Когда на убегающей серой лентой дороге он увидел несколько машин, сбившихся в кучу, то прибавил ходу и так шедшему почти на максимуме МПК. Да он был даже готов ещё немного поработать краном и буксировщиком, лишь бы увидеть живых людей. Однако такого подарка судьба ему не преподнесла. Шесть разномастных машин оказались брошенными. Павел притормозил возле них и начал внимательно разглядывать. Оптика в «Мухтаре» стояла превосходная. Увеличенное изображение показало, что салоны автомобилей битком набиты всяким добром, а переход на термосканер подтвердил, что хозяев этого добра поблизости не наблюдается.

Медленно, держа наготове пушку, Павел подошёл к брошенным машинам. Причиной их остановки была не авария – все авто были аккуратно припаркованы на обочине. Жёлтый песок медленно таял на их разогретых солнцем кузовах и медленно стекал в неприятного вида маслянистые лужи. На земле же песок всё ещё держался, именно его слой сохранил кучу следов вокруг машин. И вела эта цепочка следов прочь с дороги. В лес.

Павлу пришлось делать непростой выбор – или следовать за неизвестно куда и отчего убежавшими гражданскими, или догонять свой полк. Любые боевые действия – это постоянный ежесекундный моральный выбор. Свой Павел сделал. И даже нашёл ему оправдание – чем на неполноценной боевой машине носиться по лесам, логичнее было пройти десяток оставшихся километров, встретить своих и отправить на поиски людей нормальный патруль.

Но похоже было на то, что патруль придётся отправлять не один. Павел не мог не поинтересоваться судьбой Дубового Ключа. В сам посёлок он входить не стал, ограничившись наблюдением со стороны. Село было небольшое, домов тридцать, не больше. Активности, как в муравейнике, от Дубового Ключа ожидать было сложно. Но оптика МКП вообще не улавливала ни малейшего движения. Посёлок как вымер. Единственный звук, который смогли засечь аудиоусилители – тоскливый лай какой-то одинокой псины.

Исследование этой загадочной тишины он тоже решил оставить на потом. Первоочередной задачей всё-таки было найти своих, может и никаких расследований не потребуется. Павлу доходчиво всё объяснят и, самое главное, боевую задачу нарежут. А с задачей и понятными целями сразу станет жить легче и веселей.

Но следующие найденные Павлом признаки говорили о том, что веселее и легче ему жить не станет. Часть ракетчиков была обнесена забором из сетки, на котором через каждые десять метров висело предупреждение, что за оградой находится национальный парк и лучше бы её не пересекать, чтобы не помешать бурному размножению уссурийского лося. Лоси, конечно же в нацпарке резвились, но территорию огородили не только ради их забав. Да и сам забор из сетки был не больше чем декорацией. Под землёй скрывался целый массив датчиков и сенсоров, моментально уведомляющий о приближении к периметру любого чужака, на встречу которого должна была выезжать группа в форме лесников.

Не заметить такую махину как МКП сигнализация не могла, но «лесники» почему-то на её перехват не торопились. Но это была не единственная странность. По словам лейтенанта, полк сюда десантировали потому, что у ракетчиков раздался взрыв. Но деревья в нацпарке стояли целёхонькие. Как так? Рвануло здесь, а стволы поломало только по округе? Да бред же! Так не бывает!

Однако уцелело не всё. Павел вдоль забора дошёл до ворот, одна створка которых валялась сорванная на земле. Вторая, перекрученная в восьмёрку, ещё удерживалась на петлях, но путь не преграждала. Сразу за воротами обнаружился и ещё один тревожный звоночек – лёгкий противодиверсионный танк «Тапир». Лобовой лист брони разворочен, шины по правому борту разорваны в клочья, башня свёрнута на бок, орудие почти упёрлось в землю. Павел перевёл МКП в боевой режим в одну секунду. Перед глазами пляшет перекрестье прицела, затвор орудия звякнул, дослав снаряды в стволы. Шрапнельный и бронебойный на выбор. МКП расставил ноги для устойчивости и повернул корпус влево-вправо в поисках цели. И только убедившись, что под кустом не скрывается вражеский гранатомётчик, а в небе не парит ударный дрон, Павел приступил к осмотру «Тапира».

