Они ещё встречались много раз, а в конце лета она уехала жить в другой город. Больше они никогда не виделись.

Максим был красивым стройным мужчиной высокого роста. В институте, где он учился на четвёртом курсе, от студенток, да и от других женщин у него не было отбоя.

Ребята ему завидовали, а он этим никогда не кичился, был скромен и неболтлив.

Проживал Максим в частном доме у одинокой семидесятитрёхлетней старушки Фёклы Лукьяновны, снимая комнату с отдельным входом. Фёкла Лукьяновна являлась далёкой родственницей Максима и была весьма довольна своим квартирантом. Она систематически заходила к нему, угощая его то огурчиками, то помидорчиками, то ещё чем-нибудь вкусненьким. Он принимал угощения от бабушки, помогал ей по содержанию дома, но боялся её чрезмерного любопытства к его любовным делам. Бабушка старалась как можно больше увидеть, услышать, узнать об отношениях Максима с его девушками, а затем всё передать родителям Максима, подчёркивая свою значимость и важность.

В один из весенних дней, под вечер, Максим привёл к себе девятнадцатилетнюю чернобровую брюнетку. Она была кокетлива и чрезмерно болтлива. Рассказывала, как ревнует её муж, который служит в армии, но она верна ему, как кремень. Как к ней парни липнут, как мухи на мёд, как без неё не может жить тренер сборной города по велоспорту. Всё это и другое она говорила с улыбкой, утверждая, что это истинная правда и она не знает, что с этим делать. Максим делал вид, что верит ей безоговорочно и очень рад был бы ей помочь. Он нежно взял девушку за руку и стал медленно её поглаживать, а она продолжала свои рассказы…

– Я ведь с четырнадцати лет занимаюсь велоспортом, и уже поданы документы на присвоение мне мастера спорта, – сказала Татьяна, так её звали.

– А где ты занимаешься? – спросил Максим, слегка обняв её.

Татьяна улыбнулась и лёгким движением убрала его руку со своих плеч.

– О! Где я только не занималась. Вот тем летом мы были на сборах в Сочи.

– А сейчас-то где? – сказал Максим, с любопытством слушая её фантазии.

– А сейчас я пока нигде не занимаюсь, ведь в том году на сборах я упала и получила сильную травму. Мне сделали серьёзную операцию на бедре и запретили заниматься на целых полтора года. Правда, правда!

– Теперь долго тебе нужно будет тренироваться, чтобы достичь прежних результатов.

– Да я, наверное, завяжу со спортом. Да! А знаешь, тот хирург, что в Сочи мне делал операцию, написал мне несколько писем, всё предлагал руку и сердце. Влюбился в меня сильно. Когда сделал операцию и я очнулась после наркоза, смотрю, он по ляжкам рукой гладит, гладит. Я как врежу по его руке. А он говорит: ты что, мол, я шов проверяю.

– На какой ноге делали операцию? – спросил Максим.

– На левой, вот здесь, правда, шрам уже почти совсем рассосался.

– Здесь? – Максим прикоснулся рукой к ноге.

– Да! Вот, смотри. – Она встала и подняла край юбки.

Максим ещё раз прикоснулся к её голой ляжке. Татьяна взглянула на Максима и неожиданно прижалась к нему. Максим поцеловал её и потянул к кровати. Она безропотно пошла за ним. Он стал её раздевать, шепча ей в ушко разные любовные слова. Уложив её, голенькую, в кровать, Максимка, мгновенно раздевшись, лёг в постель. Танюшка сначала была покорна и прелестна, а затем проявила невиданную активность, весьма удивив Максима. После второго круга Максим с тревогой вспомнил, что вечером к нему должна прийти Светлана, его сокурсница по институту.

– Слушай, Тань! Сейчас наверняка к нам сюда придёт Бабушка. Давай быстрей оденемся.

Едва надели нижнее бельё, и, как назло, раздался стук в дверь.

– Быстрей! – шепнул Максим.

В двери снова постучали. По стуку Максим понял, что это Светлана. Тихий стук ещё раз повторился. Максим подошёл к двери и тихо спросил:

– Кто там? Света, подожди секундочку. Таня, пришла двоюродная сестра, мать специально просит её и Бабушку контролировать меня, вот они и ходят. Покоя от них нет. Слушай, ты должна спрятаться.

