А когда дошло, Охота превратилась в нечто странное. Стоило только Пеннивайзу одному появиться в ночном городе, как возле него тут же оказывался человек, а то и не один, и их чувства всегда были одинаковыми, желания – примитивными, а страхи – скучными и малосъедобными, поэтому Еда почти всегда доставалась Джорджи.

Иногда Джорджи гулял с Греем, и тогда юному Оно действительно было весело наблюдать, как мальчик разговаривает с очередной странной личностью, у которой было много денег и мало ума.

Деньги им были не нужны.

Пройдя с очередным извращенцем в очередную квартирку (или садясь в шикарную машину, которая привозила их в не менее шикарный особняк), Пеннивайз с интересом наблюдал за действиями Джорджи и рассматривал обиталище Еды, как книгу читая о нём всё – образ жизни, привычки, мысли, желания. Иногда попадались даже интересные “книги”.

Конечно, они никогда не оставляли трупы.

Все трупы оказывались в канализации – они летали и плавали.

Создавали уют.

Юному Оно стало в некотором смысле труднее охотиться – городские дети боялись его, но их страхи отличались от страхов деррийцев так же, как отличается для людей городская и деревенская пища – последняя была более натуральной и питательной.

С подростками было совсем сложно, и Пеннивайз старался охотиться на них как можно реже. Потому что городские подростки, обкурившиеся и наколотые, видели в юном Оно вовсе не ужасного Клоуна – они видели нечто привлекательное, что будоражило их инстинкты.

Самым странным для юного Оно было осознание того, что человеческие самки – маленькие и большие – считали его «привлекательным» и посылали волны желания. Пеннивайз не знал, что нужно делать с Едой, мысленно творившей с ним вещи, ведущие к размножению у людей, к появлению детёнышей.

Поэтому при встрече с любой особью женского пола юное Оно пряталось за Джорджи, вызывая у самки еще больший прилив нежности. «Какой вы милый, мистер Грей. Джорджи, твой друг всегда такой застенчивый?»

Иногда самки и самцы людей пытались Пеннивайза поцеловать – но если это действие, исходящее от Джорджи, юному Оно нравилось, то все остальные рисковали потерять нос, а то и всё лицо, потому что Пеннивайз тут же порывался откусить глупой Еде голову.

Вообще, поцелуи были для юного Оно откровением.

Оказывается, люди не лизали друг друга, они вытягивали губы трубочкой и тыкались этими трубочками друг другу в разные места, чаще всего в губы и в лицо.

Сначала Пеннивайз, открыв рот, пытался понять, что люди пытаются друг другу передать – если не Мёртвые Огоньки, то что?

Но все оказалось намного проще. Джорджи даже поучил Грея целоваться, как люди – делать это без передачи Огонька было очень странно, но не противно – а раз такие вещи нравились Джорджи, Пеннивайз не сопротивлялся, когда это происходило.

Один раз, когда они вот так же, как сейчас, нацеловавшись, смотрели на парящие трупы, Джорджи спросил, самка Оно или самец.

Пеннивайз честно ответил, что и то, и другое.

Тогда Джорджи спросил, могут ли у него быть детёныши. На этот вопрос Оно тоже ответило положительно, и Джорджи успокоился.

Через какое – то время после этого разговора мальчик принес два золотых кольца – одно решительно надел себе на палец, другое – на палец Пеннивайза. И объяснил ничего не понявшему Оно, что это такой ритуал, и что кольцо снимать нельзя.

Пеннивайз вспомнил о похожих кольцах на пальцах Одры и Билла, но подробности обряда были ему не интересны. Раз Билл такое кольцо носит – значит, это хороший человеческий обряд.

С этого момента их жизнь стала прежней. Джорджи совсем успокоился, словно решив для себя что-то, и в его мыслях даже стала проскальзывать тоска по брату – Билл искал их, мальчик знал это. Искал и страдал. Но мысль о возвращении всё ещё вызывала у него грусть и тревогу.

Не лучше ли будет сделать так, чтобы Билл забыл о них совсем? У него остались Одра и Джуниор.

А его, инопланетной подделке под живого мальчика, место здесь, в лондонской канализации.

Оставалась только проблема в виде Старшего, отца мистера Грея, но даже встречи с древним Оно Джорджи больше не боялся.

