К тому же, Кикимер недобро косился на неё, когда она приносила Регулусу зелья или спрашивала, как он себя чувствует.

Вот и сейчас эльф подёргивал глазками, следя за каждым движением девушки.

— Один крестраж в Хогвартсе, — проговорила Гермиона, отметив про себя, что и обломок хроноворота может находиться в школе.

— Совсем недалеко. По туннелю прямо отсюда можно пройти на территорию замка, — рассуждал Гарри вслух. — Кольцо Гонтов — другое дело. Вот с чем придётся повозиться.

— Гонтов? — переспросил Регулус с любопытством.

— Волдеморт — Гонт по линии матери, — объяснила Гермиона, чуть помедлила, сама не зная почему, и договорила: — Меропа Гонт — его мать, а отец — Том Реддл, магл.

— Магл? — поднял брови Блэк.

— Ты так и будешь переспрашивать?

Регулус негромко рассмеялся.

— Знаешь ли, это весьма неожиданно.

— Не вижу ничего смешного, — уязвленно произнесла Грейнджер. — Что за глупые предрассудки? Маглы такие же люди, — и продолжила тоном, нетерпящим пререкательств: — Маглорождённые волшебники тоже.

На этот раз и Кикимер не стал держать своё ценное мнение при себе.

— Пятно магического сообщества! Кровосмесители!

— О Мерлин, хватит брюзжать, Кикимер, — попросил Регулус и, наклонившись через стол, обратился к Гермионе: — Я не спорю с тобой, но, согласись, ни один маглорождённый волшебник не отказался бы иметь чистокровного предка, да только не всем повезло как нам.

Грейнджер не понравилась его снисходительная полуулыбка, и она уже открыла рот, чтобы вставить парочку веских аргументов в защиту маглорождённых, как вдруг… «Он только что причислил меня к чистокровным? — поразилась Гермиона. — НАМ повезло?»

— Давайте не будем отвлекаться. Кольцо спрятано в лачуге в одной английской деревне, — пресёк дальнейшие споры Гарри, быстро сменив тему разговора. — Этот крестраж уничтожил Дамблдор мечом Годрика Гриффиндора, — он воинственно посмотрел на подругу. — Но на этот раз я не собираюсь втягивать кого-то ещё. Слишком много людей пострадало из-за меня. Увольте, с меня хватит! Будем разбираться сами! Я хочу, чтобы с Волдемортом было покончено.

Гермиона негромко кашлянула.

— Мы все этого хотим, Гарри. Поэтому, нам нужен план. Я считаю, что стоит заранее задуматься о дневнике Реддла и чаше, — деловым тоном сказала она. — Мы не знаем, когда конкретно Волдеморт передал их, но знаем кому. Дневник — Люциусу Малфою…

— Настоящий добропорядочный волшебник, — забормотал Кикимер, тщательно натирая тряпкой ножку кресла, в котором сидел его хозяин.

— …а чашу Хельги Хаффлпафф — этой сумасшедшей — Беллатрисе Лестрейндж.

Домовик свирепо посмотрел на Гермиону.

— Так вот о чём говорила Белла, — осенило Регулуса, изрядно уставшего от пристального внимания эльфа. — Честь, оказанная Тёмным Лордом… Он не просто доверил ей какой-то предмет на хранение, он поручил защищать крестраж!

Гарри встрепенулся.

— Так, чаша уже у Лестрейнджей?!

— Не исключено, — согласилась Гермиона. — Но, знаешь, есть одна неувязочка. Допустим, мы найдём все крестражи. Чем мы их тогда уничтожим?

Гарри почувствовал себя оглушённым.

— Ну-у-у… Об этом я ещё не думал, — признался Поттер. — Но я уверен, способы найдутся! Не нагнетай заранее.

— О-о, ну конечно… — махнув рукой, протянула Гермиона. — Их ведь так «много» — способов. Как бы то ни было, нам нужно всё тщательно продумать, прежде чем браться за дело. Во второй раз.

Гарри легко улыбнулся.

— Второй раз — не первый.

— Да ты просто редкий оптимист, Гарри Поттер, — произнёс Блэк.

========== Глава двадцать шестая — «Регулус мёртв» ==========

Сириус сразу почувствовал, что с домом что-то не так. Сильнейший магический фон на пороге едва не сбил с ног. Отец год от года увеличивал защиту, но в этот раз всё было иначе.

