— Потом?

— Куда бы ты дел свою копию, Теодор — несмышлёного четверокурсника?

Тео подумал о том, каким наивным мальчишкой он был в то время, как просил автограф у Виктора Крама и делал ставки на его победу в Турнире, как испугался, впервые после смерти матери увидев фестрала, как боялся, что отец отведёт его к возродившемуся Тёмному Лорду и заставит принять метку. У того мальчика был ветер в голове и трусливое сердце в груди. Заячье, а не волчье.

— Не знаю, — неохотно признался Нотт. Он никогда об этом не думал, даже когда крал хроноворот. — Но… я бы нашёл способ.

— Способ только один, и тебе прекрасно об этом известно. Встречаться с самим собой в прошлом смерти подобно. Убийство, — шумно втянув воздух, произнёс Волдеморт, — всё, что остаётся. Сильные живут, а слабые умирают. Но может, я напрасно рассчитываю на тебя? Может, ты уже жалеешь о том, что предупредил меня?

— Я не жалею! — горячо проговорил Тео.

— Хорошо. Что бы тобой ни двигало, сейчас ты мне полезен, — со свистящим шёпотом произнёс Тёмный Лорд, и на его лице появилась жестокая улыбка. Взгляд Волдеморта устремился за окна, где светила луна. — Поттеры настолько уверены в своей безнаказанности, что не прячутся вовсе, а с магловской семейкой Эванс вообще не должно быть хлопот. Пока мы с тобой мирно беседуем, мои друзья занимаются этой проблемой.

Тео сказал себе, что не хотел плохого, здесь нет его вины, он был вынужден так поступить: пожертвовать родителями Поттера, чтобы спасти своих. Избранный всё равно не знал их, Гарри Поттера сейчас и на свете белом нет. Никогда не будет.

Нотт заметил, что Тёмного Лорда всё равно что-то беспокоит. Волдеморт поднял золотую чашу к глазам, покручивая её вокруг оси своими длинными белыми пальцами.

— С некоторых пор, Теодор, я понял, что никому нельзя доверять. Надеюсь, ты не откажешь составить мне компанию в небольшом путешествии?

— Куда мы отправляемся? — шумно сглотнув, спросил Тео.

Волдеморт поставил чашу на стол.

— В Годрикову Впадину.

Тео мотнул головой. Он не был готов к тому, что следовало за его согласием.

А теперь…

Заклинания летели куда попало: вспарывали землю, откалывали кровлю у крыш ближайших строений, ударяли в людей и подбрасывали их на несколько футов в воздух.

— Антонин мёртв, Повелитель, — сказал волшебник в чёрном плаще.

— Жаль, — ничего не выражающим тоном сказал Тёмный Лорд. Какое-то время он смотрел на сражающихся, стоя в тени возле кладбища. — Он погиб, служа мне. Это большая потеря для нашего дела.

После этих слов на Теодора навалился тошнотворный страх. Нотт попятился и услышал под ногой хруст, взглянул вниз и увидел осколок треснувшего зеркала. В душе Тео поднялась тень сожаления, когда он встретился взглядом со своими собственными глазами — они потеряли неестественный янтарный блеск и стали больше походить на человеческие.

— Мой Лорд, — прошептала возникшая из пустоты волшебница. — Я подвела вас, господин, простите. Мне не удалось схватить домовика Регулуса.

Глаза Волдеморта налились гневом и ярко запылали во тьме.

— Я дал тебе такое простое поручение, и ты говоришь, что не справилась? Не смогла взять эльфа, Белла?

Тео с изумлением уставился на женщину. Он не мог поверить, что эта ведьма с утончёнными чертами лица — в будущем чокнутая Лестрейндж, бежавшая из Азкабана.

Лицо Беллатрисы пошло пятнами.

— Домовик бросил в тебя Ножное заклятие? — спросил Волдеморт, вскинув палочку. — Локомотор Виббли!

Ноги Беллатрисы подкосились, будто в одно мгновение стали ватными. Лестрейндж упала, больно ударившись ладонями о землю.

Тео в ужасе смотрел на неё. Ему бы бежать отсюда, не оглядываясь, да только если Лорд заметит, то погонится за ним или отправит своих слуг. Нотт стиснул зубы, понимая, как легко тому избавиться от него сейчас. Волдеморту ничего не стоило уничтожить его за ненадобностью.