Устал он бояться и притворяться.

Прошло почти шесть месяцев с того дня, как Джорджи покинул брата. Пеннивайз знал, что Билл Денбро жив, так же скучал по нему и не очень понимал, почему Джорджи не хочет видеть Билла.

Это было слишком сложное человеческое чувство для того, чтобы юное Оно могло его самостоятельно расшифровать.

В одну чудесную ночь очередная жертва уже издалека со счастливым воплем кинулась к юному Оно:

- Мистер Грей, наконец – то я вас нашел!

***

Джуниор вернулся домой утром, добавив отцу седых волос. Билл едва с ума не сошел, когда ночью зашел к сыну в комнату – просто так, посмотреть на спящего мальчика и поцеловать его в щеку – и обнаружил, что его в постели нет.

Мысль о том, что Джуниор может по-своему искать дядю и мистера Грея, Биллу раньше в голову не приходила, так что можно сказать, что Джуниор родился счастливчиком – ведь он не первую ночь проводил вне дома.

Едва преступив порог, мальчик со слезами кинулся к отцу – и Билл узнал от сына то, что не могли узнать сыщики и детективы, разыскивающие пропавшего Джорджи и Роберта Грея уже почти семь месяцев.

Джорджи и Грей живут в лондонской канализации, у них очень интересный дом с летающими манекенами ( Билл вздрогнул ), которые, наверное, леской привязаны к крутящейся решетке.

И они не хотят возвращаться.

Расспросив сына обо всем, успокоив его и пообещав вернуть и Джорджа, и Грея, Билл отправился в туннели сам, оставив Джуниора с вернувшейся со съёмок Одрой.

Если бы Джуниор подробно не объяснил ему, как идти, Билл запутался бы сразу – лондонская канализационная сеть была еще извилистее, чем деррийская. Стараясь на наступать на крыс (озверевшие крысы могли и накинуться на обидчика), Билл твердым шагом шел вперед – навстречу своей гибели.

Потому что Пеннивайз провел Джуниора сквозь морок, и мальчик не мог знать об этом и предупредить отца.

Устав, Денбро почувствовал смутную пока еще тревогу – что-то было не так, он прошел уже довольно много, но так и не вышел к Логову, описанному сыном. Пока еще не было мысли, что он потерялся – просто Билл очень удивился тому, что до сих пор не нашел брата и Грея.

Впрочем, Джорджи он вскоре увидел. Брат стоял в тени, и на миг Денбро показалось, что на Джорджи желтый дождевик – но уже через мгновение стало понятно, что это обыкновенный жёлтый свитер.

- Д-джорджи! – Билл протянул к нему руки и шагнул вперед, но Джорджи сам шагнул к нему и Денбро замер.

Мерцающие серебряным светом глаза. Острозубая улыбка. Даже держался Джорджи не как подросток, человеческий ребенок, - в Существе, стоящем напротив Билла Денбро, чувствовалась сила и грация хищника.

- Привеет, Билли. Хочешь шарик? – радостно сказало Существо, протягивая Денбро красный воздушный шарик. В следующее мгновение «Джорджи» пискнул, потому что Билл сгрёб его, приподнял и едва не задушил в объятиях.

- Отпусти его, Билл.

Билл повернул голову и медленно отпустил юное Оно, не веря тому, что видит.

Мерцающие глаза. Острозубая улыбка. Грация хищника.

Его мёртвый младший брат (монстр из шкафа и из подвала) в жёлтом свитере вышел из темноты, возвращая все детские кошмары Билла Денбро.

- Ты шел на смерть, Билл. – сказал монстр, и когтистой рукой отбросил прядь волос, упавшую ему на лоб. На хищно изогнутом пальце сверкнуло золотое кольцо. – Проводить тебя наверх, или будешь уговаривать меня вернуться?

Билл Денбро посмотрел на знакомые черты чудовища, рядом с которым прожил шестнадцать лет, подумал о том, что все это время испытывал его брат, шагнул к нему и обнял так же сильно, как до этого обнимал Оно.

- Я буду тебя уговаривать, Джорджи. И не уйду, пока ты не пойдешь со мной.

***

Трупы летали.

Билл сбился со счета, пытаясь определить их количество. Его брат сидел рядом, и его глаза больше не мерцали серебряным светом, да и пальцы стали обычными, человеческими.