А я по наивности и глупости верила во всю эту бесконечную ложь и откровенную манипуляцию мужа. Сейчас я понимаю, насколько лживы и эгоистичны были его слова.

Что я получила взамен? Чтобы стать «мудрой женой» и чтобы не допускать скандалов?? А вот что:

– полностью сломанная воля;

– растоптанная личность;

– отсутствие собственного мнения;

– постоянный страх за свои слова и поступки;

– приобретённый синдром жертвы.

Вот что я приобрела в погоне за женской мудростью!

А что же мне дал муж в этой с такими усилиями сохранённой семье?

А вот что:

– постоянное унижение и оскорбление;

– нагнетание страха физической расправы и изгнание из дома;

– беспочвенные ежедневные скандалы;

– психологическое давление и издевательства;

– постоянные обвинения в лжегрехах;

– настоящая бедность и нищета;

– отсутствие мужской защиты и поддержки;

– изъятие моих собственных денег и обособленный бюджет;

– полное отсутствие любви и уважения.

И всё это следствие моей женской мудрости, навязанной с позиции силы собственным мужем, ради спасения и сохранения семьи.

Девушки! Это не семья! Это тюрьма и рабство!!!

Семья – это любовь и уважение друг к другу! А не жертвы одного из вас!

Так будьте разумными, не повторяйте моих ошибок!

Я ехала в аэропорт под большим секретом, прижимая к себе свою маленькую крошку. Дочурке было всего десять месяцев от роду, и я была счастлива, что мне удалось хитростью вырвать её у мужа и забрать с собой.

Семейная жизнь моя разладилась окончательно, не прошло и двух лет с её начала. Муж изменился за это время просто до неузнаваемости: из любящего, щедрого, заботливого, великодушного превратился в эгоистичного, лицемерного и жестокого тирана. Сейчас я просто была счастлива, что уезжала от этого ужаса.

Хотя не пойму, зачем надо было проявлять жалость и вновь приглашать его к себе после аварии.

Девушки, не повторяйте моих ошибок! Люди не меняются, это всё сказки манипуляторов! Они лицемерны и лживы, умеют играть на ваших чувствах и наивности. Не ведитесь на это!

За свою мягкость и всепрощение я поплатилась ещё 7 годами ужаса и кошмара!

Если вспомнить всю нашу совместную жизнь, за все десять лет наберётся всего лишь не больше года нормальной жизни, и то, я думаю, это было сплошное лицемерие с его стороны. В реальности его настоящая сущность проявлялась в остальное время.

В аэропорту мы долго ждали вылета, малышка на руках то засыпала, то просыпалась опять, оглядывая с любопытством незнакомое место и мелькающих повсюду людей. Уезжали мы поздней осенью, почти зимой. Воздух был настолько холодный, что казалось, будто он пронизывает тебя насквозь. Мы были одеты совсем не по-осеннему, и я понимала, насколько холодно моей малышке.

Нас вывезли на автобусе к самолёту и высадили на взлётной полосе. В самолёт почему-то ещё не разрешали подняться, и мы всей толпой стояли на жутком холоде. Я прижимала к себе дочку, пытаясь закрыть её от ледяного ветра. Люди смотрели на меня осуждающе за мой лёгкий наряд и перешёптывались между собой. Я понимала их взгляды и пыталась всё более укрыться за толпой от леденящего ветра. В этот момент пронеслось в голове много мыслей. Насколько мы, девушки, можем быть наивными, насколько можем верить в сказочные обещания мужчин, и как легко они забывают все сказанные свои слова и обещания. И как легко могут сбрасывать с себя все свои обязательства перед женой, семьёй, ребёнком, оставляя жену наедине со всеми навалившимися проблемами. Да ещё и понимая полную беспомощность и зависимость, пока ребёнок совсем маленький, ты скована по рукам и ногам и не можешь заработать себе на жизнь, они умудряются так испоганить вам жизнь, что жить не хочется совсем.

Из воспоминаний:

– Я так больше не могу, прекрати это! Лучше совсем не жить, чем жить так!

– А какая проблема? Давай! Иди! Сделай с собой что хочешь! Вот кухня, вот нож! Я дверь закрою, всё в твоём распоряжении!

