Обеденный перерыв в научно-исследовательском институте закончился. Леонид Николаевич Игнатьев вышел из кафе, где обедал, и сел в свою легковую машину, чтобы вернуться в лабораторию. В его голове крутились мысли: «В чём причина холодного отношения ко мне Ольги? Неужели она меня разлюбила?» Он мотнул головой, словно пытался стряхнуть с себя навязчивые мысли и решил ехать, иначе опоздает на работу.

В лаборатории, где он работал научные сотрудники, занимались изучением глубинных свойств тонкой материи и различных электромагнитных волн. Вместе с Игнатьевым трудилась его супруга, с которой они дружили с детского сада, потом вместе учились в школе, в институте и, в конце концов, поженились. Звали её Ольгой. Обедать она в кафе не пошла, а осталась в лаборатории, чтобы допечатать на компьютере свои выводы. Перекусила она бутербродами, взятыми из дома.

Когда он вошёл в лабораторию, то все сотрудники были уже на месте и бурно обсуждали формулу проникновения энергии в кристаллическую решётку материи. Эту формулу вывел самый молодой и способный сотрудник, Миша Скапцов.

Леонид никак не мог понять его формулу, вытекающие из неё выводы и рассуждения. Михаил, стоя перед коллегами, разъяснял свою формулу.

Он подошёл к электронной доске, похожей на школьную доску, и пальцем, вместо мела, стал писать на экране значки формулы. Одновременно он говорил:

– Энергия течёт в одном направлении. Текущая форма материи, достигает центра зоны искривления мерности. Времени не существует. Оно является лишь системой отсчёта, которую придумал человек. Все изменения материи отпечатываются на обратной стороне матрицы, и цикл шести основных форм материи повторяется по кругу. Таким образом, мы можем заглянуть, в прошлое. Но заглянуть в будущее теоритически тоже можно, однако, надо пробовать всё на практике.

– Кто понял эту формулу? – спросил руководитель лаборатории Константин Смирнов.

Все сотрудники подняли руки, кроме Леонида.

– Что ты не понял? – с удивлением спросил его Смирнов.

– Это сплошной набор научных терминов, – ответил Леонид, – белиберда какая-то.

– Я с тобой не согласен, – возразил Смирнов и с умным видом стал пересказывать выводы Скапцова. Но Леонид плохо его слушал. Он думал совсем о другом: «Почему Оля отказывает мне в близости уже месяц? Я могу заболеть».

Научная дискуссия продолжалась до самого вечера. Ольга посмотрела на часы и обратилась к мужу:

– Лёня, пошли домой. У меня голова раскалывается от этих премудростей, – сморщив лицо, сказала она.

Он согласился, так как рабочий день заканчивался, и супруги, попрощавшись с товарищами, ушли. По пути домой Ольга призналась:

– Я тоже ничего не поняла в формуле Скапцова, но не стала сознаваться. Что я, разве глупее всех? И ты зря развёл эти споры.

Дома они поужинали и сели смотреть телевизор. Потом Леониду захотелось обнять жену, но она его отстранила:

– Не приставай ко мне. Я устала и голова болит.

– Тогда померяй давление. Если оно повышенное, то прими таблеточку, – посоветовал Лёня. Часов в одиннадцать Ольга собралась спать.

– Ты ложись сегодня опять на диване, – обратилась она к мужу, – я буду спать одна.

– Почему? – возмутился он. – Ты уже месяц отлыниваешь от супружеского долга. Признайся, ты меня разлюбила?

– Не то, чтобы разлюбила, я просто устала от тебя. Нам надо на время расстаться, а потом со свежими силами опять будем жить вместе. Возьми отпуск и съезди на курорт, – предложила Ольга.

– На курорт надо тебе ехать, мне ты не надоела. Я понимаю в кого ты влюбилась. Ты всё время крутишься вокруг нашего руководителя лаборатории Смирнова Кости. Признайся, это так?

– Не выдумывай, – возмутилась она, – нам надо сходить к семейному психологу, иначе наши отношения закончатся разводом. Ты хочешь детей, а я пока не хочу. Ещё успеем завести детей. Сейчас надо строить карьеру, ведь нам ещё по тридцать лет.