Сириус в один миг миновал холл и влетел по лестнице на второй этаж. В кармане его брюк лежало длиннющее письмо Сохатого. У Поттера счастье, у него всё хорошо. Блэк не мог вспомнить ни единого слова из письма лучшего друга, ведь в руке он сжимал короткое послание отца. В нём было всего два слова, и Сириус ещё не читал ничего ужаснее.

«Регулус мёртв».

Дверь в гостиную была открыта настежь. Сириус замер на пороге, изо всех сил сжав пальцами дверной косяк. Невероятная боль сковала тело так внезапно, что сердце пропустило удар. Он ничего не видел, не слышал, только чувствовал, как в душе разворачивается всепожирающая бездна. Она не давала сделать свободный вздох. Звук, вырвавшийся из горла, походил на всхлип или рык, он опалил грудную клетку спазмом.

«Регулус мёртв».

Одно мгновение. Второе.

Три шага вперёд.

Ничего не изменилось. Стены не рухнули, потолок не обрушился…

Старинный гобелен стараниями Вальбурги представлял собой уродство. Вместо лиц презренных отступников и осквернителей рода — зияющие чёрные дыры. Они не могли не бросаться в глаза, но на этот раз Сириус не обратил на них внимания.

Вот он. Его брат.

Красивое надменное лицо Регулуса на месте, но под ним…

Гобелен никогда не ошибался — родовая магия не позволяла.

Сириус запрокинул голову, сдерживая вскипевшие в глазах слёзы, крепко стиснул зубы, жадно глотая воздух. Тело пронзила мерзкая дрожь. Пальцы по привычке потянулись в карман джинсов за пачкой магловских сигарет. Трудно хоронить тех, с кем вместе вырос. Сириусу было не привыкать. За прошлую неделю он извёл две пачки, но на этот раз руки не слушались. Дышать и без табака было нечем.

Уже вечером всесочувствующая Эванс посоветует ему смириться с ходом жизни, а Ремус философски скажет, что всё пройдёт. Но смирение не удел Блэков. Сириус так не мог!

— Тебе здесь не место, — прошипела Вальбурга, наблюдавшая за ним из кресла всё это время. — Зачем ты явился сюда?

Сириус прикрыл глаза.

Виноват, он знал это. Он никогда не уделял младшему брату столько времени и внимания, сколько своим друзьям. Слова матери били больно и метко. Как камни. «Зачем так больно, мама?» Собственный голос показался Сириусу чужим, надтреснутым, как у столетнего старика.

— А вы?

— Как ты смеешь?! — взвизгнула Вальбурга. — Ещё одно слово…

Сириус оскалился, стремительно обернувшись.

Мать резко замолчала. Ей тоже больно. Ей ещё больнее. Но Сириус понял, что не в силах терпеть. Не сей-час! Внутри всё горело от ярости и вины.

— Это вы убили его! — закричал он, сорвавшись. — Вы, мама! Как можно было не замечать очевидное? Я говорил, что Волдеморт — мразь! Вы… да это… это вы загадили Регулусу все мозги своей манией чистой крови!

— Тебя здесь не было! Тебя не было с ним! — завопила Вальбурга. — Стоило ли общение с отребьями жизни твоего брата?!

— Закройте рот! — задохнулся Сириус.

— Проклятый никчёмный Орден, — выплюнула мать. — Проклятый никчёмный старик с его грязнокровками и предателями. Какой позор!

— Позор?

Запрокинув голову, Сириус глумливо расхохотался, но внезапно остановился и бросился вперёд.

— Посмотрите же сюда, Мордред вас возьми! Вы добились того, чего хотели, верно? Взгляните! — он схватил со стола бокал и швырнул его в гобелен. Хрусталь разлетелся на тысячу осколков. Жидкость потекла вниз, окрашивая аристократические лица тёмно-бордовым цветом. — Вы довольны теперь? Вы счастливы, мадам? Счастливы? Отвечайте! Глядите, ваш младший сын никогда не очернит наше благородное имя!

— Никогда не прощу, — отчаянно бросила Вальбурга, сама не осознавая до конца, о каком сыне говорила.

Сириус стиснул кулаки и стремительным шагом проследовал к дверям.

Пальцы миссис Блэк лишь на мгновение дёрнулись, чтобы задержать его, а потом крепко-крепко сжали подлокотники.

— Вы отвратительная мать! — рявкнул Сириус на пороге. — Даже уличная сука больше печётся о своих щенках! — это было самым оскорбительным из того, что он когда-либо говорил.

Вальбурга вскинула голову и сказала тихим голосом, полным смертельной злобы: