Продолжение романа «Серёженька»

Посвящается последнему поколению людей, рожденных в СССР

После той сцены в кофейне Серега даже не смог по-настоящему напиться. Ему в горло ничего не лезло – ни алкоголь, ни еда. Он только курил одну за одной. Видя его состояние, Ольга предложила остаться дома. Они заехали в супермаркет и вроде что-то купили. Серега как будто отключился от всего внешнего, ему было все равно, куда ехать и что пить. Сидя на Ольгиной кухне, они разговаривали до глубокой ночи. Серега рассказал ей об Илье без особых подробностей, просто отвечал на ее вопросы. Слез больше не было, напротив, его словно со всех сторон обложили ватой, которая не давала ему почувствовать ничего ни внутри себя, ни снаружи. Ольга почти не комментировала его рассказ, но слушала внимательно, и Серега был ей за это благодарен. Потом он уснул на диване в гостиной и проснулся с температурой и воспаленным горлом. Ольга посмотрела на него и велела оставаться здесь, выдала ему шипучий аспирин и пошла на работу. Серега позвонил дяде Сереже и в обе кофейни, потом смотрел полдня кабельное, а полдня дремал. Внутри него словно все заледенело. Как тогда, когда Илья его бросил, он почти ничего не чувствовал. Только на этот раз у него даже тоски не было – просто тупое безразличие ко всему. Он лежал в чужой квартире, переключал каналы и даже не осознавал, что огромный кусок жизни сейчас отмирает и отваливается от него. Серега просто не думал об этом, его мысли скользили вдоль обычных рабочих будней, потом перескакивали на сюжет кино и снова возвращались к делам, которые стояли, пока он тут валялся. И только иногда его выдергивало из этого оцепенения воспоминание об Илье с Аней. Тогда он чувствовал подкатывающую дурноту, выходил на балкон и курил.

– Ты как? – спросила Ольга, вернувшись поздно вечером. Она положила ему руку на лоб и посмотрела в глаза.

– Нормально. Надо домой ехать.

– А надо ли? – засомневалась она. – Оставайся. Ты меня не напрягаешь.

– Ты меня тоже, – хмыкнул Серега и остался.

Как оказалось, не на ночь, а на шесть с лишним лет.

В то время они оба подцепили какой-то противный грипп и лежали в соплях еще неделю. Серега стал выздоравливать первым и ходил за лекарствами и продуктами. Ольга выдала ему одежду своего бывшего любовника, которую тот бросил в ее квартире, когда они со скандалом расстались. Серега ходил по дому в майке с портретом Путина и штанах с лампасами, чувствовал себя в этом старым пердуном, но видя, что Ольгу его вид веселит, забил. Они лежали на диване, укрывшись одним пледом на двоих, смотрели сериал «Секс в большом городе», болтали и пили сухое вино. Илья за это время несколько раз позвонил, но Серега не брал трубку, а потом и вовсе его заблокировал.

– Ты все правильно сделал, – сказала Ольга, глядя на то, как он сбрасывает звонок с очередного незнакомого номера.

– Я знаю.

– Скоро станет легче.

– Да я и сейчас уже ничего не чувствую, – возразил Серега.

– Тогда легче станет нескоро, – мрачно сказала Ольга и обняла его. Он прижался к ней, словно она была его матерью или сестрой. Но она не была и хотела его как мужчину. Серега не мог ответить ей тем же, но привычка давать людям то, чего от него ждали, срабатывала и здесь. Как и в отношениях с Комаровым или Сэмом, он пошел на поводу у потребности в человеческом тепле и участии.

Несколько месяцев спустя Серега обнаружил, что почти переселился в Ольгину квартиру. Она познакомила его со своими друзьями, и они часто выбирались в свет как пара.

– Оля, оттого, что мы живем вместе, я не перестал быть геем, – однажды сказал ей Серега за завтраком. Это был какой-то предновогодний день, накануне он приволок огромную елку, которую не смог запихать в лифт, и ему пришлось тащить ее по лестнице на семнадцатый этаж. Ольга долго смеялась над ним, когда он, пыхтя, устанавливал ее в гостиной. Елка стояла пока не наряженная – игрушек у нее в доме не было.

