— Кричер собирал грибы для запеканки, — сказал эльф. — Собирал и вспоминал о былых денёчках, когда готовил для прежних господ. Кричер подумал, как хорошо было бы снова повидать любимого хозяина, и сразу же его увидел.

— Вот так просто? — не поверила Гермиона. — Достаточно было захотеть? Выходит, здесь замешано какое-то волшебство.

— Вы необычайно наблюдательны, — любезно сказал Блэк.

Она покраснела.

— Я обязательно выясню, в чём дело, докопаюсь до истины, — пообещала Гермиона. А слов на ветер она не бросала.

*

Регулус Блэк оказался самым начитанным призраком из всех, кого встречала Гермиона. Уже уходя, она обмолвилась о рунах, увидев на земле знак из случайно лёгших веток, а Регулус тут же выдал ей восемь его значений. С последним она была в корне не согласна и ушла с поляны, уверенная в своей правоте. Уверенность её длилась до тех пор, пока «Расширенный справочник рунослова» чёрным по белому не указал ей на ошибку. Закрыв его, Гермиона развернула формуляр и нашла там знакомое имя. Она погладила корешок справочника и направилась к столу мадам Пинс.

— Мэм, я могу попросить у вас личную карточку бывшего ученика?

— Кто вас интересует? — удивилась библиотекарь.

— Регулус Блэк. Хочу взять книги, которые читал он.

— Боюсь, список окажется внушительным, — призвав ящик, полный бумаг, сказала мадам Пинс и вытянула оттуда книжицу. — Дерзайте.

Отчаянно завидуя образцовому почерку Блэка, Гермиона перелистнула пару страниц, перелистнула ещё раз. Строчки не кончались. Она подняла глаза на мадам Пинс.

Та лишь пожала плечами.

— Я предупредила.

И Гермиона пропала. У Блэка было поразительное чутьё на книги. Двадцать лет назад он выбирал читать то, что Гермиона взяла бы сегодня. По крайней мере, в следующий раз она не ударит перед ним в грязь лицом.

— В следующий раз? — вслух поразилась она собственным мыслям. Гермиона покосилась на стопку талмудов, которые выбрала для лёгкого чтения. Она не собиралась снова идти в лес, хотя знала, что Луна ходила туда уже трижды, и видела Кричера, крадущегося мимо теплиц. По какой-то причине в лесу появлялись души умерших. Но больше всего Гермиону поразило то, что прошла неделя, а она так и не сказала об этом ни директору МакГонагалл, ни вернувшемуся Хагриду, ни Гарри, ни Рону, ни Джинни. Луна, видимо, тоже. Это их негласная тайна. Регулус Блэк — её тайна. Неразгаданной его загадку оставлять нельзя!

*

На следующий день Гермиона дождалась, когда Кричер снова улизнёт из замка, и отправилась за ним. Проходя мимо корявых сосен, бледных берёз и камней, она представляла, каким же самодовольным будет вид у Блэка.

— Итак, ты узнала, по какой причине я здесь появляюсь, и пришла положить этому конец? — спросил он, когда она, прижимая сумку к груди, вышла на поляну.

— Я пришла… — Гермиона вздохнула. Никогда ещё при разговоре с призраком она не чувствовала себя такой косноязычной. — Признаю, что твоё толкование рун было допустимым.

Регулус некоторое время смотрел на неё с непонятным выражением лица, но так ничего и не сказал, молча упиваясь своей правотой.

Кричер неодобрительно зыркнул на Гермиону. Она мешала ему изливать душу бывшему хозяину и жаловаться на тиранию Винки на кухне.

На его груди болтался медальон с изумрудными стёклышками.

— Как ты узнал, как выглядит медальон Слизерина? — спросила Гермиона, обратившись к Регулусу. — Подделка очень похожа на оригинал, а его изображение не сохранилось.

Блэк посмотрел на неё ещё более странно.

— Кричер поделился воспоминаниями о своём визите в пещеру. Я подготовился и применил парочку заклинаний из курса высшей трансфигурации.

— Трансфигурации? И эти чары не выдохлись за двадцать лет? Как ты это сделал? — обомлела Гермиона.

— Ты знакома с теорией Блоксома?