Леонид не мог успокоиться и продолжал приводить свои доводы:

– Наш друг, Кашин Сергей, врач, и он мне говорил, что нельзя мужчине длительное время воздерживаться от секса, иначе может воспалиться предстательная железа. А потом это перейдёт в рак.

– Твой Кашин ничего не знает, – возразила Ольга, – он не уролог, а терапевт.

Такие споры между супругами происходили не первый раз. Обычно после этого, они обижались друг на друга и потом неделю не разговаривали. Другим людям со стороны могло показаться, что Лёня и Оля – это идеальная пара. Оба симпатичные, образованные люди. Но не всё так просто, как кажется. В первые годы совместной супружеской жизни молодая пара жила хорошо, у них был регулярный секс, два, три раза в неделю. Но, когда их перевели на работу в научную лабораторию, с Ольгой что-то случилось. Она стала часто отлынивать от супружеского долга, и это выводило Леонида из состояния психического равновесия. Она отказывалась идти к врачу, если ссылалась на головную боль. И он понимал, что ничего у неё не болит, она просто влюбилась в другого мужчину.

Лёня вбил себе в голову, что без секса и любви жить нельзя – это смысл всей его жизни. Он не мог прийти к твёрдому решению, уйти от Ольги. Он её по-прежнему любил, не мог даже себе представить, как можно жить без неё.

––

После открытия формулы Скапцова, в лаборатории начали строить машину времени. По научному её называли «Тактометр». Этот агрегат занимал половину комнаты. В основном его изготавливали из специальных зеркал и магнитных излучателей.

Леонид Игнатьев продолжал со всеми спорить и доказывать, что невозможно построить машину времени. Через пару месяцев агрегат был готов, и учёные приступили к его испытаниям. Вначале попробовали отправить добровольца, руководителя лаборатории Смирнова, на один день в прошлое. Он сам вызвался стать первым подопытным. Он зашёл в тактометр и пропал, а через день вернулся. Несколько раз проводили такие опыты с разными научными сотрудниками, но не на большие сроки: на несколько дней назад. Переход в будущее не дал результата, и учёные сделали вывод, что в будущем ещё пусто, потому что оно не свершилось.

Игнатьев тоже добровольно уходил в прошлое на месяц. Там он пытался наладить отношения с женой, но ничего не получилось. В прошлом он так же ходил на работу в лабораторию, всё там повторялось заново. С ушедшими в прошлое успешно держали связь по интернету и по смартфонам. Они возвращались обратно через столько дней, на сколько их отправляли в прошлое. У Леонида возникло подозрение, что его все сотрудники разыгрывают.

– Теперь давайте отправим кого-нибудь подальше, – предложил Скапцов. – например, в 1941 год.

Но ему все возразили:

– Чтобы оттуда человек вернулся, он должен быть сейчас ребёнком, и то это маловероятно. После таких умозаключений все замолчали. После длительной паузы высказал своё предложение Игнатьев:

– Посылайте меня в любое далёкое прошлое. Моя семейная жизнь рушится, Оля меня разлюбила. Она взяла отпуск на неделю за свой счёт и уехала к маме.

– Да, мы в курсе ваших отношений, – сказал научный руководитель Константин Смирнов. – Вы готовы посвятить свою оставшуюся жизнь науке?

– Я согласен на всё, только в Ад меня не посылайте, – шутя, попросил Леонид. – Я бы хотел попасть в девятнадцатый век, где существовала дворянская честь, настоящая любовь и этикет в поведении людей высшего общества. Мой предок Игнатьев Евстегней Александрович, дворянин, поэт, знаком с Пушкиным. Я бы хотел с ним встретиться. Он жил в Ярославле и в дальнейшем переехал жить в Москву.

– А вы понимаете, что назад уже не вернётесь? – серьёзным тоном предостерёг Смирнов.

– Конечно, понимаю.

Научный руководитель обрадовался и велел всем готовиться к этому великому событию. Весть о переходе человека в прошлое дошла до правительства. Высшее руководство страны посетили лабораторию, и взяли на контроль весь этот процесс, не менее значимый, чем полёт на другую планету. Однако, среди правительственной комиссии, Леонид никого не видел ранее по телевидению. Это опять навело его на подозрение, что его разыгрывают. Розыгрыши в научном коллективе были не редкостью.