На четвертый день моя работодательница уехала к врачу по своим постоперационным делам. И пропала – прием явно затянулся. Я сидела в офисе одна.

Раскованной, если не сказать разболтанной, походкой вошел первый на моем опыте клиент. Высокий, грузноватый, темнокожий. Нет, не южанин с Кавказа, а именно что африканских кровей. Удивился, увидев меня.

– А где Жюли? Добрый день, – были его первые слова.

– В поликлинике, задерживается. Здравствуйте. Я могу вам чем-то помочь? – я старалась говорить как можно более отчетливо и отточенно. Как профессионал.

– Разве что увлечь меня приятной беседой, – улыбнулся клиент. – Жюли уже подготовила для меня документы, мне осталось только забрать их. Меня зовут Беньямин.

– Минуточку. Я сейчас еще раз попробую ей набрать, – я охотно вживалась в роль корректной секретарши.

Телефон по-прежнему был недоступен. Беньямин в это время остановился глазами на портрете Юльки, который висел у нас на стене. Там она сияла: на фоне карусели, в цветастом сарафане, с сахарной ватой наперевес… Опять это попадание точно мимо возраста. Неуклюжая инфантильность. И при этом – неотразимое обаяние, неугасимая доброжелательная солнечность.

– Красивая она, – улыбнулся клиент. – Классная.

– Да, действительно. А меня зовут Яна, – суховато кивнула я.

– Ты тоже очень миловидная, – улыбнулся клиент. – Но маленькая очень. В России девушки худеют. А у нас, в Конго, наоборот! – Беньямин обрисовал руками в воздухе силуэт весьма корпулентной дамы. – Я наполовину конголезец, наполовину бельгиец. И доктор по первому образованию. Наши дамы…

Он закатил глаза и сел на край стола. Еще несколько сантиметров, и я бы уткнулась носом в его поясницу.

– …хотят себе самых пышных бедер. И делают анальные инъекции куриного бульона.

Я прыснула.

– Небольшими порциями, по одному шприцу. А потом бегут в клинику из-за проблем с кишечником или фертильностью. Хочешь получше узнать об этой моде – иди в гугл. В Конго принято считать…

Клиент развернулся и навис надо мной.

– …что чем дама больше, тем она здоровее, и тем больше у нее будет детей. Да, вот такой архаичный тип мышления у нас сохранился. К сожалению, некоторые даже не свежий натуральный куриный бульон в себя инъецируют, а кубики «Магги». Ваш московский силикон, по крайней мере, такого урона здоровью не наносит. Хотя… все эти губы рыбкой… или уткой…

Его монолог прервала Юлька. Она наконец добралась обратно до офиса из своей клиники и, хохоча, открыла ногой дверь – руки были заняты стаканчиками из «Шоколадницы».

Документы, увы, оказались готовы не полностью. Причем это был далеко не первый ляп моей подруги. Из-за удаленной щитовидки Юлька испытывала проблемы с памятью и концентрацией внимания и совершала немало ошибок. Например, она, случайно выбросила загранпаспорт проститутки, которую постоянный клиент пригласил улететь с ним в Майами. Когда опомнилась, было поздно: мусор с помойки уже вывезли. Юлька позвонила в управляющую компанию своего дома, перерыла интернет, опросила соседей по подъезду – но выяснить, какая именно организация занимается вывозом мусора, не удалось. Отходы вместе с паспортом забрал безликий грузовик без логотипов, о принадлежности которого к какой-либо компании Юльке никто сообщить не смог. Проститутка тогда скандал закатывать не стала – но попросила, чтобы моя подруга за свой счет оформила ей и новый паспорт, и визу.

Правильный пакет документов для Беньямина оказался собран через три дня, и Юлька попросила меня отвезти его к клиенту домой. Я была вовсе не прочь поиграть в курьера – ведь это снова прогулки и поездки!

Конголезец жил на Проспекте Мира. Дома этот респектабельный господин носил старую-престарую футболку и вытянутые на коленях пижамные штаны. На обе руки у него были надеты тканевые перчатки, которые утепляли маску из эфирных масел.

Я не могла засунуть прямо в эти промасленные перчатки пакет документов и потому приняла приглашение войти и проследовать на кухню. Хотя изначально думала, что быстро вручу ему папку, развернусь на пороге и упорхну.

