содержать человека в таких условиях, словно скот в загоне.

Завершив осматривать помещение, он обратил свой взор на пол, затоптанный грязными ногами и усеянный обрывками талисманов. Там угадывались начертания какого-то магического поля, нарисованного красной краской.

Так и не сумев подняться на дрожащие ноги, Усянь кое-как подполз к этому полю и внимательно вгляделся в него. И обмер.

Завершенный ритуал призыва духа. И не простой ритуал, а с подношением в качестве дара собственного тела. Единственный ритуал, при совершении которого призванный дух не может отказаться от исполнения желания, призвавшего его заклинателя. Но кто в здравом уме будет это делать? Какой сумасшедший отдаст самое ценное, что у него есть, ради исполнения своего желания? За всё время существования ритуала его совершали всего пару раз, и сама технология считалась утерянной. Вэй Ин совершенно случайно наткнулся на древний полуистлевший фолиант, в котором описывался этот ритуал, и скопировал его, не собираясь никогда использовать, лишь ради науки, чтобы не потерялось в веках столь уникальное знание. Ха, неужели кто-то нашел его тайник и вытащил книгу? Всё может быть…

Вот только, с чего этот человек решил, что он является духом невероятной ярости и мощи. Он и при жизни никому просто так зла не желал, а уж после смерти и вовсе не знает, где был.

Усевшись здесь же в позу лотоса и погрузившись в медитацию, Вэй Усянь оценил возможности этого тела.

Они его не порадовали. Сформированное золотое ядро есть, но очень слабое. Само тело явно не помнит, когда его в последний раз нагружали тренировками. Хилое до ужаса, истощенное до безобразия, такое ощущение, что этого парня почти не кормили. Ну да, на пустой желудок сильно и не потренируешься.

Со стороны входной двери раздались тихие шаги. Вэй Ин напрягся – опять бить пришли? Но он и так еле живой, чуть не помер, едва его воскресили. Смешно бы было, случись такое.

Медитация помогла восстановить немного сил, и он поднялся на ноги и шатаясь подошел к двери.

– Эй, псих, ты там? – раздалось с улицы.

– Тут, – ответил Вэй Ин.

Щелкнула задвижка и у пола открылась маленькая дверца, сквозь которую просунули поднос с миской бурого риса и чашкой воды.

– Как поешь, выставишь обратно, я не буду запирать, но не смей ничего чудить. Ты понял меня? – строго спросил голос.

– Ага, – было ему ответом.

Вэй Усянь неожиданно понял, что адски хочет есть. Хоть еда и выглядела неаппетитно, он всё равно уселся здесь же и взялся за палочки, параллельно прислушиваясь к разговору людей за дверью.

Из этого разговора он понял, что в деревню сегодня прибывают заклинатели из именитого клана и все собираются у главного зала, чтобы хоть одним глазком посмотреть на столь благородных гостей.

«Вот это уже интересно, – подумал Усянь, – схожу-ка я тоже посмотреть на столь именитых гостей. А эта каша – полная дрянь. Раньше я думал, что хуже, чем на Луаньцзан мне питаться не придётся. Ошибочка вышла. Та еда, в сравнении с этой, подобна изысканным блюдам. Кто вообще такую гадость есть будет? Или специально для этого Мо Сюаньюя такое готовят, чтоб помер быстрее?»

Но мерзкую и на вид, и на вкус, рисовую кашу он съел. Силы еще понадобятся.

Потерев лицо ладонью, он неожиданно увидел на ней белый порошок.

– Это еще что такое? – вслух удивленно произнес Вэй Ин, здесь же замечая сквозь прорехи в рукавах, порезы на руках.

Как он сразу, мало того, что не обратил на них внимания, так и вовсе забыл, что в случае мести, призывающий духа на свое тело наносит раны. Один порез – одна жизнь. И обязательно проговаривает, кого нужно убить.

На его руках имелись четыре глубоких пореза, а в памяти ни слова о том, кого он должен убить. Лишь фраза о мести.

– Да уж, Мо Сюаньюй, задал ты мне задачку. И мне теперь крайне интересно, что за жуткие небылицы распускают обо мне в мире. Я, конечно, не святой, но никак не злой дух мести. Даже любопытно послушать, – вслух произнес Вэй Ин, параллельно обдумывая, как же ему по-быстрому отомстить и уйти в закат ото всех подальше.

Для того, чтобы отомстить, для начала нужно выйти отсюда.

Пинок, подкрепленный толикой духовной силы, вынес дверь вместе с петлями.

– Мо Сюаньюй, ты, конечно, тот еще слабак, но давно мог сбежать отсюда. Или тебя настолько запугали, что ты боялся выглянуть в окно? – разговаривая сам с собой, Усянь отправился на гул голосов, доносящихся со стороны большого дома, – Как раз все в сборе, вот и пора устроить представление, заодно что-нибудь да прояснится.

Руки до сих пор подрагивают, а сердце гулко бьется. Это ж надо, сразу же после воскрешения встретиться с ним.

Почему он убежал? Ведь видел, что Лань Чжань отчаянно оглядывается, словно в поисках кого-то. Неужели почувствовал его присутствие? Он, конечно, сильный заклинатель, но чтоб настолько… Или дело совсем в другом?