========== Здесь замешано какое-то волшебство ==========

«Песочный человек, пошли мне сон,

Пусть он в нём будет самым красивым из всех,

Кого я знала;

Надели его губами,

Похожими на розы и пахнущими клевером;

И скажи ему, что его одинокие ночи позади».

— “Mister Sandman”

***

— Завяли! — воскликнула Джинни, отложив расчёску и бросившись к вазе. — Не уследила!

— Давно пора, — сонно откликнулась Риона О’Нил.

— Я забыла обновить чары свежести, — сердито сказала Джинни, тронув пальцем поникшую головку лизиантуса. — Гермиона, ты знаешь подходящие заклинания? Цветы ещё можно вернуть к жизни?

— Нет, — ответила Гермиона, расправляя покрывало. — Иногда помогает кипячение стебля или добавление таблетки маггловского аспирина в воду, но не в твоём случае.

Пока её соседки по комнате зевали и отбивались от зачарованных одеял, она времени даром не теряла: повторила формулы по чарам, приписала три дюйма к эссе для профессора Вектор, скормила сверчка игуане Тейлор и разложила вещи для стирки.

— Выброси этот веник, — посоветовала Риона.

— Веник — твоя метла на тренировке! А это букет от Гарри, — воинственно сказала Джинни и стукнула по столу кулаком. Несколько сухих цветов бесславно шлёпнулись на столешницу.

— Поверь, Гарри не расстроится, если ты избавишься от этого… гербария, — заметила Гермиона.

— Ты совсем не романтична, — вздохнула Джинни. — Два месяца я просыпалась и первое, что видела, открыв глаза, эти цветы — всё равно что заново получала их каждое утро. Он подарил их мне, признавшись в чувствах. Конечно, и без них всё понятно, но раньше мне дарили только лак для мётел или игровые перчатки. Нет! — она тряхнула волосами и вскинула голову. — Я обязана придумать, как вдохнуть в них жизнь!

Гермиона прекрасно знала, какой упрямой может быть Джинни, поэтому не стала с ней спорить. Пожалуй, она привыкла, что мальчишки почти во всём с ней соглашались. Рон и Гарри в Хогвартс не вернулись. Гарри записался на подготовительные курсы в школу авроров, а Рон решил, что учёбы с него хватит, тем более магазин приколов требовал всё больше внимания.

Перед отъездом в школу Гермиона тоже не осталась без подарка. Рон вручил ей коробку ирисок-котелков. Вот только он не учёл, что дарить такие сладости дочке стоматологов — преступление. Гермиона продержала их в прикроватной тумбочке неделю, но попробовать так и не решилась. Зато зубастые герани в теплице профессора Спраут пришли от котелков в полный восторг, а сама профессор — и подавно! Пока её питомцы чавкали слипшимися зелёными ртами, она ловко срезала нижние листья и пополнила запасы ингредиентов школьных подсобок.

В отсутствие Гарри и Рона учебники и трактаты, как и семь лет назад, стали Гермионе лучшими друзьями. Она всё больше времени проводила в библиотеке и глядела из окна на окрестные холмы. Иногда к ней присоединялся вернувшийся в школу Энтони Голдстейн, а порой подсаживалась Луна. Она рисовала и молчала, за что Гермиона была ей благодарна. С Джинни же скучать не приходилось. Уизли с головой окунулась в квиддич и замучила команду тренировками, после которых игроки чуть ли не со слезами вспоминали занятия с Гарри.

— Вам, лентяям, повезло, что вы не застали Вуда, — отмахивалась Джинни в ответ на жалобы игроков. — Вот кто не церемонился на дрессиро… тренировках, а я так… подраконю и успокоюсь.

В Большом зале уже собрались желающие подкрепиться завтраком. Гермиона села рядом с Луной и сделала глоток апельсинового сока.

— Выходные! Значит, пора доставать из карманов мелочевку, — сказал Голдстейн.

— В Хогсмиде открылось «Сладкое королевство», — добавил его приятель в медно-синем галстуке. — Целый год без лакричных тритонов… Я скучал.

Ничего не менялось. Гермионе оставалось лишь порадоваться, что школьники снова обсуждали сладости, плюющийся будильник из «Зонко» и качество пергамента, переживали из-за экзаменов или разрешения родителей на посещение волшебной деревушки.

За соседним столом группа слизеринцев увлечённо листала каталог из лавки «Писарро», и Гермиона невольно прислушалась к обсуждению. Ей тоже не помешало бы новое перо.

