Но он действительно хранит его ленту, как самое ценное сокровище в жизни.
– Вэй Ин, я хочу сыграть для тебя одну мелодию, – произнес вдруг Ванцзи.
– Давай! Я с удовольствием послушаю игру самого талантливого заклинателя ордена Гусу Лань.
Полуобнаженный, лишь в нижних штанах и накинутым на голые плечи ханьфу, с распущенными волосами и красной лентой на голове, Ванцзи достал гуцинь и расположился за низким столиком, приготовившись играть.
Вэй Ин залюбовался представшей перед ним картиной. Просто потрясающе. Лань Чжань, словно молодой бог, спустившийся с небес и соблазнивший его одним своим обликом, таким умопомрачительно прекрасным и обжигающе горячим. И сейчас, когда он готовился играть для него, Усянь не мог не смотреть, не мог не ласкать взглядом такого соблазнительного Ванцзи. Не одетого сейчас в идеально белые многослойные одежды, а в распахнутом на груди ханьфу и с просто распущенными волосами, выглядящего столь сексуально, что в животе от этого вида словно бабочки порхают. Великолепная картина.
– Ты слушаешь? – спросил Ванцзи, а янтарные глаза вспыхнули пламенем, что скрывалось в их глубине.
– Слушаю… – с придыханием ответил Усянь.
Ванцзи прикоснулся к струнам гуциня и полилась нежная музыка, заполняющая комнату своими дивными переливами.
Каждая её нота отпечаталась в душе Вэй Усяня. Эта музыка… она словно лилась из глубины сердца Лань Чжаня. Будто не струны гуциня трепетали под пальцами человека, а сама его душа играла эту мелодию. Рассказывала прекрасную историю о чистых и светлых чувствах. О любви, что способна пронестись сквозь время и пространство, оставаясь столь сильной, как и в момент её осознания. В момент, когда вдруг понимаешь, что не скрыться от этих чувств, не избавиться от них. Да и нет такого желания. Хочется лишь, чтоб человек, к которому ты её испытываешь, принял твою любовь, разделил её с тобой. Позволил сделать его счастливым. Позволил любить и полюбил в ответ.
Ночь полнилась звездами в небесах, а двое, крепко стиснув друг друга в объятиях, сладко спали на разворошенной постели.
Пусть благословит небо их чувства, а звезды озарят своим светом их дорогу, что сплелась в одну из двух таких разных путей. Неразрывно, неделимо, она устремится в даль, чтобы двое рука об руку смогли идти по ней.
====== 14. ======
Вэй Ин ушел с постоялого двора ещё до рассвета. Проспав буквально пару часов, он резко проснулся и понял, что ему лучше уйти, пока Лань Чжань спит. Потому что, если он ещё хоть раз взглянет в его глаза, наполненные такой сильной любовью, такой всепоглощающей страстью, то не сможет противиться и пойдет вслед за ним куда угодно. Вэй Усянь не может позволить себе подобного. Просто не имеет такого права, как бы ни хотелось оставить эту жизнь на горе Луаньцзан где-то позади, похоронить на задворках памяти, как ужасное воспоминание.
Спешно покинув поселок в предрассветном сумраке, Вэй Ин углубился в лес, но отправился не к себе на гору, а в противоположную сторону. Не замечая ничего вокруг себя, он быстрым шагом шел в никуда, просто стараясь уйти как можно дальше от Ванцзи. Чтобы исключить даже малейший шанс того, что он решит остаться рядом с ним. Нельзя. Никак нельзя. И эти его слова о любимом человеке… Они одновременно несказанно радуют его душу и в то же время режут ножом по живому.
Тело еще саднит, напоминая о прошедшей ночи. Ни об одном ее мгновении он не сожалеет. Нисколько. Эта ночь стала самой прекрасной в его жизни. Эти слова, эти ласки – всё было восхитительным. Всё было незабываемым.
Остановившись возле большого дерева, Усянь сжал пальцами ткань ханьфу на груди, словно пытаясь таким образом утихомирить сильно бьющееся сердце. Не вышло. Стукнул кулаком по стволу дерева, прижался лбом к шершавой коре, а распущенные волосы скрыли лицо готового расплакаться человека. Красная лента осталась повязанной на голове Ванцзи, да и не планировал он её забирать, и поэтому длинные пряди струились по плечам, ничем не сдерживаемые.
