Полтергейст замолчал, благоговейно уставившись на пузырёк в сверкающей обёртке.

— Смотри-ка, Джим, а ведь тут крышечка с «оглушающей сиреной», — вдохновенно сказал Сириус, зачитывая надпись. — А у чернил… м-м-м… запах болотной тины. Не выводится ничем. Влагоустойчив, постоянен…

Пивз зажмурился, представив всё удовольствие от будущих проказ.

— Хочу, хочу, хочу!

— Но ты ничего не видел, — Сириус кинул чернила духу, принявшемуся издавать неприличные радостные звуки. Пивз сделал круг почёта над головами ребят и улетел восвояси.

— Если бы здесь был Ремус, он бы, наверное, сказал, что мы…

— Бессовестные, — ухмыльнувшись, закончил за Сириуса Джеймс. — Обдурили наивного малыша Пивзи. Он ведь полетел исписывать дверь Филча, а пузырёк уже пустой.

— Да, но мы там хотя бы приличное слово написали, — безмятежно откликнулся Блэк, тронув статую палочкой. — Диссендиум!

Горб старухи открылся, и друзья пролезли в тайный проход.

*

Погода была замечательная. Весна в этом году оказалась весьма капризной и всё никак не хотела порадовать студентов Хогвартса ясным небом и тёплым солнышком. Впервые за несколько пасмурных дней на небе не было ни единой тучи, ветер приятно трепал волосы, а не приносил охапки пожухлой листвы, переждавшей под снегом всю зиму.

Магазины, рассыпанные по обочинам дорожек Хогсмида, манили к себе пёстрыми витринами, кричащими звонкими голосами вывесками и цветными картинками на дверях.

Толпа ребят оккупировала вход в «Три метлы», где бесплатно раздавали всем желающим целую пинту сливочного пива. К витрине «Магазина перьев Писарро» приклеились восторженно щебечущие равенкловцы. Сириус привстал на цыпочки, чтобы разглядеть поверх голов столь заинтересовавший ребят товар. На переливающейся золотом вывеске значилось: «Волшебные перья каллиграфы».

У любимого магазинчика Джеймса — «Зонко» царило оживление. Там несколько гриффиндорцев третьекурсников испытывали только что приобретённые дубинки-пугалки.

— Видела бы это МакГонагалл, — Ремус осуждающе покачал головой.

— Новое поколение шалунов, — довольным голосом произнёс Джеймс, переплетая свои пальцы с пальцами Лили.

— И не говори! — задорно усмехнулся Сириус. — Не то что те, — он кивнул в сторону восторгающихся «грамотным пером» студентов Равенкло.

— Зануды, — заключили они в один голос с Джеймсом и рассмеялись.

Эти юные семикурсники школы чародейства и волшебства порой несли сущую ерунду, но мальчиков нельзя было назвать глупыми.

Сириус Блэк и Джеймс Поттер — лучшие друзья. Они главные нарушители спокойствия в школьных коридорах. Для многих их однокурсников оставалось загадкой то, как этим двоим удавалось сдавать экзамены на «Превосходно» и «Выше Ожидаемого». Пожалуй, единственный человек, которого это не удивляло — Ремус Люпин. «Наша совесть», — как любил говорить Поттер. «Нетленная, стыдящая нас ежеминутно совесть», — поправлял его Блэк.

Сириус засунул руки в карманы, так было теплее. Шапку и перчатки он не признавал, благо на слабое здоровье никогда не жаловался. У него была отличная родословная. Все Блэки были рождены для чего-то великого. Благороднейший и древнейший род, что тут скажешь? Они прославились своей способностью схватывать на лету.

У Сириуса был коварный младший брат, мать — чопорная и властная женщина-рабовладелица и отец — подкаблучник. Сириус любил их где-то в глубине души (даже очень), но это не помешало ему уйти в прошлом году из дома.

Родителям Сириуса принадлежало больше денег, земли и прирученных единорогов, чем любому другому чистокровному семейству во всей Британии, не говоря уже о единственном во всём Королевстве выводке золотых сниджеров. Жаль, с толерантностью не повезло: тут они были практически банкротами. Снобизм чистокровных…

Лили поёжилась от налетевшего ветра и быстро сунула ладонь в карман Джеймса. Поттер расплылся в счастливой улыбке до ушей.

Сириус тактично кашлянул и усмехнулся. Его друг был счастлив, что ещё нужно? Разве что вечером они нарушат ещё одно маленькое школьное правило.