Он закрыл двери на кухню и всё подначивал меня совершить последний поступок в моей жизни. Я осталась наедине с собой с ножом в руках, вся заплаканная, доведённая до отчаяния и в сильной истерике.

«Да, легко сунуть в себя нож, – подумала я тогда. – Это всего одна секунда. Но что потом? Что почувствует моя мама, она ведь будет плакать очень сильно и переживать. И мой ребёнок, кому он будет нужен? Нет, я этого не допущу. А кому я этим поступком сделаю хорошо?

Только ему?! Да! Только ему!

Он этого и добивается! Нет! Не буду!»

Я положила нож на место и вышла из комнаты. Он сидел, демонстрируя мне полное равнодушие и небрежность. Взгляды и разговоры были просто сплошным отчуждением и неприязнью с его стороны. Я понимала, что лучше уже никогда не будет. Один вопрос мучил меня: куда делся тот самый любящий, добрый и великодушный мужчина, который обещал сделать мою жизнь счастливой, если я выйду за него замуж?

Я смотрела на него молча затравленным взглядом, боясь спросить и в очередной раз разозлить его вспыльчивую натуру.

В этом городке оставаться было нельзя, так как средств к существованию не было, жилья не было, а на работу выйти было совсем невозможно из-за маленького ребёнка на руках. Главное, отобрать мою девочку. Его главным изощрением в издевательствах был шантаж ребёнком: ты иди куда хочешь! А ребёнка не получишь!

И как! Как я могла её оставить??! Этого я допустить не могла!

Он издевался около полугода, мои побеги с младенцем вечерами и ночами стали частым делом. А главное, что он во всех скандалах обвинял меня, бесконечно растаптывая моё достоинство.

Мне пришлось действовать скрытно, подключить к моему побегу всех соседей и родных, заранее уговорив их держать втайне от него мою затею. Мне пришлось притвориться, что всё нормально, и я готова продолжить совместную семейную жизнь на его условиях. Полное и безусловное подчинение всем его отнюдь не благородным выходкам.

Не прошло и недели после моей просьбы, как сестра и соседи нашли мне необходимую сумму денег для выезда. Сумма понадобилась довольно большая, ведь билет на самолёт с Владивостока в Саратов стоил очень дорого. Но они смогли мне помочь, видя, в каком состоянии я находилась. Соседи даже подшучивали надо мной:

– А что, сейчас модны синие румяна и зелёные тени? – видя в синяках моё лицо и затравленный взгляд.

Я лишь молча отворачивалась, не находя нужного ответа.

В один вечер, когда он ушёл по делам, я схватила малышку и ушла к сестре. Она, уже заранее договорившись, спрятала меня у соседей на несколько дней.

Муж обнаружил пропажу и тут же прибежал к ним, изобразив из себя обеспокоенного мужа, фальшиво негодуя: куда и почему она ушла, ведь у нас всё было в порядке.

Сестра вполне искренне сказала, что мы уехали в аэропорт, чтобы вылететь на запад к родителям.

Он тут же срочно кинулся во Владивосток! Мне было удивительно это и непонятно!

Как можно было так издеваться, избивать, выгонять, выживать из дома, из семьи, чтобы потом ехать за мной 300 километров и ловить нас в аэропорту!

Это абсурд!

Но, похоже, тиранам никак не хочется отпускать свою игрушку для забав, для тирании, кто же будет тешить их больное самолюбие. Вот поэтому он и нёсся с огромной скоростью, чтобы догнать и привезти. А притащив, наказывать долго и с удовольствием!

Я это всё уже предусмотрела заранее, поэтому и согласилась переждать несколько дней его поисков у соседей сестры. Я знала, что муж будет метаться в бешенстве и искать меня, а найдя, будет бить и издеваться снова.

Слава богу, его поиски оказались тщетными!

А через три дня я вместе с малышкой спокойно выехала на такси во Владивосток и улетела к родителям. Это было моё спасение и счастье! Мы с дочкой, только взлетев над землёй и глядя на облачные дали, почувствовали себя в безопасности…

– Марина? Откуда ты? Да ещё с ребёнком! – стояла в дверях ошарашенная старшая сестра Светлана.