Я вскакиваю на ноги и вывожу его из зала. Удивляет, что он следует за мной, не говоря ни слова.

— Не двигайся, Ким, — говорю я ей и обращаюсь к Ксандеру. — И не прикасайся к ней.

Коул кивает в мою сторону, как бы заверяя. Не знаю почему, но я ему доверяю.

Ронан, кажется, не обращает внимания на весь этот беспорядок, занятый тем, что набивает рот чипсами и закусками.

Как только мы оказываемся снаружи, я захлопываю дверь и вхожу в пространство Эйдена.

— Перестань использовать Ким, чтобы заставить меня что-то делать.

— А если я скажу «нет»?

Он холодный, такой холодный, что мой темперамент просто зашкаливает.

— Ким моя лучшая подруга.

— Я знаю это.

— Тогда как ты можешь предлагать отправить ее домой с ее мучителем? Что, если он причинит ей боль? Ты собираешься взять на себя ответственность за это?

— Я не беру на себя ответственность за дерьмо других людей. Кроме того, если бы Найт хотел причинить ей боль, он бы сделал это много лет назад, а не сейчас.

— Не в этом дело!

— Тогда в чем?

— Если ты хочешь мое доверие, ты не можешь использовать благополучие моей лучшей подруги, угрожая мне. Это заставит меня доверять тебе меньше, а не больше.

— Если бы ты согласилась, я бы не прибег к этому методу. Держись подальше от Джонатана, а я буду держаться подальше от Рид. Простая сделка.

Тот факт, что он настаивает на этом, заставляет меня еще больше заинтересоваться магнатом King Enterprises. Однако мне не любопытно до такой степени, чтобы рисковать благополучием Ким.

Эйден знает, что задел меня за живое.

— Отлично!

Я ударяюсь плечом о его руку, когда возвращаюсь внутрь, кипя от сдерживаемого гнева.

Я хватаю Ким за локоть, останавливая ее соревнование в выпивке с Ронаном.

— Мы уезжаем.

— Нет, — ноет она. — Послушай, Рон учит меня, как пить шоты.

— Рон? — Ксандер усмехается, его плечи напрягаются от напряжения.

— Давай, Ким.

Я тащу ее, но она с таким же успехом могла превратиться в камень.

— Я остаюсь.

Она вырывается и возвращается к Ронану, как будто он держит младенца Иисуса вместо бутылки пива.

Мои попытки тщетны, как бы я ни старалась. Невозможно контролировать Ким, когда она пьяна.

Эйден ухмыляется мне, сидя рядом с Коулом.

Мудак.

Во время второго тайма Ким безостановочно болеет вместе с Ронаном.

— Почему вы говорите Стрелки? — спрашивает она его.

— Потому что это Арсенал, детка!

Он зарабатывает пощечину от Ксандера.

Игнорируя попытки Эйдена усадить меня между его ног, я присоединяюсь к Ким, Ронану и Ксандеру. После двух кружек пива я достаточно расслабляюсь, болея за команду. Игра слишком увлекательна и быстро развивается, чтобы не наслаждаться ею.

Когда Арсенал забивает, мы вчетвером заключаем друг друга в групповые объятия. Коул радостно кричит на заднем плане, и сильная рука хватает меня за воротник рубашки. Я отстраняюсь от Эйдена и продолжаю праздновать.

Я так зла на него прямо сейчас. Самое меньшее, что он может сделать, это не испортить мне просмотр игры.

Еще остаётся пятнадцать минут, когда Ким падает на одно из кресел, тихо посапывая. Я перемещаю ее в удобное положение и возвращаюсь, досматривая остальную часть игры.

Ронан, Ксандер и я спорим о заменах игроков, которые появились во втором тайме.

Игра заканчивается счетом один ноль. Мы могли бы сыграть лучше, но мы на пути к чемпионству.

Я праздную вместе с Ронаном, Ксаном и даже Коулом, который присоединился к нам ближе к концу, спев Мы Чемпионы.

Звонит телефон. Телефон Ким.

Я роюсь у нее в кармане рюкзака. Ее мама.

Дерьмо.

Она посадит Ким под домашний арест, если та вернется домой в таком состоянии. Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, обдумывая решение.

— Останься на ночь. — язвительно замечает Эйден у меня за спиной.

