Драко мрачно смотрел на снег, подбирая слова.

— Ты ни в чём не виновата, мама, — выдавил он после неловкого молчания. Драко сжал плечо Нарциссы на прощание и развернулся. — Я буду вечером.

Он так привык приходить в эту комнату, чтобы пожаловаться матери на успехи Поттера или Грейнджер, старуху Макгонагалл, снявшую баллы с его факультета, пересоленный ужин в Большом зале Хогвартса. Всё это было такими мелочами, такими незначительными вещами, окружавшими его раньше.

Дверь в кабинет была приоткрыта. Драко осторожно посмотрел на мать, хотя она бы и не заметила его проникновение в кабинет, и скользнул внутрь.

Регулус встретил его тяжёлым мрачным взглядом.

— Тебя давно не было, — проговорил он.

— Знаю, — отмахнулся Драко, закрывая дверь.

— Нарцисса… — начал Регулус.

— Очень устала, — перебил его Малфой.

Блэк странно посмотрел на него:

— Она уже несколько дней не выходит из комнаты, рассматривает старые альбомы с колдографиями. Сегодня в доме тихо, наверное, потому что Тёмный Лорд отправился на поиски кусков своей душонки.

Драко машинально кивнул, оперевшись руками о край стола, и замер.

— Чт-т-то ты сказал? — взволнованно спросил он сорвавшимся голосом.

— Мне кажется, ты напрасно расстался с Удлинителями ушей, — заметил Регулус. — Ты стал глуховат. Тебя, и впрямь, давно не было… здесь. Но я знаю, где ты был.

— Узнал, значит, — сузил глаза Малфой.

Регулус фыркнул:

— Я уж боялся, что ты отнекиваться начнёшь.

Драко слабо улыбнулся.

— Неплохо, скажу я тебе, для школьника провернуть такое дело, — продолжил тем временем Блэк. — Жаль, что ваш план всё равно провалился. Но ты молодец, я, признаюсь, считал тебя слабаком.

Драко раздулся от гордости.

— В пещере, действительно, мне было не по себе. Но я справился!

— Верю на слово, — неохотно сказал Регулус. — Рассказывать снова не стоит.

Малфой пожал плечами и начал расхаживать по кабинету, меряя шагами помещение.

— Я там кое-что нашёл, — вспомнил он вдруг.

Регулус заинтересованно посмотрел на него.

— Твою палочку. Она осталась цела, лежала на камнях у берега.

— И где же она?

— В Хогвартсе. Я оставил её у себя. Она странная, совсем не слушается, может быть, она испортилась, пролежав там несколько лет. Наверное, мне стоило оставить её там.

— Наверное, — скривился Регулус.

— Прости, — покосившись на картину, извинился Драко.

— Я сделаю вид, что не слышал, — отозвался Блэк, сложив руки на груди. — Так, что же дальше? Что будете делать?

— Понятия не имею, — Драко потёр холодными ладонями лицо.

— Теперь этот мерзавец перепрячет их, — проговорил Регулус. — Нужно узнать куда!

— Сейчас я не хочу даже думать об этом! — с пылом перебил его Малфой. — Я устал от этого! Этих приключений с Грейнджер мне пока достаточно! Я оставил мать совсем одну, и каков результат?

— А оставайся ты здесь с ней, думаешь, всё было бы иначе? — едко осведомился Блэк. — Да ты просто боишься за свою шкуру!

— Я не боюсь! — вскипел Драко. — Тебе легко говорить! Тебя уже нет! Тебе не понять, каково это, видеть свою мать такой! Скоро Лорд вернётся, неважно, перепрячет он свои дурацкие крестражи или нет. Стоит ему только взглянуть мне в глаза, и я пропал. Мои родители пропали. В нашей семье принято бороться за своих родных и поддерживать до конца! — подчеркнул он, зло уставившись на портрет. — Наверняка, ты сравниваешь меня с Грейнджер. Она же такая смелая и такая порядочная. Её родители — маглы где-то далеко, вероятно, даже не в Англии, если их не нашли даже Пожиратели смерти, в их доме не живёт самый сильный тёмный волшебник, угрожающий жизни, чуть только ему что-то придётся не по душе!

Драко вдруг понял, что кричит. Он никогда не позволял себе подобного раньше. Регулус смотрел на него с полотна, но совсем не так, как ожидал Малфой.

Он его… жалел.

