Как он мог её послушать?

Гарри вновь взглянул на окна дома Эвансов — скромного коттеджа с покатой крышей.

«Красивый дом, не такой, разумеется, как у Сириуса», — размышлял Поттер и вдруг впервые задумался о том, почему Блэк никогда не рассказывал о своём наследстве? Зачем после Азкабана вернулся на Гриммо, если мог отправиться в особняк Альфарда?

Ответы на эти вопросы узнать уже не у кого. Тот Сириус упал в Арку и не вернулся, сколько Гарри не выкрикивал его имя.

Три дня назад он так же рьяно звал Джеймса — своего отца, мечась по обугленным развалинам, пока не наткнулся на безжизненное тело.

Гарри потряс головой, отгоняя навязчивый образ, и продолжил наблюдать.

Неподалёку от крыльца в вазоне лежали глиняные фигурки садовых гномов. Во внутреннем дворе грязными пятнами сверкали лужи, и только одинокий кедр возвышался над ними точно пика, устремлённая в небо.

Гарри изо всех сил надеялся, что в Коукворте прекрасная почтовая служба. Он пытливо всматривался вдаль, надеясь увидеть на дороге разносчика утренней прессы, а следом за ним кого-нибудь из Эвансов, забирающего свежий номер газеты. При самом удачном раскладе — саму Лили.

Невыносимое ожидание.

И всё-таки он показал себя непроходимым глупцом, послушав Гермиону в тот — самый первый — вечер в Годриковой Впадине. Надо было открыться отцу, предупредить… и сейчас Джеймс Поттер остался бы жив, но, как ни парадоксально, Регулус Блэк — мёртв. Поразительно, как тесно связаны судьбы этих молодых людей, как лишняя минута, проведённая у дома Поттеров, могла поставить крест на жизни брата Сириуса. Гарри поймал себя на мысли, что имей он шанс пережить тот зимний день заново, то поступил бы точно так же.

Но в глубине души не верил этому и почувствовал себя отвратительным человеком.

«Как хорошо, что рядом нет Гермионы, — устыдился Гарри. — С каким презрением она бы посмотрела на меня, своего друга, если бы узнала, о чём я тут рассуждаю. А что бы сказал Рон? А Джинни? Как было бы здорово увидеть их снова и забыть о случившемся».

Со стороны местной реки послышался шелест крыльев, казавшийся преувеличенно громким в полной тишине. Звук нарастал, и вскоре Гарри смог увидеть подлетающую птицу. Сова юркнула в приоткрытое окно второго этажа, и через пару минут выпорхнула обратно, но на сей раз без туго перевязанного свёртка.

Совсем не тот почтальон, которого ждал Гарри.

С некоторым беспокойством он заставил себя подойти к забору, задаваясь вопросом: стоит ли пересекать порог — невидимую черту, отделяющую его от возможности увидеть мать? Каково будет встретиться с ней, живым человеком, такая ли она, как он представлял в детстве, гипнотизируя колдографию, оставшуюся на шаткой тумбочке в доме на Тисовой улице?

Гарри провёл большим пальцем по верхней границе ворот. Потревоженные дождевые капли заскользили вниз.

Решено. Он притворится ещё один раз, всего один, уверится, что с Эвансами всё в полном порядке и отправится к Гермионе — единственной причине держаться на плаву.

— Вы что-то хотели?

Поттер резко убрал руку и уставился на вышедшую из дома девушку с копной рыжих волос.

— Мисс Эванс? — крикнул он, яростно надеясь, что Петунии нет дома, а если и есть — он заколдует тётку. Пусть попробует ему помешать! — Меня зовут Гарри П…

«Теряешь сноровку, Поттер», — произнёс внутренний голос тоном Аластора Грюма.

— Дурсль!

— Дурсль? — удивилась Лили, двинувшись ему навстречу. Теперь он мог вдоволь на неё наглядеться.

Гарри заметил, как она ловко спрятала волшебную палочку за спину.

Его мать — сильная волшебница! Вдруг случится невероятное, и она узнает его, поймёт, кто перед ней. Она скажет: «Ты не виноват, сынок, ты не мог нас спасти. Нет», — а потом посоветует, что делать дальше и… спасёт его. Мерлин свидетель, один раз же получилось.

— Примите мои соболезнования. Я слышал, ваш жених погиб.

— Это Вернон прислал вас? Не знала, что ему есть до этого дело. Едва ли он хорошо знал Джеймса.

«О да, — подумал Гарри. — Тётка ни за что на свете не стала бы знакомить будущего мужа с волшебником. Она и про свою «ненормальную» сестру предпочтёт молчать до последнего».