– Я знаю, Сережа, – спокойно ответила она и положила руку ему на плечо. – Но мне хорошо, когда ты рядом.

– Мне тоже с тобой хорошо, – честно ответил он.

– Тогда пусть так и будет. Пока у нас не появится кто-то более подходящий. Я не против, если ты будешь с кем-то спать. У меня самой есть любовник, с которым я вижусь пару раз в месяц… Словом, я тебя ни в чем не ограничиваю. Только сюда их не приводи.

Серега согласился, но еще почти год не спал ни с одним мужчиной. У него словно отбило желание это делать. И он так и не научился тусоваться в гей-клубах, чтобы кого-то там снимать и не чувствовать после этого себя гадко. Ольга в сексе была достаточно раскрепощенной и могла довести его до оргазма ртом, руками, и фаллоимитатором. Ее не смущало, что, трахая ее, он редко кончал без дополнительной стимуляции. У них выработался ритуал, в процессе которого он сначала трахал ее так, как ей нравилось, а потом она доставала большой черный дилдо и доводила его до оргазма. Со временем арсенал секс-игрушек значительно расширился, Серега не мог бы сказать, что не удовлетворен в сексе. Но жажду мужского тела ни одной игрушкой не удовлетворишь, поэтому, когда Ольги не было дома, он часто дрочил на гейское порно. А потом стал спать с мужем Ольгиной подруги после того, как однажды они вчетвером напились у них на даче. И в жизнь Сереги опять пришел секс в банях. Женя был не совсем в его вкусе, к тому же утомлял своей болтовней и жалобами на жизнь, но искать что-то еще Сереге было влом. Поэтому их встречи продолжались из года в год с периодичностью несколько раз в месяц. Это было похоже на посещение бассейна, куда ты идешь просто поплавать, не ожидая ничего, кроме неплохой разминки и ощущения, что день прошел не зря.

Серега подозревал, что о них знает не только Ольга, но и ее подруга. Такой формат отношений до определенной степени всех устраивал, ведь он не предполагал никаких перемен. Только иногда на Серегу нападала жажда хоть что-нибудь чувствовать, не в плане физическом, а душевном. Он сидел на сайтах знакомств, рассматривал фотки, переписывался, но из этих попыток ничего путного никогда не выходило. Парни в основном искали быстрого перепиха, а у Сереги с этим проблем не было. Его интересовало совсем другое.

Об Илье в первый год он почти не вспоминал, словно кто-то поставил заслонку в реке его памяти, и из того ручья, что хранил воспоминания о нем, перестала поступать вода. Лишь иногда на грани сна и яви к нему приходили смутные фантазии, в которых они были вместе. Изредка ему снились сны о сексе в угнанных тачках, а однажды, спустя несколько лет после разрыва, приснился тот захламленный московский офис, где они трахались. Илья стоял в проеме окна и что-то говорил ему, но Серега его не слышал. Словно между ними было толстое стекло. И тогда Илья нырял в окно, Серега смотрел, как тот падает, но не видел ничего, кроме тьмы. Этот сон потом стал его преследовать и всегда сулил неприятности. На его телефон иногда звонили с незнакомых волгоградских номеров, но Серега всегда эти звонки сбрасывал.

– Ты все еще любишь его, – однажды сказала Галя, когда он навестил ее. В то время он сдавал квартиру своему бывшему приятелю Коляну, тот женился во второй раз и ему негде было жить. Серега отдал ему ключи от квартиры и договорился, что тот будет оплачивать коммуналку и платить за постой символическую сумму. Потом Серега зашел к Гале, они к тому времени не виделись как минимум пару лет. Он жил теперь в другом районе города и вращался среди совсем других людей. Галя то и дело меняла номер телефона, потому что скрывалась от банков из-за просроченных кредитов. Поэтому Серега в какой-то момент совсем утратил с ней связь.

Она встретила его довольно радушно, пригласила в дом и предложила чаю. Поглощение этого напитка было для Гали совершенно нетипично, но вскоре оказалось, что она снова беременна, к тому же, они с Витей ударились в религию, ездили по святым местам и ходили в церковь каждую неделю. Впрочем, Галя не утратила своей житейской мудрости и какой-то по-настоящему христианской терпимости к грехам других, в число которых попадала и Серегина любовь к мужикам.