Цзинь Гуанъяо нигде не было.
Его не было в залах Башни Кои, не нашлось в садах, как и в рабочем кабинете. Мо Сюаньюй решил отправиться в личные покои Мэн Яо, хотя раньше никогда не позволял себе подобного, зная о том, что старший брат не любит, когда его тревожат во время редкого отдыха.
Подбежав ко входу, Сюаньюй остановился и несколько минут успокаивался, приводя сердцебиение и мысли в норму. Чтобы задать подобные вопросы, его разум и тело должны пребывать в состоянии покоя, ведь неизвестно, какой он получит ответ и как отреагирует на это.
Вдох-выдох… – сердце бьется ровно и сильно.
Вдох-выдох… – слёзы, навернувшиеся от обиды, высохли, оставив лишь едва покрасневшие глаза.
Вдох-выдох… – разум ясен и чист. Он готов принять любой ответ.
Вдох-выдох… – золотое ядро пульсирует ровно. Он сможет пережить всё.
Сможет ли?
Скрипнула входная дверь, и из дома вышел Цзинь Гуанъяо. Вэй Ин понял это по вновь участившемуся сердцебиению юноши и заметавшимся в беспорядке мыслям.
– А-Юй, что случилось такого страшного, что ты решил потревожить меня здесь? – с теплотой в голосе спросил Яо, а Сюаньюй вновь усомнился в ранее услышанном.
Что, если все эти страшные слова всего лишь ему приснились, когда он упал без сил после успешного проведения ритуала?
– Брат… я… мне нужно тебе кое-что сказать… – замялся в нерешительности Мо, проглотив злые вопросы.
– Ты какой-то сегодня странный. У тебя всё хорошо? Ты не слишком переутомляешься, проводя свои исследования? – начал мягко задавать вопросы Гуанъяо, а Сюаньюй поплыл, поддавшись его чарующему голосу и неподдельной заботе, излучаемой всем видом старшего брата. Сердце затрепетало от любви к этому человеку и Мо мгновенно забыл то, о чем хотел спросить. Вылетели из головы все вопросы, стоило ему взглянуть на его изящное лицо, посмотреть в глаза, полнящиеся беспокойством и всепоглощающей добротой.
«Мне всё приснилось… Он не может причинить мне вред… не может», – подумал Сюаньюй и счастливо улыбнулся.
– Брат, всё хорошо… я пришел с прекрасными новостями! – воскликнул он радостно, а его глаза наполнились теплотой и любовью.
– Правда? – с легким недоверием спросил Мэн Яо, а Вэй Ин почувствовал направленный на юношу взгляд – однозначно, этот подлец вперился внимательным взглядом в лицо своего брата, ища изменения. Сюаньюй с довольным видом кивнул, а Яо взглянул на него магическим зрением и обомлел.
Юн очень ярко почувствовал эмоции этого человека, излучаемые им в этот момент, а Вэй Ин знал, что увидел Гуанъяо: юный заклинатель был словно объят желто-красным пламенем из духовной энергии. Ее мощь… Ее красота… ее дивный свет впечатляли. Всполохи искрящейся ци мерно колыхались вокруг этого юноши, которого Мэн Яо никогда и не считал младшим братом, но использовал его талант и силу, порой даже удивляясь той простоте и чистой вере в добро других людей, с которыми Сюаньюй шёл по жизни, смотря на мир своим ясным взором, незамутненным ни предательством, ни ложью, ни убийствами…
Цзинь Гуанъяо понял – Мо Сюаньюй действительно достиг бессмертия. В девятнадцать лет.
И прославленный заклинатель вновь позавидовал ему… и еще сильнее возненавидел. Этот юнец так легко и просто получает то, чего не достоин… ради чего не пролил ни одной капли крови… ни своей… ни чужой.
Это несправедливо.
«Ох… какие яркие эмоции и чувства, как же Мэн Яо волнует Сюаньюй… вернее, его достижения», – подумалось Усяню.
– Брат, пройдем внутрь и ты мне подробно расскажешь обо всем, – практически нежно произнес Яо, а Мо сразу же подчинился и вошел в обитель старшего брата.
Сюаньюй, захлебываясь эмоциями, поведал старшему брату о том, что он наконец-то завершил свою работу и на практике опробовал ритуал. И всё прошло успешно. Он теперь бессмертный. Первый, кто достиг подобного уровня в столь юном возрасте.
– У тебя уже подготовлен отчет, который мы можем предоставить Старейшинам?– спросил Мэн Яо.
– Нет… я еще не успел. Мне очень хотелось поведать об этом тебе первому и поэтому я так поспешил найти вначале тебя прежде, чем делать записи, – улыбаясь, ответил Сюаньюй.
– Ты никому больше не говорил о своем достижении? – спросил Яо.
– Нет… – не понимая, почему соврал, ответил Сюаньюй. Ведь Сюй уже знает о достигнутом, но почему-то ложь с языка сорвалась сама по себе. Как и раньше, о том, что он пришел сюда, чтобы рассказать о своем достижении, а не о том, чтобы спросить об отношении старшего брата к нему.
