– Кретины, вы так без масок допрыгаетесь, ночевать в земле на заднем дворике будете, и ты тоже дура, не знаешь когда нужно остановиться. Победила, твою мать, она! – Бешено ворчал Нур, но его слова до них толком не доходили.

– Давай, Като, бери её и бегом за мной, – Нур подобрал Джета и невысокими, но длинными прыжками поскакал к двери, где несколько дней назад братство трапезничало у печи.

Ученик тоже достаточно сильно разволновался за здоровье подравшихся и во время бега даже не чувствовал веса Юри, которая перестала разбирать, что происходило вокруг. Как только он зашёл в комнату, то бросился в один из проходов, который тогда был закинут стульями. Там Чешуа увидел круглое помещение, выложенное в голубую плитку, которая давно уже выцвела, но была до блеска отполирована; вдоль стен шли краны, под которыми стояли курны из той же плитки, из них черпали воду с помощью ковшиков. Это была купальня хамама, из которой несколько дверей вели непосредственно во влажные парные. Като нервничал и не знал, в какую из них идти, он так кружился на месте, пока не заметил, как еле живой груз в его руках указывал на одну угловую дверь с затемненным стеклом. Като рванул туда, но прямо возле входа поскользнулся и упал на колени, разбив их до крови. Тут же им дверь открыл заждавшийся Нур. Парная мало чем отличалась от купальни, может только более компактной площадью: посередине комнаты стоял низкий, широкий плиточный стол, соединенный с полом, а вдоль стен шли такие же цельные низенькие стойки. В двух смежных помещениях на потолке были закреплены несколько овальных ламп из матового толстого стекла, из-за чего освещение выходило очень тусклым.

– Скорее, сюда её положи, – метался Нур и указал на стойку в центре, на которой лежал еле дышащий, избитый Джет.

Каткема сию секунду же повиновался, ему было очень страшно смотреть на раненых, диафрагма которых очень свирепо сжималась и расширялась. Казалось, что с секунды на секунду они начнут заливаться кровью и выплевывать органы. Нуриман же на эту привычную картину совсем не обращал внимания, а просто носился по скользкому полу и дергал за рычаги, встроенные в стену. Из отверстий вдоль всей верхней границы стен с потолком начал валить очень густой, влажный пар, интенсивно заполняющий помещение. Каткема в не проходившей напряженности стоял над изувеченными и просто смотрел, не зная, куда себя деть.

– Ты расслабься, браток, теперь их жизни зависят только от меня, – сказал запыхавшийся Нур, стряхнул соленый пот с лица и спокойно сел на стойку, затем сильно зажмурился, так как несколько капелек пота попали ему в глаза и начали беспощадно жечь.

Все затихли, комнату полностью завалило паром с гулким шипением, а Като потерял видимость дальше вытянутой руки и аккуратненько присел на стойку. Через несколько мгновений болезненные звуки и стоны прекратились. Таким образом, ребята провели пять минут. Постепенно пар начал рассеиваться, и все прежние контуры перед глазами принялись проявляться. Когда Като уже смог легко различать фигуры всех сидящих в хамаме, он обратил свой взор к лежащим и не смог поверить своим глазам: все их ссадины, гематомы, рассечения, вывихи и переломы начали регенерироваться прямо на глазах. Разбитые носы вправлялись после переломов в их первоначальное положение с характерным хрустом. Тоже самое произошло и с кистью Джета, но ее помогал проворачивать Нуриман, словно заводную игрушку, пока, наконец, не вставил в прежнюю позицию. Их глазные яблоки вновь белели, а кожа от пунцового цвета плавно переходила к здоровому. Случайно взгляд Каткемы упал на собственные разбитые коленки, которые моментально заживали. “Ещё такие фокусы у них, значит, имеются”, – не переставал удивляться молодой ученик. Пока они оставались в чудо-парилке, самочувствие становилось намного лучше, ощущалось восстановление всего организма. Спустя еще пару минут Юри и Джет встали, как ни в чем не бывало, только одежда осталась потрепанной и разодранной, да и следы засохшей старой крови на лице.

– Ну, вы оба и идиоты, стоите друг друга! – Гневался Нуриман, убедившись, что кисть Джета теперь в правильном положении.