Не выдержал, опустился на колени здесь же, под густой кроной этого дерева, сквозь листву которого не пробивается ни один лучик утреннего солнца. Роса, что своими хрустальными каплями обильно усеяла траву, тут же намочила его одеяния, но Вэй Ин этого и не заметил, лишь закрыл лицо руками, да заглушил предательский крик, готовый вырваться от осознания всей ситуации, от понимания того, что он не может выбрать то, что ему нравится. Он не может быть рядом с любимым человеком. Слёзы прозрачными каплями потекли из его глаз. Удержать их? А смысл? Никого здесь нет, кроме диких животных. Никто не забредет в эту чащу, никто его не увидит. Ни один человек не увидит слёз Старейшины Илин, что плачет по любви, которую нужно спрятать так глубоко в сердце, чтобы ничего о ней не напоминало, чтобы ни единая живая душа не догадалась о ней.
Вэй Ин плакал, как никогда в жизни. Он так долго держался, стараясь выглядеть сильным и непобедимым, поддерживая созданный им самим образ человека, которому всё нипочем. Но это лишь картинка, которую он придумал и в которую поверили все окружающие. Он такой же, как и все люди – умеет испытывать все чувства, все эмоции, какими бы они ни были. Вот только сейчас ему особенно нельзя показывать ни единой своей слабости. Стоит дать хоть малейший повод и его сожрут, уничтожат в мгновение ока и без зазрения совести, ведь для всех он теперь самое главное зло этого мира. Его найдут, это лишь вопрос времени. Приезд сюда Лань Чжаня однозначно не остался незамеченным. Ведь он поспешил к нему, как только узнал от Цзян Чэна о его, Вэй Усяня, местонахождении, не дождавшись окончания праздника, посвященного свадьбе Яньли и Цзысюаня. За ним, скорее всего, проследили и выяснили, к кому он так поспешил. Поэтому, нужно собраться с духом, забыв обо всех душевных переживаниях, и приготовиться встречать незваных гостей, которые рано или поздно нагрянут, чтобы уничтожить Старейшину Илин.
Неосознанно Усянь потянулся к флейте, заткнутой за пояс. Поднес к губам и, продолжая ронять слезы, сыграл песню, что для него вчера вечером исполнил Ванцзи. Нежная мелодия взвилась над лесом, устремилась к утренней заре, сплетаясь с розовыми лучами рассветного солнца. Такая красивая музыка, словно первая любовь – нежная и в то же время страстная, дарующая столь сильные эмоции, что люди готовы ради неё забыть обо всем. Отринуть всё и отправиться вслед за своими чувствами, подобно этим звукам, улетающим ввысь в чистое небо, озаренное ласковыми лучами солнца. Забыть обо всём… Забыть обо всех сожалениях… О чём сожалеть, если эти чувства столь прекрасны и чисты? Как вообще можно сожалеть о любви?
Утерев предательские слезы, после которых странным образом стало легче, Вэй Усянь поднялся с травы и отряхнув одеяния, направился в сторону горы Луаньцзан. Нет толку предаваться горестям, когда ещё столько всего предстоит сделать. А там, спустя время, может и придумает, как выйти из этой ситуации, чтобы было хорошо всем.
По миру заклинательства пронеслась радостная весть: в клане Ланьлин Цзинь у Цзысюаня и его молодой жены, уроженки ордена Цзян, родился сын. В честь празднования первой луны внука, глава клана Цзинь Гуаншань устраивает пышное празднество, на которое приглашены все влиятельные кланы.
Перешептывания и обсуждения этого события не минули и жителей поселка у подножия Илин. Вэй Ин, едва прислушиваясь к этим сплетням, возвращался к себе на гору в крайне благоприятном расположении духа – он купил подарок для своего племянника. На подвеску в форме лотоса он наложит защитные заклинания и получится прекрасный талисман, защищающий маленького Жуланя от разных тварей.
Приглашение на празднование первой луны Цзинь Лина, написанное лично Лань Ванцзи, он получил неделю назад и сегодня купил подходящий подарок, чтобы еще через неделю отправиться в резиденцию ордена Ланьлин Цзинь непосредственно на само празднование.
С Лань Чжанем после той встречи они больше не виделись, но, как рассказал ему Цзян Чэн, о самовольной поездке на встречу с предателем Вэй Усянем узнал Лань Цижэнь и, невзирая на протест Сичэня, наказал Ванцзи двумя сотнями ударов ферулой и запретом покидать Облачные Глубины на год. Исключением стали поездки в сопровождении самого Цижэня. Таким исключением как раз стал очередной Совет кланов, на котором как раз и сообщили о скором праздновании первой луны Цзинь Лина. Так же там обсудили ситуацию со Старейшиной Илин. Больше всех в его защиту высказывался Цзинь Цзысюань, который, как все поняли, поступил так лишь для того, чтобы угодить любимой жене, младшим братом которой является этот Вэй Усянь, пусть и не родным.
