– О, поверь, Люцифер, я полностью искренна. Ты ведь прекрасно знаешь, что всем Непризнанным дают порошок забвения. Так что для тебя Вики намного ценнее, чем для меня, – улыбается Ребекка.

И куда делась вчерашняя испуганная Непризнанная? Сейчас перед Люцифером сидел жесткий политик, который готов был идти по головам ради достижения собственных целей. Демон прекрасно понимал, что порошок забвения не мог дать такого эффекта. Да, он помогал забыть о земных привязанностях. Но личность он не менял. Ребекка родилась с таким характером. Она не забыла дочь. Просто чувства притупились. Но если бы на Земле для нее на первом месте стояла бы семья, сейчас этот разговор просто не состоялся бы. Все происходящее означало одно – Ребекка всегда была жесткой стервой, которая всегда и во всем преследует исключительно свои цели. Порошок просто помог ей это осознать. Она готова пожертвовать призрачным шансом на воссоединение с дочерью. Готова положить ее жизнь на алтарь собственных интересов. И Люцифер прекрасно понимает, что это значит. Ему не нужно намекать дважды.

– Чего ты хочешь?

– Мне нужно, чтобы все было как раньше. Чтобы Равновесие было соблюдено.

– Чушь! Равновесие – пустой звук. Не води меня за нос, Ребекка. Ты прекрасно знаешь, что я не собираюсь агитировать за межрасовые связи и склонять ангелов на путь тьмы. Я спросил – чего ты хочешь? И я не стану повторять дважды!

Белокурая женщина рассмеялась холодным смехом, от которого у более восприимчивого существа могли бы пойти мурашки по телу.

– Еще как станешь! – она выдержала паузу, глядя в алые глаза, которые вспыхивали адским пламенем, но, казалось, что она совсем не страшилась гнева высшего демона, – Впрочем, я не намерена испытывать твое терпение. Все очень просто. Более того, я уже сказала, что мне нужно – оставить все как есть.

– Ты же знаешь, что это невозможно!

– Подожди, – подняла она руку, – Ты меня не дослушал. Мне нужно всего лишь, чтобы ты не посещал Небеса. Впрочем, школу тоже. Очень удачно, что она расположена на нашей территории. Дай клятву, что ты никогда не покинешь Ад, и я попытаюсь ее спасти.

Тяжелое молчание, которое повисло в комнате, казалось, могло смутить даже самого заядлого циника. Но эти двое не замечали напряжения. Алый взгляд встретился с голубым в немой борьбе.

– Нет!

– Ты пожертвуешь ее жизнью ради возможности появляться здесь?

– Ребекка, ты прекрасно понимаешь, что дело не в самой возможности! Из тебя очень плохой переговорщик. Ты задала изначально невыполнимые условия. Я не могу пойти на это.

– Тогда я ничем не могу помочь, – пожала плечами женщина, показательно углубляясь в бумаги, лежащие на шикарном резном столе из белого дерева.

Гортанный рык сотряс стены комнаты, но никак не повлиял на Серафима. На ее лице не промелькнуло никаких эмоций. Казалось, ей было все равно, что в метре от нее высший демон сгорает от ярости.

Люцифер отлично осознавал, что значит ее требование. Казалось бы, всего лишь закрыть себе доступ на Небеса. Что с того? У него хватает подчиненных, чтобы выполнять все поручения. Но на самом деле, пожизненная изоляция Люцифера – это пожизненная изоляция всех демонов. Все тот же перекос с Непризнанными. Невозможность участвовать в большой политике. По сути, он становится нерукопожатным, если выражаться земными терминами. У него не будет и десятой доли тех возможностей, которые есть у рядового Серафима. За жалкие крохи полномочий ему смогут навязать все самые неприятные обязанности. Стоило так долго планировать свержение Сатаны, стольким жертвовать ради этого, чтобы все вернулось на круги своя. Вот только жертвовать пришлось вовсе не Люциферу. Девушка, которая сделала это за него, сейчас лежит на больничной койке, с каждым мигом приближаясь к точке невозврата.

– Назови срок, – прошипел Люцифер.

– Ты решил поторговаться? Интересно… – протянула Ребекка, отрываясь от своих документов, – И что же ты можешь мне предложить?

– Год.