– Вот что бывает, когда забываешь надеть маску перед физической нагрузкой, – робко обратился к Каткеме Джет, улыбнувшись и дав засохшей крови под носом потрескаться.

– Черт чувак, с меня семь слоёв пота от страха вышло, а ты сейчас такой вид делаешь, будто ничего серьезного не произошло, – возмутился Като, проверив пальцем, точно ли заросла кожа на коленке.

– Прости, нас, Като, не хотелось, чтобы ты, глядя на нас, полностью потерял желание идти по пути Хамару, – извинилась Юри в неожиданном приступе раскаяния.

– Я его теряю каждый раз, когда в тебя бес вселяется, и ты начинаешь лассо на людей накидывать, – буркнул Чешуа в приступе обиды.

Нуриман, проверявший кости Джета, поднял свои изумленные большие, черные, спокойные, как самая тихая ночь, глаза на восточницу, но затем вспомнил, что это было весьма в ее репертуаре, и продолжил свою работу.

– И за это тоже извиняюсь, у меня часто случаются, как ты заметил, достаточно мощные приступы гнева из-за недостатка самоконтроля и моей недальновидности… но мне за свое поведение безумно стыдно, клянусь, не этому путь Хамару нас учит. – На первый взгляд, очень искренне извинялась буйная девушка, да и ручьи судьбы всех присутствующих ощутили правдивость в ее словах.

Каткема по своей неопытности и наивности сразу же простил Юри, мгновенно позабыв все плохое.

– Ничего страшного, все мы ошибаемся. Конечно, ваша схватка была невероятной, будто древние боги спустились с небес и начали свои разборки на фоне немощных людей. Так высоко прыгать, молниеносно бегать и бешено сражаться – для меня, честно, это было потрясающим зрелищем. Но зачем же такой показ устраивать? Раз тем более у вас потом кровище начало хлестать из носа и рта.

– Необдуманно, признаю. Иногда забываем маски надеть перед схватками, – посмеялся Джет, не желая подниматься с мягко греющего стола.

– Нуриман, наверное, вас уже заколебался из таких передряг вытаскивать?

Для новобранца нелепый и смешной южанин открылся с совершенно новой стороны. Он раскрылся, как человек очень преданный и надежный, всегда готовый помочь. В очередной раз Чешуа убедился, что в банном комплексе “Надежда” помимо определенной жестокости, царила также человечность и любовь, где каждый в попытках большого альтруизма старался внести свою лепту в общее дело. Каткема каждый раз таял при осознании этого фатка, от осознания, что нашел новую семью. Одна лишь Юри проходила непростой этап принятия новичка.

– Моя работа не проста, отнюдь не проста, каждый раз играть с судьбой в гадалки и вытаскивать человека, когда он на волосок от смерти… тяжкий груз… мне ведь достаточно одной оплошности, одной ошибки, чтобы вина повисла на всю оставшуюся жизнь… – кривлялся южанин, пародируя спасателей из фильмов, – но чаще всего, я их просто здесь латаю от обыкновенных побоев.

– Нельзя больше забывать про маски, кто знает, может, следующий раз станет для нас последним, – добавила Юри, привстав на локтях.

Парная постепенно начала вновь заполняться влажной дымкой, ребята мгновенно расслабились, и все силы отнялись.

– Это точно, – простонал все лежащий Джет, уже напоминавший скорее безвольную “биомассу”, нежели активного и инициативного лидера.

– Что это за место? Что оно делает? И как?

– Здесь, также мы откачивали и тебя, наш дорогой друг. На самом деле, еле успели выхватить тебя из вечных объятий смерти. Аж мозг было видно, вдобавок ты много крови терял и слишком быстро, – вспоминал ту бурную ночь Нур: как он с Викторией сначала ждали ребят, возвращавшихся со склада, чтобы при первой необходимости обеспечить медпомощь, и как они затем с каждой секундой на счету спасали пареньку жизнь.

– Так значит, вот почему у меня голова целая осталась и даже без шрамов… поразительно! Абсолютная регенерация, – задумчиво отвечал Каткема, щупающий себя за место, где тогда получил рану, – объясните мне, как это работает? Откуда берется ваш целебный пар? И кстати, еще раз спасибо за спасение жизни!