— Смотри, Лили! — воскликнул Джеймс, показывая на плакат на стене здания, соседствующего с лавкой «Всё для сада, огорода и домашнего террариума». — Только сегодня ночью и только для вас, — продекламировал Поттер, торжественно зачитывая надпись под изображением выписывающего кренделя серебряными копытами животного, — состоится единственное в своём роде выступление приручённого лунного тельца!

— Странно, сегодня же нет полнолуния, — хмыкнул Люпин. Он знал лунный календарь на год вперёд.

— Приручённого, — повторил Джеймс и с загоревшимися глазами повернулся к любимой. — Мисс Эванс, я приглашаю вас на свидание сегодня ночью. Ты только представь, Лили! Ты, я и мантия-невидимка…

— И танцы волшебной коровы под луной, — вздохнул Сириус. — Какая романтика…

— Эй!

— А я считаю, что это будет очень красиво, — сказала Лили, пряча улыбку, — и мило.

— Вот видишь, Бродяга, — самодовольно произнёс Поттер. — Я умею выбирать места для свиданий. Я — молодец!

— Лили, неужели этот тощий очкарик того стоит? — рассмеялся Блэк.

— Ещё как, — залившись румянцем, ответила девушка.

— Эх, Сохатый, ты нашёл родственную душу в этом рогатом копытообразном существе. А ещё я где-то слышал, что лунные тельцы танцуют в брачный период, — прошептал Сириус.

— Кажется, я чувствую сотрясение воздуха где-то поблизости, — проворчал Джеймс, пихнув локтем лучшего друга.

— Стоит ли мне напоминать, Джеймс, что ты наказан до конца месяца? — спросил Ремус.

— Нет! — в один голос ответили ему друзья.

Они попрощались с Люпином у «Всё для сада, огорода и домашнего террариума», куда друг отправился за подкормкой для жаброслей, миновали ещё парочку лавок Хогсмида, когда Сириус заметил у витрины «Колдовской моды» младшего брата.

Регулус напряжённо разглядывал дорогущие кошельки из шкурки моко и тяжело вздыхал. Только сейчас, глядя на замотанного в тёплый шарф брата, Сириус вспомнил о грядущей годовщине свадьбы своих благородных родителей.

— Там твой брат, — сказал Джеймс, как будто у Сириуса своих глаз не было.

— Ага. Покупает что-то неприлично дорогое в подарок маман.

— Может быть, и ты что-нибудь подаришь? — робко поинтересовалась Лили, пошевелив замёрзшими пальчиками.

— Вот ещё! — хмыкнул Сириус.

— Эм-м… Бродяга, может быть, Лили права, — осторожно сказал Джеймс, поправив очки. — Вот я однажды забыл про именины моего троюродного дядюшки…

— И ты туда же? — Сириус смешно втянул прохладный воздух, точно пёс, оказавшийся в новой обстановке. — Моя семейка давно со мной распрощалась, зачем мне напоминать им о такой малой неприятности, как моё существование? Да я просто чёрная овца в моей семье, — нотка горечи всё-таки проскользнула в голосе, и Сириус поспешно добавил: — Excusez moi! — наигранно воскликнул он. — В нашем сложном случае стоит выразиться иначе: белая ворона. Белая, понимаете, о чём я?

Джеймс скрыл смешок за кашлем.

— Но это неправильно, — прошептала Эванс.

— Да ладно?! Кто сказал? Если Регулусу хочется и дальше плясать под дудку, я ничем не могу ему помочь. Регулус — бесхарактерная рохля! — чётко отрезал Сириус. — Ему бы только угодить. Соответствовать.

Соответствие.

Это слово много значило для семейства Блэк. Но являлось пустым звуком для Сириуса.

Он ещё раз покосился на Регулуса, решившегося всё-таки на покупку кошелька, уменьшающегося в размерах при прикосновении потенциального воришки, за сорок пять золотых галлеонов. У Сириуса столько же лежало в сундуке возле кровати, и этой суммы должно было хватить до конца года. Наследство дяди Альфарда обладало, как оказалось, одной неприятной особенностью — оно точно по волшебству быстро уменьшалось.

Впереди на площади возле кадки с неувядающим эбеновым деревом стоял молодой широкоплечий парень в тёплой куртке.

— Здравствуй, Фрэнк! — замахал рукой Джеймс.

— Привет! — широко улыбнулся Лонгботтом.