– Чайку? – галантно поинтересовался он, запирая входную дверь на два оборота ключа. Похоже, он рассчитывал на то, что мой визит затянется.

Я покраснела, кашлянула и согласилась. Почему бы нет? В офисе все равно делать нечего.

Из-за скользких перчаток Беньямин не рискнул взяться за сервиз. Я достала с полки два блюдца и две чашки, вскипятила и налила чай, положила клиенту два кубика сахара и размешала. Сама я почти всегда пью без сахара и без сливок.

Складывалось ощущение, что перчатки его будто бы беспокоили. Он все время потирал их, потягивал себя за пальцы, массировал запястья.

После того, как мы сверили все данные в документах, он заискивающе обратился ко мне:

– Ты не могла бы тоже нанести себе на руки эту маску? И долго-долго растирать ее.

– Могла бы. Но зачем? – наполовину согласилась я. За окном было светло и весело, день располагал к баловству.

– Мне… Я получаю эстетическое удовольствие, глядя на девушку, которая сидит на ковре и растирает руки.

Затея показалась мне забавной. Беньямин провел меня в свою спальню и вручил банку с ароматным составом. Сам улегся на кровать, а меня попросил занять место в центре комнаты. Он с такой жадностью смотрел на мои руки, что мне показалось, он попросит разрешения их облизать.

А потом нахлынуло беспокойство. Я, в конце концов, находилась в малознакомом городе в квартире у иностранца с причудами. Но Юлька же не могла отправить меня к маньяку-насильнику…

Как только я полностью втерла в кожу первую порцию маски, Беньямин попросил нанести вторую. Та впитывалась долго и сложно. Я старалась разнообразить свои движения, чтобы мой зритель не заскучал.

– Ты очень грациозная, – похвалил он, глядя на меня с обожанием. – У тебя есть молодой человек?

У меня был, да. Но я равнодушно рассталась с ним перед отъездом в столицу и больше не вспоминала. Мы начали встречаться по инерции, после того как он провожал меня домой с дня рожденья моей однокурсницы. В регионах ведь важно, чтобы девушка была пристроена, причем как можно раньше. Ну я и «пристроилась» для галочки. Он был милым и нежным, но именно это мне в нем и не нравилось. Хотелось чего-то более… драматичного, что ли. Захватывающего. Авантюрного.

– Нет, – просто ответила я. И посмотрела на Беньямина выжидающе. Он явно затевал какое-то интересное продолжение диалога.

– Ты готова была бы иногда приходить ко мне и исполнять несложные шоу? – лицо его стало поистине ангельским.

Как я уже говорила, я переехала в Москву ради не только работы, но и развлечений – а их до сих пор не было. Поэтому я резко, рефлективно кивнула. Если бы я упустила эту первую секунду и дала себе время на размышления, у меня бы вряд ли хватило наглости согласиться. Позже мне было неловко за тот судорожный, дерганый кивок – все-таки можно было среагировать погалантее. А еще позже я сообразила, что африканцу не нужна была никакая галантность – зато искренняя стеснительность юности его обаяла.

Наша следующая встреча состоялась на той же неделе. Радужный Беньямин, все в тех же замусоленных штанах, на сей раз был без перчаток. После быстрого чаепития, во время которого мы поверхностно обсуждали главные городские новости, он увел меня в спальню и вручил полный комплект средств для маникюра: ножницы, пилочку, ватные диски… Положил на ковер мягкую подушку, поставил низенький азиатский раскладной стол. Включил расслабляющую музыку с арабскими мотивами и попросил приступить к процедуре.

У него явно был пунктик на руки. Интересно, он каждый раз будет просить меня исполнять шоу, как-то связанные с руками? Я сложила ноги по-турецки и удивилась от того, что мне просто весело. Я не ощущала ни скованности, ни азарта, ни эротического влечения к Беньямину. И тем более мне не приходило в голову попросить у него денег или подарков за шоу!

Подпиливая ногти, я воображала себе фактурных конголезских женщин, с руками мощными, как колонны – в таких пилочка кажется иголкой. Они только что сделали себе инъекции бульона, а сейчас готовятся к вечеринке. Те, что уже наманикюрились, наносят на веки неоново-оранжевые и бирюзовые тени. Кто-то распрямляет волосы, кто-то бережно натягивает на слоновьи ноги колготку в дерзкую белую сетку. В комнате неистово пахнет кокосом и манго…