Ни дыр от кумулятивных снарядов, ни оплавленных следов от плазмы. Павел не понимал, что же погубило танк. Радовало одно – в его полку «Тапиры» на вооружении не состояли. Но радость эта была с привкусом горечи, ребят из охраны ракетчиков тоже было жалко до слёз. Павел ткнул манипулятором в лобовой лист танка. Тот осыпался внутрь кубиками с идеально срезанными зеркальными гранями! Что за оружие нарезает броневой композит, будто овощерезка варёную картошку?! Павел с подобным типом повреждений сталкивался в первый раз. Внутри провала виднелось тело в танкистском комбинезоне, но Павлу сейчас было не до проверки чьего-либо самочувствия. Если предыдущие события можно было списать на природные катаклизмы, то сейчас перед ним было прямое доказательство, что ракетчики подверглись прямому нападению. Звуков боя слышно не было. Или наши уже отбились, или…

Руки работали сами по себе на рефлекторном уровне. Точного плана расположения ракетного дивизиона Павел не знал, но примерно представлял себе, как он обустроен. Два-три тщательно закамуфлированных въезда, пусковые платформы с раздвижными люками, скрытые под слоем дёрна и травы. Всё специально сделано так, чтобы отыскать подземную базу было максимально сложно. Но Павел должен был найти вход!

Он бежал по грунтовке, ведущей внутрь национального парка, стремительно и вместе с тем осторожно, бросая МКП с одной обочины на другую, затрудняя тем самым прицеливание потенциальному врагу. Пробегающая мимо густого леса дорога вывела его к сторожке лесников. Вернее к тому, что от неё осталось. Одна стена двухэтажного сруба была снесена начисто, брёвна смежных стен торчали во все стороны «ёжиком», внутри что-то горело, и наружу пробивался чёрный с проседью дым. Припаркованный рядом зелёный внедорожник с гербом на борту вообще был разорван напополам. Такое было под силу только МКП, причём МКП последних моделей, чьи усиленные приводы позволяли рвать металл как бумагу. У китайцев на вооружении такие были. Что же получается? Всё-таки вторжение?!

Вдруг стены сруба взлетели, как от взрыва. Павел едва успел среагировать, заставить МКП резко присесть и увернуться от летящих в «Мухтара» брёвен. Когда он выпрямился, из развалин шустро выбиралась сияющая металлом туша. И она была совершенно не похожа на мобильные комплексы поддержки, сделанные в Поднебесной. Да она вообще ни на какую боевую технику, сделанную людьми, не походила. Два трёхлопастных пропеллера, закреплённые один над другим на вытянутом корпусе, вращались в разных направлениях. Пропеллеры рубили брёвна в щепу, выбираясь из разрушенного сруба. Появившаяся штука выглядела донельзя опасной, поэтому Павел не раздумывая навёл на неё орудие и как только бешено крутящаяся штука двинулась в его сторону, выстрелил.

Шрапнельный взрыв выглядел красочно – не долетев до врага пары метров, снаряд разорвался, выбросив в него конус поражающих элементов. Столкнувшись с корпусом и лопастями пропеллеров, осколки высекли из них сноп красноватых искр. Но агрессивно настроенный агрегат попаданий как будто бы и не заметил. Он полетел прямиком на МКП, вздымая кучу пыли и щепок.

Следующим снарядом был уже бронебойный. Болванка угодила куда-то в центр несущейся на МКП конструкции и отбросила её назад. Павел, едва двинув пальцем, переключил питание пушки на бронебойные. Но выстрелить не успел. Пропеллер резко развернулся в воздухе, мгновенно сократил расстояние и с лязгом врезался в «Мухтара».

За мгновение до удара Павел успел выставить вперёд правый манипулятор с пилой, а пальцами левого попытался ухватить «вертушку» за лопасти. И тут же их лишился. Вращающиеся лопасти раздробили кисть МКП в куски и даже укоротили стволы пушки, размещённой на запястье. Была пушка, стал обрез. Лопасти также впились в бок «Мухтара», но, потеряв разгон, там и застряли. Взвыла система оповещения, перед глазами Павла выскочило предупреждение рубинового цвета – «Нарушена целостность корпуса!». Но Павел тоже собирался кое-кому целостность нарушить. Запела пила, погружаясь в сияющее полировкой, как зеркало, тело внезапно напавшего врага. На свалившегося от удара на спину «Мухтара» посыпались искры расплавленного металла. Диск пилы в теле вертушки вяз, словно она была сделана из чего-то тягучего и липкого. Усладой для слуха пикнуло оповещение о том, что снаряды поданы в орудие. И случилось это как нельзя кстати – лопасти верхнего пропеллера у вертушки вдруг остановились, обмякли и словно щупальца потянулись к корпусу «Мухтара». На их концах Павел заметил сияние, как от высоковольтной дуги. Скорее всего, их контакт с бронёй «Мухтара» ничем хорошим бы не закончился. Но Павел этого решил не дожидаться, пушка вмазала дуплетом. Бум! Бум! Вертушку смело с «Мухтара». МКП тяжело поднялся, Павел поймал в прицел пытающуюся снова раскрутиться тушу врага и начал планомерно всаживать в неё снаряд за снарядом.