Позволив Алексею прореветься, выпуская на волю весь скопившийся ужас, я помогла мальчишке выбраться из церковного подвала. На поверхности нас уже заждался Танк: Адская гончая по какой-то причине не стала спускаться вместе со мной, а осталась караулить люк. Смысл данного действия мне был не совсем понятен, но ничего говорить по этому поводу я не стала — не до того было.

Телефон, который я всё ещё продолжала держать в руке, завибрировал: видимо, в какой-то момент я умудрилась поставить его на беззвучный режим, и даже сама этого не заметила. На дисплее высветилось имя Николая.

— Никуда не уходи, мы с Семёном будем через пять минут, — раздался непривычно холодный голос демона, едва только я приняла вызов.

— Хорошо, жду.

И Леонард завершил звонок.

— Подождём немного, сейчас нас заберут, — убирая телефон в карман ветровки, успокаивающе сообщила я Алексею. — Ты не замёрз?

— Нет, — отрицательно покачал он головой, при этом прижимаясь ко мне всем телом не то в поисках защиты, не то в попытке согреться.

Вздохнув, я расстегнула куртку и обхватила мальчишку её полами: на улице было зверски холодно, а куртёшка у Алексея была даже тоньше, чем моя собственная. И раз уж мальчик всё равно, судя по всему, пока не намерен выбираться из моих объятий, я решила воспользоваться этим обстоятельством и не дать этому глупому ребёнку окончательно замёрзнуть и заболеть. После почти суток проведённых под завалами церкви, мальчишке для полного счастья не хватает только свалиться с простудой или, — не приведи Бог, — пневмонией.

Оранжевый свет фар прорезал ночную темноту, вызывая в моей душе прилив неконтролируемого счастья: ну, наконец-то, весь этот кошмар закончился. Сейчас я вручу Алексея нашему доблестному участковому и отправлюсь домой отдыхать. Однако мальчик почему-то не разделял моего воодушевления. Повернув голову на звук работающего мотора, Алексей, как только увидел полицейскую буханку, испуганно ахнул и попытался броситься наутёк, однако я не позволила ему этого сделать, ещё крепче прижав к себе.

— Что случилось? — мёртвой хваткой вцепившись в плечи мальчика, прямо спросила я, глядя в его наполненные паникой бледно-зелёные глаза. — Это же ваш участковый, Семён. Он сейчас отвезёт тебя к маме и бабушке.

— Нет! — закричал мальчик, и его лицо исказилось от страха. — Не отдавайте меня ему!

А вот это уже было очень странно.

Ржавая полицейская буханка остановилась возле нас, и с водительского места вышел Семён. Выглядел он неважно: бледный, с измождённым лицом и тёмными кругами под глазами. В комплекте с ещё незажившими порезами на лице от когтей Белой леди зрелище было по-настоящему неприятным, если не сказать пугающим. Однако мне почему-то слабо верилось в то, что Алексея могла испугать обновлённая внешность участкового.

Следом за Семёном, лишь с небольшой задержкой, из машины выбрался Леонард в облике Николая. Мрачное, сосредоточенное выражение его лица и сжатые в тонкую полоску губы не сулили ничего хорошего.

Танк, всё ещё сидевший возле крышки люка, предупреждающе зарычал, после чего медленно вышел вперёд, встав точно между мной и мужчинами.

Я молча задвинула Алексея себе за спину: что бы сейчас ни происходило, мальчику этого видеть точно не стоило.

— Женя, отойди в сторону, — велел Леонард, угрюмо глядя мне в лицо. — Сейчас же.

— Зачем? — настороженно уточнила я, совершенно не понимая, что происходит.

— Жень, просто сделай так, как он говорит, — сурово проговорил Семён, а затем вытащил из кобуры табельный пистолет. — Доверься нам.

Я встретилась взглядом с Леонардом. Карие глаза настороженно смотрели на меня, ожидая моего решения. У меня в голове тут же раздались собственные слова, сказанные демону совсем недавно: «обманешь меня хоть раз, и я начну ставить под сомнение все последующие твои слова. Пока же этого не произошло, я буду безоговорочно тебе доверять».