— Или швырялся в тебя швейными ножницами, Белла? Где же тогда твои шрамы? Диффиндо! — Волдеморт снова поднял палочку и взмахнул ею. В воздухе промелькнула вспышка, похожая на след падающей звезды. Белла схватилась за щёку, на которой появилась красная полоска, и с удивлением уставилась на окровавленную ладонь.

— Мой лорд, простите! — вскрикнула Беллатриса. Она схватила край его мантии и несколько раз торопливо прижала к губам, пачкая ткань выступившей на лице кровью. — Я… я знаю ещё одно место, где может прятаться Регулус. Дом нашего покойного дяди! Он мог пойти туда, мой Лорд. Позвольте мне проверить, позвольте, пока мальчишка ничего не подозревает.

Тёмный Лорд посмотрел на перепуганного Теодора, стоящего неподалёку, так, будто видел на его месте кого-то другого, а затем устремил взгляд в меркнущее небо.

Рядом с Ноттом аппарировал ещё один Пожиратель смерти, и Волдеморт требовательно уставился на него.

— Что с Эванс-с? — ледяным шёпотом произнёс Волдеморт.

— Её не было, — неуклюже поклонившись, ответил маг. — Мы опоздали. Дом был пуст.

Волдеморт сжал кулаки, и магическая аура вокруг него стала ещё тяжелее.

Лестрейндж что-то забормотала. Тео не смог разобрать. Пока он смотрел на Беллатрису, Волдеморт наколдовал небольшой светящийся шар. Чем больше света он вбирал в себя, тем объёмнее становился, пока не затрещал по швам, как откормленная жаба. Тёмный Лорд резким движением распростёр руки.

Теодор зажмурился от ярчайшей вспышки света, а когда открыл глаза, увидел огонь. Стену огня, скребущую небо. Горячий ветер гнал над площадью обрывки ткани, клочки бумаги и мелкие щепки. А пепел всё падал и падал, как будто время замедлило свой ход, кружил вокруг и забивался в нос, вызывая удушье. Нотту стало дурно от всего этого.

— Препятствие устранено. С Поттерами покончено, — произнёс Волдеморт и направил палочку на Беллатрису. — Показывай, — прошипел он.

Белла протянула ему руку, и они исчезли.

Нотт огляделся.

Как он докатился до этого?

Небо над ним было тёмным, укутанным тучами. Среди них пылал череп со змеёй, высунувшейся из его рта. Свет метки озарял развалины, вокруг которых суетились волшебники. Тео испытал жгучее отвращение к самому себе.

«Я был вынужден», — он тряхнул головой в тщетной попытке очистить разум.

Теодор не знал, куда идти, что делать. Несколько минут он слонялся по площади, переступал через дымящиеся обломки, подсознательно жалея, что ни одно заклинание его не трогало. Все пролетали мимо.

Тео увидел её случайно и сначала не поверил своим глазам.

Грейнджер. Определённо, Гермиона Грейнджер.

Теодор оторопел. Столько раз, бродя по лесу, он представлял, как расправляется с Грейнджер — главной виновницей того, что с ним случилось, — но теперь… Он готов был кинуться к ней на помощь, когда она оступилась и упала перед Пожирателем смерти, но был слишком далеко.

«Её сейчас убьют!» — испугался Нотт.

Слава Мерлину! К ней уже подоспел молодой человек. Мощный луч Круциатуса, посланный им без промедления, сбил противника Грейнджер с ног.

Ослепительное алое зарево взвилось над домом Поттеров и скрыло от Теодора очертания Гермионы и её спутника. Он успел заметить, как руки волшебника обвили её плечи, и вот уже на месте, где только что была Грейнджер, ничего нет.

Она исчезла, растворилась в воздухе.

*

Рёв ломающихся конструкций замер где-то вдали. Багровые всполохи погасли, и Годрикова Впадина на долю секунды погрузилась во мрак. Только высоко над головой Регулуса на горизонте чудовищным пятном ещё ярче заполыхала метка. Очертания разрушенного коттеджа снова обрели форму, выступили в призрачном фосфорическом свете.

Гарри так пронзительно кричал, что, казалось, сердце разрывалось у него в груди. Поттер метнулся к дому, оттолкнув повисшую на одной петле калитку. Гермиона тоже бы побежала, но Регулус поймал её запястье и удержал. Луч заклинания просвистел совсем близко, и, сделай она хотя бы шаг вперёд, угодил бы ей в голову.

— Где Гарри? — всполошилась Грейнджер, потеряв Поттера из вида. — Где он?! Гарри забежал внутрь?