Я вздрагиваю, и это только заставляет его сильнее толкнуть меня в спину.

— Что? Нет.

Это звучит скорее удивленно, чем холодно.

— Просто проведи ночь с Рид. — он тяжело вздыхает. — Не усложняй все.

Мои возможности ограничены. Я могу попросить Эйдена отвезти нас до дома Ким, и она будет наказана. Он может отвезти нас ко мне домой и выставить Ким в дурном свете перед тетей и дядей.

— Хорошо, но я запру дверь.

Я ухожу с телефоном на улице, где нет шума, и отвечаю маме Ким. Я говорю ей, что Ким проведет ночь со мной и что она уже спит. Она соглашается без вопросов. Затем я звоню дяде и, после того, как я взволнована победой Арсенала, говорю ему, что проведу ночь у Ким.

Странно. Мне больше не кажется плохим лгать тете и дяде.

Когда я возвращаюсь в дом, туда, где парни — за исключением Эйдена — празднуют, мой позвоночник резко выпрямляется. Он смотрит на меня с нечитаемым блеском, который напоминает тот первый день, когда мы встретились.

Я определенно запру дверь сегодня на ночь.

Глава 43

Ксандер помогает мне отнести Ким в комнату для гостей. Я пыталась остановить его, но он не слышал моих протестов.

Как только он положил ее на кровать, я вышвырнула его и повернула ключ.

Сняв с нее обувь, я укладываю Ким и накрываю ее одеялом. Она бормочет что-то, что звучит как Ода Радости, к тому времени, как я снимаю форму и лифчик. Я остаюсь в шортах и майке.

Ложусь рядом с Ким.

Усталость давит на мои нервные окончания, но, хоть убейте, я не могу заснуть. Кровать удобная, а подушка, кажется, набита перьями. Комната для гостей стерильна, как гостиничный номер. Все белое и чопорное, ничего личного в поле зрения.

Смотря в потолок, все, о чем я продолжаю думать, это сегодняшний хаос. Доктор Хан, потом Сильвер, затем Джонатан Кинг.

Эйден должен был стать вишенкой на вершине, решив быть придурком.

Я не пропустила, как он стоял рядом с дверью, пока я выгоняла Ксандера.

Разочарованно выдохнув, я закрываю веки.

Полчаса спустя я все еще не могу уснуть. Я просматриваю Инстаграм и вскоре мне становится скучно. Откидывая одеяло, я надеваю халат, прежде чем выйти.

В доме царит жутковатое спокойствие, когда я направляюсь на кухню. Должно быть, все парни ушли, а Эйден крепко спит.

На прилавке я нахожу чипсы, взбитые сливки и даже несколько нетронутых гамбургеров. Сажусь на стул и ем. Насыщенный вкус наполняет мой рот.

Тетя убила бы меня за это, но прошла целая вечность с тех пор, как я в последний раз ела нездоровую пищу. Возможно, годы? Дядя тайно иногда угощал меня случайной нездоровой едой, но после того, как мое сердце взбунтовалось в средней школе, он бросил эту привычку.

Половина меня чувствует себя грешницей, но другая половина просто наслаждается этой редкой едой. Закончив, я прибираюсь на кухне и возвращаюсь в комнату.

Затем в голову приходит сумасшедшая идея. Я хочу посмотреть, где спит Эйден. Это глупо после всего, что он сделал, но несправедливо, что он видел мою комнату, а его я нет.

Я спускаюсь вниз, куда он направлялся раньше, и подавляю вскрик всякий раз, когда автоматически включается мягкий свет. В этом доме невозможно прокрасться незаметно.

Справа от меня раздается звук плещущейся воды, и я следую за ним, как любопытный котенок. Я сворачиваю за угол и останавливаюсь перед двойными стеклянными дверями.

На другой стороне под закрытым куполом поблескивает вода. В крытом бассейне совершенно темно, если не считать мягкого белого света, исходящего из воды.

Эйден сидит на ступеньках, наполовину в воде, наполовину над ней. Он не плавает и не пытается плавать. Он просто сидит, его обнаженная спина колышется от напряжения, а татуировки со стрелками направлены по бокам.

От одного вида воды у меня учащается дыхание. Руки становятся липкими, и переполняет зуд, чтобы вымыть их.