Ребекка снова рассмеялась своим холодным смехом, но затем активно включилась в торг. Причем с таким остервенением, как будто выросла не в благочестивой Северной Америке, а на Ближнем Востоке, воспитываясь в духе местных традиций. Но политика не знает национальности. Каждый хотел отстоять как можно больше. Ребекка понимала, что не стоит давить слишком сильно, чтобы не пережать. Люцифер пытался отыграть как можно больше, в душе осознавая, что уже проиграл. Он согласится на эти условия, какими бы они ни были. Пойдет на этот шаг ради призрачного шанса.

– Сто лет, – прозвучало последнее слово, с которым согласились обе стороны. Приговор упал камнем, гулким эхом отражаясь от стен, отдаваясь в мозгу.

– Я, Люцифер, Сын Сатаны, клянусь, не переступать чертоги Небес в ближайшие сто лет. Клянусь уйти в Ад, и покидать его только для выполнения земных заданий, после того, как смогу убедиться, что Вики Уокер выживет.

– Последнего не было в условиях! – вскричала Ребекка, поднимаясь с кресла, оперев руки на стол.

– Ты же не думала, что пущу все на самотек! Я должен убедиться, что ты выполнишь свою часть сделки.

Белокурая женщина прищурилась, гневно оглядев фигуру демона.

– Но у меня нет гарантий того, что моя энергия поможет Вики!

– Что ж, тогда тебе лучше постараться сделать так, чтобы помогла. И чем быстрее, тем лучше. Каждая секунда отдаляет тебя от столь желанного приза, – усмехнулся Люцифер.

Целая минута понадобилась Ребекке, чтобы взять себя в руки. Нельзя сказать, что она не собиралась помогать своей, так называемой дочери, которая выбрала путь демона. Но это не было ее первостепенной задачей. Впрочем, больше всего женщину раздражало то, что если Вики не примет ее энергию и все же умрет, сделка с Люцифером не состоится.

Уничтожение Сатаны стало настоящим трауром для Небес. Да, он был чокнутым садистом, но при этом полностью управляемым. Его было легко просчитать. Пообещать мелкие привилегии в обмен на реальную власть. Выменять золото на стеклянные бусы*. Конечно, устоявшуюся политику так просто не сломить. Она выстраивалась тысячелетиями и потребовала огромных жертв со стороны ангелов. Именно сейчас белокрылые занимали то место, которое им положено, возвышаясь над импульсивными и недалекими демонами. Но постепенно, исподволь, Люцифер смог бы сломить эту систему, повернуть в свою сторону. Ребекка выиграла сто лет, которые уйдут на подготовку нового плана, включающего в себя более разумного правителя Ада. Впрочем, одно слабое место этого демона она уже узнала…

– Хорошо, – смогла взять чувства под контроль Ребекка, – Пойдем.

***

Люцифер наблюдал, как Серафим, склонившись над бескровным лицом Вики, отдавала ей энергию скупым ручейком. Процесс контролировал Муриэль. Один из немногих ангелов, которых стоило уважать. Он держался в стороне от политики, предпочитая исцелять, а не воевать за власть. Он никогда не делал разницы между ангелами, демонами и Непризнанными, стараясь помочь всем одинаково. Люцифер знал – если Муриэль взялся за этот случай, он доведет дело до конца.

Процедура затягивалась. Люциферу было сложно спокойно наблюдать, а не расхаживать по комнате нервной походкой. Но ничего не мешало ему в нетерпении сжимать кулаки, стараясь унять столь непривычное для него волнение.

– Все. На сегодня хватит, – остановил Муриэль Ребекку, – Это удивительно и почти невероятно, но она приняла ее энергию, хоть и не всю. Понадобится еще несколько таких процедур, а период восстановления будет достаточно долгим, но она будет в порядке, – улыбнулся ангел, обращая взор на Люцифера.

Как будто не веря в эти слова, демон подошел к кровати, вглядываясь в лицо бывшей Непризнанной. Мелкие раны начали подживать, кожа приобрела более здоровый оттенок, но лицо все еще выглядело изможденным. Рисунок ауры остался прежним. Впрочем, теперь он всегда будет таким. То, как менялась Вики на протяжении последних недель – нонсенс, который больше не повторится. Сегодняшняя процедура не влияла на рисунок, а лишь наполняла его энергией. И уже сейчас было видно, что чернота в ее ауре стала немного ярче, начав переливаться.