«Жаль, сейчас не видно изображения. Я бы страсть как хотел увидеть всех тех, кто причастен к этому. Хотя… надо довольствоваться и этим», – подумалось Вэй Ину и он старательно запоминал все услышанные голоса.

– Мо Сюаньюй, признаешь ли ты свою вину? – раздался знакомый Усяню голос, и он понял, что этот голос принадлежит одному из помощников Мэн Яо.

– В чём моя вина? – прохрипел юноша, а вслед за этими словами по его телу прошлась волна подчиняющего заклинания.

«А Цзинь Гуанъяо хитрец – воспользовался моментом во время эмоционального потрясения Сюаньюя и понавешал на него кучу талисманов и заклинаний, чтобы контролировать. Да в такой момент любой, хоть и сверхсильный заклинатель, станет уязвим, тем более перед лицом предателя, которого мгновение назад считал самым близким человеком», – пронеслось в мыслях Вэй Усяня.

– В… чём… моя… вина? – повторил юноша, но в этот раз эти слова были еле слышны.

– Не прикидывайся дурачком, мы и так слишком долго тебе верили, считая безобидным! – воскликнул другой человек.

Мо Сюаньюй молчал, более не способный что-то сказать по собственной воле.

– Да! Как же хорошо ты скрывался, обманывал нас, а сам в это время творил темные делишки! Но ничто не может быть вечно тайным! Ты всерьез думал, что, уподобившись Старейшине Илин, сможешь стать таким же сильным? Да ты просто глупый мальчишка! – закричал чей-то визгливый старческий голос.

– То, что ты пошел по Иному пути уже само по себе означает, что ты отступник и должен быть казнен, но ты… ты посмел посягнуть на святое… – с ужасом произнес еще кто-то, однозначно молодой, судя по голосу.

– Хватит разглагольствовать! – воскликнул голос помощника Мэн Яо. – Верховный заклинатель, этот ублюдок, посмел, используя темные заклинания, принудить Вас к… мне омерзительно даже произносить подобное… склонить Вас к близости. Воспользовавшись Вашим доверием, он посмел совершить поистине ужасное деяние! Требую казнить его немедленно! Подобные выродки не имеют права на существование!

Сердце Сюаньюя остановилось на мгновение, а по телу разлился дикий холод, пробираясь в каждую клеточку тела. Казалось, что само золотое ядро замерзло от услышанных слов. Не от того, что его собираются казнить, нет… а от того, что он якобы сделал.

«Я… Я не мог… нет… Вы слышите? Я бы никогда не сделал подобное! У меня и мыслей таких не было! Вы слышите? Вы слышите меня?» – кричал Мо Сюаньюй, но все видели, что он лишь беззвучно открывает рот, словно кривляясь или насмехаясь. Лишь подобие хриплого смеха донеслось до окружающих людей, будто он просто смеется над ними.

– Успокойтесь все! – раздался властный голос Цзинь Гуанъяо, до этого момента хранившего молчание. – Ничего непоправимого не случилось. Разве может какой-то темный заклинатель навредить мне? Увести его в темницу. К завтрашнему утру я приму решение, как поступить с отступником. Он мой брат… мне больно думать о том, чтобы казнить его… даже с учетом того, что он пошел по Пути тьмы и совершил подобное деяние. Завтра утром я оповещу всех о мерах, принятых к отступнику. – голос Мэн Яо наполнился печалью, разочарованием, словно не он, а его предали.

Сюаньюя изнутри разрывало. Ему даже не дали возможности что-либо сказать в оправдание. Ну да, Яо никогда не обманывает. Он высшая благодетель этого мира, тот на кого все равняются. И Сюаньюй сам совсем недавно считал его центром своей вселенной… Он отдал брату свое сердце, свой талант и всё, что у него было, чтобы порадовать его, того, кого так искренне любил.

Вот только ему его сердце не было нужно. Только его разум.

Но Мо и так бы отдал все свои исследования и провел еще множество, сделал другие открытия, лишь бы Яо так же тепло смотрел на него, как и раньше, и по-настоящему был тем Верховным заклинателем и главой клана, роль которых он так старательной играет так много лет. Но Цзинь Гуанъяо просто не нужен младший брат, как и кто-либо другой. Его интересует лишь власть и сила.