– Это хорошо, – сдержанно произнес Цзинь Гуанъяо. – Сделаем следующим образом: ты сейчас, прямо здесь у меня в личном кабинете, напишешь подробный отчет и полное описание твоей техники от начала и до конца, а после мы вместе представим ее Старейшинам. Не будем ждать Совета кланов.
– Правда? – радостно спросил Мо.
– Конечно! Ведь теперь у нас есть ты – доказательство того, что наши слова не ложь, – с гордостью в голосе ответил Яо.
– Хорошо! Но… брат, это займет продолжительное время. Может быть, я лучше вернусь к себе, чтобы не занимать твой кабинет? – с сомнением произнес Сюаньюй.
– Прошу, располагайся. Ты не доставишь мне неудобств, – вежливо ответил Гуанъяо.
– Тогда я готов приступить к работе прямо сейчас!
– Прекрасно! – воскликнул Мэн Яо.
Мысли, сформированные в четкую логическую цепочку, старательно переносились Мо Сюаньюем на бумагу. Вэй Усянь в который раз поразился его невероятному уму, способности сделать выводы из, казалось бы, разрозненных фактов и выстроить четкую нить последовательности ритуала. Насколько Мо был гениальным заклинателем и исследователем, настолько же он доверял людям, которых считал близкими.
Цзинъ Гуанъяо не отвлекал младшего брата от работы, и даже проявил заботу, распорядившись о еде и питье для занятого важным делом юноши.
Спустя несколько часов кропотливого труда ритуал был полностью записан, как и выводы относительно применения единой магии. Размышления относительно того, что Мэн Яо его всё же обманывает, Сюаньюй старательно отбрасывал, хотя сомнения никуда и не делись. Его душа словно зависла посередине, не зная, чему верить: тому, что невзначай подслушал и увидел, или тому, что видел на протяжении многих лет. Как выбрать? Год за годом Яо был рядом с ним, дарил свою улыбку, всегда с теплотой и заботой относился к нему. Он стал для него даже ближе отца, который хоть и принял внебрачного сына в семью, всегда хвалил за успехи и даже порой уделял время, чтобы просто поговорить с младшим сыном, но не стал в полной мере родителем, на которого ребенок может положиться и которому способен доверить свои тайны и переживания. Мэн Яо являлся для Мо Сюаньюя воплощением добродетели, братской любви и бескорыстной помощи, на которую способны только безгрешные боги. И лишь один короткий разговор не был способен перевесить чашу весов, чтобы в одночасье изменить отношение, которое годами взращивалось на благодатной почве любви и заботы.
Или способен?
Всего одно зерно сомнения может породить бездну душевных терзаний, как и одно слово лжи, сказанное тому, кто уже знает правду, стирает всё доверие, что было незыблемым на протяжении десятилетий. Но тот, кто не желает видеть ложь, даже когда она уже ничем не прикрыта, найдет тысячи оправданий этому обману и скроет его за пеленой иллюзий, которые станут для него непреложной истиной. И никто… никто не сможет переубедить такого человека, что его обманывают, потому что он сам знает об этом, но не хочет в это поверить, потому что не желает быть обманутым, стать тем, кто оказался настолько слаб, что поддался чужим словам и угодил в паутину лжи. И Сюаньюй растерялся. С одной стороны, он сам стал свидетелем того разговора, но вдруг Яо был вынужден сказать такие слова? Возможно, это была необходимая мера? Но если всё же услышанное – правда? Тогда получается, что старший брат обманывал его на протяжении многих лет? Но зачем? Да, Сюаньюй знает, что он талантлив и умен. Это все признают, но он ни разу не ставил себя выше других людей, не бахвалясь ни статусом сына главы, ни своими талантами. Зачем тогда Яо лгал ему? Это не имеет смысла… Если… если только… ему просто нужна была техника обретения сверхбыстрого бессмертия, разработка которой была достаточно опасным делом и Сюаньюй сам часто ходил по краю, не говоря уже о том, что более слабый заклинатель, в котором была бы не столь сильная вера в свои силы, просто бы скатился во тьму, а не договорился с ней, став не рабом, не хозяином, но своего рода товарищем… другом. На этом пути нет места страху, только твердая вера в себя, в мир, и умение дарить любовь… Безграничную чистую любовь, что не запятнана желанием получить что-то взамен. Только любящий этот мир в его единстве, порой нелогичном, способен пойти путем единой магии. Отринувший всё, кроме любви в ее многообразии, в итоге получает желаемое. Этот ритуал, разработанный им на основе изученных техник, по сути, дарует не просто бессмертие – он исполняет желания. Он не воскресит мертвых, не заставит полюбить, но может даровать силу, молодость, красоту, восстановить поврежденное тело, открыть таланты, о которых мечтает человек, получить быстрое развитие имеющихся. И обретение желанного всеми бессмертия относится как раз таки к сверхбыстрому развитию имеющихся способностей. Если человек изначально обладает сильным потенциалом, то благодаря разработанной Сюаньюем техники и ритуалу, ставшим завершающим этапом, способен получить бессмертие, являющееся высшей ступенью в развитии заклинателя.