— Ты спросил, что дальше, — сказал Драко, собрав остатки достоинства. — Дальше пусть геройствует Поттер. Какая разница, кто победит в этой войне?! Главное, когда она закончится, Лорда не будет в моём доме, а это значит, что я снова смогу нормально жить.

Резко повернувшись, Драко бросился прочь, чувствуя, как глаза стали наполняться слезами. Он вылетел из спальни матери и помчался вниз, перепрыгивая через две ступеньки лестницы. В холле он налетел на домовика, сбив того с ног, и опрокинул столик из красного дерева. Эльф затараторил извинения, попытался отряхнуть хозяина от пролившихся на него чернил из чернильницы со столика, но Малфой вырвался из цепких услужливых ручонок домовика.

— Прочь! — рявкнул он, вылетая на крыльцо мэнора.

Во дворе было безумно тихо. Только снег зашуршал под ногами. Драко стёр рукавом школьного форменного свитера слёзы, бегущие по щекам. Он хотел уйти отсюда. Вернуться в школу. Запереться в пустом классе и… что, снова плакать?

«Какая разница, где проливать слёзы», — зло подумал Драко, чувствуя, как они, такие горячие, обжигают кожу.

— Драко, — позвал его знакомый голос. Драко обернулся и увидел спускающегося к нему по ступенькам крыльца отца. Люциус остановился в нескольких шагах от сына, затравленно осматриваясь по сторонам.

— Что случилось? — крикнул Драко, радуясь про себя, что отец не стал подходить ближе.

— Я… просто хотел узнать, как у тебя дела сейчас, — проговорил Люциус таким тихим голосом, что Драко скорее додумал фразу, нежели услышал.

Люциус затравленно посмотрел на окна мэнора. Драко понял, что там осталась Белла.

— Всё замечательно! — поколебавшись, ответил он, надевая на руки перчатки.

— Драко, — в нерешительности Люциус шагнул вперёд и занёс руку, чтобы положить её сыну на плечо, но передумал, безвольно опустив её. — Ты, главное, не делай глупостей и помни, что Тёмный Лорд всегда обо всём узнаёт.

Драко ощутил, как зимний холод пробежал по нему. Немного согревшиеся ладони снова похолодели, а морозный воздух осел в лёгких.

Что-то странное, однако, произошло с ним в ту минуту. Драко распрямил спину и стал казаться ростом выше ссутулившегося отца. Возможно, несчастье матери придало ему сил, а, может, злость на самого себя за обидные слова, сказанные Блэку. Драко свысока посмотрел на Люциуса.

«Что же сделали с ним месяцы, проведённые в Азкабане, и немилость Лорда?» — пронеслось в голове.

— Неужели? — с иронией ответил он отцу. — Даже, если это и так, он узнаёт обо всём, когда уже слишком поздно.

Драко внезапно ощутил, что дрожит. В Малфой-мэноре было чертовски холодно, а, может быть, ему передалась нервная дрожь отца, как болезнь, расползающаяся по коже.

— Мне пора в Хогвартс, — резко сказал Драко, зная, что и там тепло ему вряд ли удастся найти. Но одно он знал точно: если он останется здесь, среди холодных стен родного дома, он забудет, что такое тепло совсем.

*

Тёмный Лорд появился в Малфой-мэноре в середине дня. Безудержная ярость и горькое разочарование разлились у него в груди.

Лорд прошёлся по холлу поместья, змея, которую он брал с собой, не решаясь больше отпускать от себя, следовала за ним.

Мало того, что визит в Министерство не принёс ему никакого успеха, и он только потратил время впустую, так и, оказалось, утрата медальона не единственная серьёзная потеря. Кольцо. Кто-то раскрыл тайник в лачуге Мраксов и забрал оттуда крестраж.

И теперь Лорд не сомневался, что виновен в совершении этих «злодеяний» Поттер.

Главный регистратор и глава Комиссии по учету магловских выродков пребывала сейчас на том свете. Разговор с Амбридж у Волан-де-Морта был коротким и неприятным.

Эта толстая с глазами навыкате и короткой шеей женщина, напоминающая своим видом жабу с чёрным бантом на голове, утверждала, что принадлежит к древней чистокровной фамилии, носила на шее медальон Слизерина и бездарным образом потеряла его в день нападения на Министерство магии Гарри Поттера.

Том уже и не надеялся, что его крестраж цел. Даже если тот медальон, что был у него самого, ненастоящий, то крестраж у Поттера, хотя что-то подсказывало, что Поттер и Блэк на пару посмеялись над ним, и медальон в чаше был с самого начала настоящим.