– А-Юй! А-Юй, ты меня слышишь? – в тьму, поселившуюся в разуме Сюаньюя, ворвался тихий голос, наполненный искренней тревогой. По-настоящему теплый и родной голос… Холод, сковавший его тело после тех страшных слов, немного оттаял. – А-Юй…

Мо едва мог пошевелиться. Когда его приволокли в тюрьму, то хорошенько побили, не оставив живого места. Хоть он всё еще и находился под талисманами и заклинаниями Мэн Яо, золотое ядро исправно качало духовную энергию и потихоньку начался процесс восстановления тела, но до нормального состояния еще далеко. Да и из-за установленного ограничения он едва мог говорить.

Хотелось кричать, срывая связки, но он не мог даже ответить на тихий шепот друга, который, рискуя всем, проник в тюрьму. Сюаньюй полностью осознавал, на какой риск пошел Сюй, чтобы прийти сюда.

«Сюй, что же ты творишь, глупый… глупый мальчишка… Зачем же? Беги отсюда, пока тебя тоже не схватили и не обвинили, как соучастника», – лишь мог думать Мо. Почему он не может сорвать эти оковы, наброшенные Яо? Он же теперь бессмертный… почему же?

Мысли… Потому что в его разуме хаос, а магия, при помощи которой он обрел бессмертие, зиждется на любви и полном управлении своей волей.

Любовь? Кого ему теперь любить? Да и зачем, если всё обман.

– А-Юй, пожалуйста, ответь мне… пожалуйста… – донесся до него голос Сюя, наполненный слезами и отчаянием.

Любовь.

Вот тот, кто действительно искренне любил его. Сюй всегда поддерживал его, предостерегал, помогал и всегда… всегда был на его стороне. Как и сам Сюаньюй, всегда был за своего друга и прислушивался к его мнению… кроме того, рокового и единственного раза.

«Я должен отдать ему цянкунь, только Сюй достоин владеть результатами моего труда», – решительно подумал Мо. Как он мог забыть о своем решении отдать свои исследования Сюю, которые все полностью хранились в мешочке цянкунь и больше нигде не дублировались. Это странное решение сделать подобное, пришло ему на ум давным-давно, но Сюаньюй не думал, что придется осуществлять его в жизни.

Любовь? В его жизни есть любовь.

В ядре заискрила та магия, что зовется единой. Совсем чуть-чуть, но ему много сейчас и не нужно.

Сила воли? Она у него есть. Он обязан передать свои исследования Сюю.

Сложно, очень сложно противиться воли заклинаний Яо, но Мо Сюаньюй медленно, едва двигаясь, выбрался из угла темницы, где валялся, брошенный тюремщиками на каменный грязный пол.

– А-Юй! – тихо воскликнул Сюй, видимо, увидевший эти движения. Но радость в голосе сменилась ужасом, объявшем сердце, стоило ему понять, в каком состоянии пребывает его друг.

Плохо слушающимися руками Сюаньюй развязал свой пояс и вытащил спрятанный между складками ткани маленький цянкунь. Этот мешочек они вместе с Сюем когда-то создали сами. Маленького размера, но вместительный. В него не спрячешь тварь или призрака, но для бумаг и разных легких мелочей – в самый раз. Тогда давно они так гордились своей первой работой.

– Сюй… А-Сюй… забери… его и… уходи… – выдавил из себя Мо, подобравшись к решетке, отгораживающей его от остального мира.

– Я пришел за тобой! Мы вместе сбежим! А-Юй, почему же ты не послушался меня…

– Я… глупец… прости… меня. – прошелестел Сюаньюй, теряя силы. Отчаяние вновь заполнило его душу, но теперь он испугался за жизнь Сюя. – Забери его… и… уходи. – он кинул сквозь решетку мешочек цянкунь.

Вспыхнули магическими искрами прутья решетки, а Мо мысленно зло рассмеялся.

«Магическая защита. Ну, конечно, кто оставит такого пленника, как я, в простой темнице?! Они с Сюем два молодых дурака, вознамерившихся пободаться с человеком, уничтожившим весь клан Цишань Вэнь и с легкостью водящий за нос глав всех влиятельных кланов», – пронеслось в его голове.

Но мешочек цянкунь упал невредимым в руки Сюя. Сработала простая сигнальная система. Совсем скоро тюрьма наполнится охранниками и уже никто не сможет выйти отсюда живым.

«Как вообще Сюй смог проникнуть сюда?», – подумал вскользь Мо Сюаньюй. Юноша собрал остатки своей силы и направил ее в голосовые связки.