— Это мой любимый автор статей в журнале «Трансфигурация сегодня»! — оживилась Гермиона. Она быстро стряхнула пожухлые листья с уже знакомого ей пня и села. — Я думаю, он гений!

Регулус согласился, а потом они говорили, говорили и говорили…

Утром Гермиона воспользовалась свободным уроком, отыскала Кричера и сама повела его в лес. Ей не терпелось вновь увидеть Блэка и принести ему свежий выпуск журнала. Он столько всего пропустил за последние двадцать лет, а она так много могла ему показать!

*

Она пригрелась. Не хотелось вставать и возвращаться в замок, но и рассуждения Регулуса о создании двустороннего порт-ключа Гермиона давно уже не слушала и бездумно переворачивала страницы лежащей на коленях книги. У него была своя теория насчёт наиболее подходящего материала для создания порт-ключей. Он увлечённо расписывал основные положения, а она всё смотрела на него. В пасмурные дни Регулус был… ярче обычного. Почти как живой. Почти.

— Ты никогда не спрашивала меня о том, что там… — произнёс Регулус, возвращая Гермиону в реальность.

— Там?

— Я имею в виду… Мы ни разу не обсуждали жизнь после смерти и всё такое, — он немного смутился и поднял глаза к небу. — Райские сады, круги ада или… Не знаю… Вальгаллу?

— Мы многое не обсуждали, — проговорила Гермиона. Например, политику, Волдеморта, его радикальные идеи, её статус крови… Разве это плохо? У них всегда находились более интересные темы. Но Регулуса, похоже, что-то беспокоило. Она прокашлялась, открыла рот…

— Я всё равно не отвечу, — предупредил он.

— Тогда в чём дело?!

— Меня задевает то, что ты даже не интересовалась, — буркнул он, отходя от неё с жутко разобиженным видом.

Она положила книгу на покрывало для пикника, которое привычно расстелила на поляне для удобства. Одного захудалого пня было мало для журналов, что она приносила, опытов над шкуркой бумсланга, зонтика и корзинки для завтрака, которую она собирала заранее, чтобы утром ничто не задерживало её в замке перед встречей с Регулусом. Даже пришедшие в середине ноября дожди не останавливали её от визитов в лес.

— А во что верят волшебники? — миролюбиво спросила Гермиона, натянув шарф до самого носа. — В каких богов или духов?

Кричер даже отложил надкусанное яблоко, уставившись на хозяина.

— В детстве я верил в Песочного человека, — помедлив, признался Регулус. — Голос из подушки.

— А как же Мерлин? — поддразнила Гермиона.

Регулус фыркнул.

— Мерлин ничто без чудесных подштанников и волшебной бороды!

Гермиона рассмеялась.

— У Санты борода ещё пышнее. Может, в этом секрет его рождественской магии, как считаешь?

По лицу Регулуса прошла тень.

— Рождество — это маггловский праздник, Гермиона. В моём доме его не отмечали.

— Разве волшебники не отмечают Рождество? — удивилась она. — Уизли каждый год наряжают ель, а в Хогвартсе нет ни единого уголка, свободного от мишуры, омелы и гирлянд…

— Мать забирала нас с братом из школы, чтобы мы не привыкали к маггловским традициям, порочащим волшебников.

— Ох, — выдохнула Гермиона и попыталась дотронуться до его плеча, но пальцы прошли насквозь. Она отдёрнула руку и спрятала за спину, пока Регулус не обернулся, будто мог застать её за чем-то непристойным. — Наверное, это очень грустно — видеть, как все дети вокруг поздравляют друг друга, обмениваются подарками, поют гимны и пишут письма Санте…

— Ты тоже писала? — саркастично спросил Блэк.

— Пару раз. Северный полюс, Канада, H0H 0H0…

Регулус оглянулся на Гермиону, будто она сморозила невесть что или открыла тринадцатый способ использования крови дракона.

— Это было до Хогвартса, когда думала, что волшебство зависит от кого-то ещё, а не от нас самих.

Он с необычайно важным видом кивнул.

— От матери нашей — Магии.

Гермиона застонала.

— И все волшебники друг другу братья и сёстры, — продолжил паясничать Регулус.

— Опять твои шуточки!

Он расхохотался.

— Если бы Волдеморт тебя услышал, у него бы вместе с носом уши отвалились.

— Плевать на него!

— Серьёзно?