– Куда здесь спрятаться? Здесь даже шкафа нет.

– Залезай под кровать! Я тебя закрою одеждой.

Таня быстро взяла свою одежду и, охая, залезла под кровать. Максим накрыл её старой фуфайкой и пошёл открывать дверь.

– Света, давай заходи! – Максим открыл дверь.

Она вошла и сразу кинулась к нему на шею, беспрерывно целуя его в лицо. Максим отстранил её от себя, она скинула пальто и быстро, встав на колени перед ним, стала расстёгивать пуговицы на ширинке его брюк. Он даже опомниться не успел, как её руки оказались в его заветном месте, ласково перебирая его богатеющее достоинство.

Татьяна отвернула край фуфайки и с нарастающим интересом смотрела на них, затаив дыхание. Светлана уже вовсю работала своими тонкими губами и маленьким ротиком.

– Прекрати, прекрати, – шептал Максим.

Она на этот шёпот заработала ещё быстрее и смачнее. Сердце Максима бешено билось. Он был не властен над собой.

Твёрдый стук в дверь мгновенно привёл всех в чувство непонятного страха и нелепого положения. На пороге величаво стояла Бабушка – дверь Максим закрыть забыл, впустив Светлану. Света как ошпаренная вскочила на ноги, закрыв собой Максима. Любовный нектар Максима кратким залпом ударил прямо под койку в приоткрытое лицо Танюшки.

– Здравствуйте, Бабушка! Как ваше здоровье? – браво отбарабанила Света.

В этот момент из-под кровати раздался страшной силы чих, а через секунду ещё и ещё. Светлана с ужасом взглянула на расправленную койку. Из-под койки вылезала полуодетая молодая красавица, брезгливо вытирая лицо.

– Ой! А это что ещё? Ну вы даёте! – процедила Бабулька. – Как вам не стыдно!

– Фёкла Лукьяновна, вы мешаете нам репетировать! Мы готовимся к спектаклю. Идите и не мешайте нам, – резко сказал Максим.

– Ну и бог с вами. Но я всё видела и всё расскажу, Максим! Так и знай, – проговорила властно Бабушка и вышла, хлопнув дверью.

Таня, уже одевшись, подошла к Максиму и, улыбнувшись с ехидством, повернула свою головку к Светлане и медленно проговорила:

– Гони, Максим, эту сучку! Гони!

– Это ты сучка! Иди отсюда, пока цела, – ответила Светлана и зарыдала, упав на кровать.

Максим выпроводил Татьяну, а потом и плачущую Светлану. Оставшись один, облегчённо с глухим вздохом сел на стул. Вечер был испорчен напрочь. Ах, эта Бабушка!

Ещё учась в седьмом классе, многие мальчишки писали Наташе заветные тайные записки с предложением дружбы с ней, но все они получали грубый однозначный ответ: «НЕТ!» Алёше она давным-давно нравилась, а теперь он был просто без ума от неё, но боялся получить такой же ответ, как и все авторы записок, однако «любовь» взяла своё, и Алёша тоже написал ей записку: «Наташа, давай с тобой дружить». И тут же получил ответ: «Хорошо! Я согласна». Что дальше делать, он не знал. На этом всё и кончилось!

В восьмом классе классный руководитель, наверно, видя Алёшину влюблённость, подсказала ему, чтобы он обратился к Наташе с просьбой позаниматься с ним по русскому языку. Ему так не хватало этой подсказки, что он с облегчением и большой благодарностью к Александре Петровне смело подошёл к Наташе, попросив её с ним позаниматься. Она сразу согласилась, и они стали заниматься и дружить на законных основаниях. Дружба была приятной, желанной и полезной. Наташа была круглой отличницей, и Алёша стыдился отставать от неё, что и нужно было классному руководителю. В конце года Наташа стала говорить ему, что ей очень нравится Петя, тогда Алёша сказал ей спасибо за занятия и прекратил их встречи. Наташа не ожидала такого поворота, но было поздно. На выпускном вечере она сделала ещё одну попытку к примирению, пригласив его на танец, но после танца он ушёл с вечера домой, совершив этот поступок назло себе и ей.