Но, как это обычно бывает, стоило Гермионе оказаться перед витриной, как глаза у неё разбежались, пальцы потянулись сначала к чернильнице с крыльями, потом к закладке… Затем она увидела ножи для бумаги. А какие красивые перья…

— Зачем тебе столько? — спросила Джинни, глядя на то, как она старательно пытается уместить покупки в школьную сумку. — Теми, что уже лежат у тебя в тумбочке, можно набить подушку или смастерить шляпку для тёти Мюриэль.

— Или украсить ловец снов, — мечтательно сказала составившая им компанию Луна, оторвавшись от витрины с карандашами. — Можно повесить его над кроватью, и тогда плохие сны запутаются в нитях. Потом Песочный человек вытрясет их и унесёт, а хорошие — оставит, — она выложила на стойку монеты. — Пожалуй, я тоже куплю несколько перьев.

Гермиона вышла из магазина с лёгким сердцем и кошельком.

— Цветочный магазин! — оживилась Джинни, спустившись с крыльца вместе с Луной.

Через дорогу между двумя коттеджами ютился небольшой ветхий домик с крышей в виде садовой шляпы.

— Зайду спросить об удобрении для моего… Как ты сказала? Гербария?

— Предупреждаю: не надейся на чудо.

Джинни рассмеялась.

— Конечно же, нет! О каких чудесах может идти речь в волшебном мире?

— Тогда мы пока зайдём на почту, — переглянувшись с Луной, добавила Гермиона. — Хочу возобновить подписку на парочку журналов.

— Да, да, — Джинни махнула рукой и побежала к крыльцу цветочной лавки, а Луна беззастенчиво напомнила Гермионе, что та до сих пор не подписалась на «Придиру», и потянула её к зданию на окраине деревни, из которого доносилось уханье сов.

Они уже подходили к почте, когда Луна снова тронула Гермиону за рукав.

— Это же Розмерта, а с ней, кажется…

Гермиона обернулась и увидела две фигуры на углу заднего двора «Кабаньей головы»: женскую и мужскую, возвышающуюся над первой на добрый фут. Седая борода. Широкие плечи.

—…Дамблдор, — закончила Гермиона.

— Похоже, у них что-то случилось. Розмерта в слезах.

Гермиона кашлянула в кулак, чтобы привлечь их внимание. Розмерта подняла на неё глаза и высморкалась.

— Мы увидели, что вы плачете, — сказала Луна со свойственной ей прямотой. — Вот и решили подойти. Вам нужна помощь?

— О, как мило с вашей стороны, — растрогалась Розмерта. — Это всё из-за Роджера. Я не видела его десять лет, вот и раскисла.

Гермиона и Луна переглянулись.

— Роджер — мой муж, — добавил Розмерта, улыбнувшись сквозь слёзы.

— Покойный, — буркнул стоящий рядом Аберфорт.

— Простите, я не понимаю…

— Ничего удивительного. Не извиняйся. В лесу есть одна поляна… — сказала Розмерта, понизив голос до шёпота. — Раньше я ходила туда за заунывниками, а сейчас — чтобы повидаться с Роджером. Это были его любимые цветы.

— Дурное место, дурное, — покачал головой Аберфорт. — Я тебя предупреждаю, Рози, хорошим дело не кончится.

— Это же Роджер! — возмутилась Розмерта. — Он не причинит мне вреда.

— Если бы это был призрак твоего мужа, я бы слова поперёк не сказал, но то, что является в лесу — не призрак, а нечто другое. Нечисть. И мне совершенно не по нутру, если жители Хогсмида устроят туда паломничество.

— Я никому больше не рассказывала о поляне, и раз ты так переживаешь, сходи туда сам. Да, так и сделай! Проверь, что за «нечисть» такая.

— Вот ещё! Забот других нет.

— Так ваш муж появляется где-то в лесу? — уточнила Луна.

— Покойный, — стоял на своём Аберфорт.

— Так и есть. Сегодня мы проговорили с ним три часа подряд. Я бы дольше просидела, но запахло дождём, и Роджер велел мне идти домой, а на кухне у меня тесто поднимается…

— Вот и иди к своему тесту, — сказал Аберфорт. — Что выдумала?

— Хогвартс — особое место, и лес вокруг него — тоже.

— Ладно, работать мне надо, — Дамблдор покачал головой и пошёл прочь.