Судорожно сглотнув, я сделала шаг в сторону, при этом не разрывая зрительного контакта — в глазах Леонарда промелькнула какая-то странная эмоция. Облегчение? Тревога? Я не успела разобрать. В следующее мгновение раздался выстрел, пуля со свистом разрезала воздух справа от меня и с отвратительным хлюпаньем вошла во что-то мягкое. Раздался дикий, нечеловеческий визг. Резко обернувшись, я увидела, что на месте Алексея стояла какая-то жуткая тварь, внешне напоминавшая глиняного человечка с непропорционально большой головой и совсем короткими ручками.

Испуганно охнув, я отшатнулась, и тут же была заключена в крепкие, надёжные объятия. Семён тем временем нажал на курок ещё раз: вторая пуля, следом за своей предшественницей, угодила в голову монстру, точно в глаз. Вновь раздался дикий визг: чудовище отчаянно замахало своими короткими ручками, словно пыталось отогнать назойливую муху. Грянул третий выстрел — пуля попала аккуратно между глаз. Глиняная голова раскололась напополам, существо завалилось назад и рассыпалось на кучу мелких осколков.

— Какого чёрта это сейчас было? — шокировано глядя на то, что осталось от «Алексея», спросила я, прижимаясь спиной к груди Леонарда.

— Гомункул, — мрачно ответил демон, даже не думавший выпускать меня из своих рук. — Глиняный человек, созданный магом для выполнения различных поручений. Создание хрупкое, глупое и, в общем-то, бессмысленное. Серьёзного урона нанести не способно, подходит разве что в качестве шпиона или, как в нашем случае, приманки.

— Приманки? — я развернулась в руках Леонарда и вопросительно приподняла бровь. — Для кого?

— А ты отгадай, — недовольно пробурчал Семён, разглядывая то, что осталось от уничтоженной им твари. — Как только ты позвонила и заявила, что Алексей в церкви, я сразу же понял, что дело нечисто.

— Почему?

Семён ничего не ответил, продолжая буравить ненавидящим взглядом останки гомункула. Его молчаливость показалась мне дурным знаком.

— Леонард? — я перевела вопросительный взгляд на демона.

— Пусть сам тебе рассказывает, — презрительно скривившись, бросил тот. — Как мы с тобой и условились, я всего лишь простой фельдшер и мне не положено знать подобные хитросплетения сюжета.

— Как удобно ты устроился, — ядовито заметил Семён. — Когда тебе выгодно, ты всего лишь сельский фельдшер Николай, который знать ничего не знает и ведать не ведает. А как только петух в задницу клюнет, так сразу же отращиваешь рога и показываешь своё истинное лицо.

— И каково же моё истинное лицо? — пугающе вежливым тоном уточнил Леонард. Мне это показалось недобрым знаком, поэтому я на всякий случай вцепилась обеими руками в предплечье демона, надеясь предотвратить его возможную вспышку гнева.

— Лицо чудовища, — Семён поднял голову и бросил эти слова, глядя демону прямо в глаза.

— В таком случае, монстров здесь уже двое, — губы Леонарда растянулись в кривоватой злобной усмешке. — И я говорю не о покойном гомункуле.

Семён вздрогнул, как от удара, а затем резко вскинул руку с зажатым в ней пистолетом. Я напряглась: у меня не было сомнений в том, что обычная пуля вряд ли может серьёзно навредить выходцу из Преисподней. Только вот проверять это на практике совершенно не хотелось.

— Собираешься застрелить меня? — ехидно поинтересовался Леонард. — Ну, стреляй. — Демон разжал объятия и оттолкнул меня в сторону, убирая с возможной траектории полёта пули. — Давай, посмотрим, насколько крепкие у тебя яйца, мой друг.

Звук выстрела резанул по барабанным перепонкам. Пуля вошла в лоб Леонарда над левым глазом и прошла навылет. Во все стороны брызнула кровь, пара капель даже попала мне на лицо. Я со свистом выдохнула и нервно закусила нижнюю губу, с трудом сдержав испуганный вскрик, так и рвущийся наружу. Грудь Семёна тяжело вздымалась и опускалась, словно он только что пробежал марафонскую дистанцию. В его глазах светилась чистая, незамутнённая ярость.

Леонард даже не пошатнулся. С совершенно равнодушным выражением лица он провёл рукой по лбу, стирая кровь — дыра от пули затянулась за считанные секунды.