— А-а-а Петуния… — Гарри многозначительно взглянул на дом.

— Она уехала вместе с родителями.

— Что случилось, Лили? — раздалось от крыльца.

— Луни, познакомься, Гарри Дурсль. Ремус Люпин — мой друг и охранник, — добавила Эванс.

— Ты же знаешь, так необходимо. Грюм велел за тобой присматривать, — робко отозвался Люпин и удостоил вниманием гостя. — Очень приятно, Гарри!

Взволнованный неожиданной встречей Поттер с запозданием пожал протянутую руку. На территорию участка его так и не пустили. Сколько бы сам он ни пытался «ненароком» переступить барьер, ничего не выходило, словно невидимый щит хранил эту местность от непосвящённых.

— Не напомните, в какой компании сейчас работает Вернон? — сузив глаза, спросил Ремус. Вид у него был бесконечно усталый. Гарри подозревал, что под фальшивой личиной, обеспеченной медалью Уизли, выглядит куда хуже.

— «Граннингс», — без запинки ответил Поттер, жадно всматриваясь в черты близких людей, которым явно было не до него. Люпин, разумеется, намеревался побыстрее спровадить подозрительного незнакомца.

Ремус обратил взор на Лили, та благосклонно-снисходительно улыбнулась и утвердительно кивнула.

Они стояли у ворот, и всем троим было неловко. Лили и Ремус не понимали, с какой целью странный молодой человек заявился в такую рань. Гарри не чувствовал своих рук и ног, точно их сковало холодом. Эта Лили Эванс не могла его узнать, она не была его матерью, как и Сириус — крёстным, Джеймс — отцом, а Люпин — учителем. Даже Тени, явившиеся к нему в Запретном лесу, казались роднее и ближе. Но это было неважно.

— У вас всё хорошо, Лили? — спросил Поттер. — Вы в безопасности?

На бледном лице Эванс отразилось недоумение.

— Почему вы спрашиваете? — пробормотала она, разволновавшись.

— Ну, а как же? Ведь мы вот-вот станем одной семьёй.

— Спасибо за беспокойство, если нам что-то понадобится, мы оповестим вас, — вмешался Люпин, чуткий к изменению эмоций. — Какой, кстати, номер дома у мистера Дурсля?

— Тисовая улица, четыре, — рассердившись, ответил Гарри. Сколько можно его проверять! С другой стороны, он был благодарен Лунатику за заботу о Лили. — Опережая будущие вопросы: у Вернона нет братьев, но есть сестра Мардж, обожающая злобных бульдогов. В спальне на подоконнике хранится коллекция игрушечных Фордиков и бейсбольный мяч с автографом Джима Салливана, за который он голову готов оторвать, а своего будущего сына он мечтает назвать «Дадли», — Гарри обратился к Лили, оставив Люпина стоять с открытым ртом: — А теперь скажите, хорошо ли вы защищены?

Поттер не был уверен, напугана Лили или нет, возможно, была тронута заботой будущего родственника. Она казалась искренней, когда, поразмыслив немного, произнесла:

— Я абсолютно уверена, что здесь и сейчас нахожусь в безопасности.

— Здорово, — выдохнул Гарри с улыбкой на лице, повернулся и направился прочь.

Лили и Ремус провожали его долгими взглядами.

Теперь он думал лишь о том, чтобы вернуться в дом Сириуса и лечь спать, спать тысячу часов кряду.

*

Мужчина в серой мантии остановился перед дверью, постучал в неё серебряным набалдашником трости и снял цилиндр, волосы под которым оказались изрядно тронуты сединой.

Гермиона сжала край шторы.

Человек, который стоял на крыльце дома, не был ей знаком.

Выглянув из окна своей спальни во второй раз, Грейнджер увидела, что он уже скрылся из вида, значит, Слинки открыл ему дверь, или же этот пришелец воспользовался сильнейшим волшебством, чтобы проникнуть внутрь самостоятельно. В таком случае он напрасно рассчитывал остаться безнаказанным.

Когда Гермиона достигла площадки, нависшей над вестибюлем, мужчина снимал перчатки и внимательно оглядывал окружавшую его обстановку. Теперь Грейнджер могла лучше рассмотреть незнакомца, вокруг которого с воодушевлением хлопотал домовой эльф. В светлых глазах мужчины, несмотря на возраст, было что-то мальчишеское, неуловимо напоминающее о Сириусе и Регулусе одновременно, и это помогло Гермионе безошибочно угадать кто перед ней.