— Что все это значит? — спрашиваю я Эйдена, как только он садится на водительское сиденье.

— Ничего важного.

— Ты всегда заставляешь Коула решать твои проблемы с девушками?

Он бросает на меня взгляд «ты серьезно».

— Никто не может заставить Нэша делать то, чего он не хочет.

— Даже ты?

— Даже я. — он делает паузу. — Кроме того, Сильвер его сводная сестра. Он лучше всех знает, как с ней вести себя.

— Его.. кто?

— Его мать и ее отец собираются пожениться.

Вау. Должно быть, я действительно не в себе, когда речь заходит о школьных новостях. Я знала, что родители Сильвер развелись, но не имела понятия, что она станет сводной сестрой Коула. Они совершенно разные личности. Интересно, как это пройдет.

Двигатель оживает, и я сжимаю бедра от вибрации. Это такое странное, волнующее ощущение.

Губы Эйдена растягиваются в озорной усмешке.

— Тебе это нравится, не так ли?

— Нет.

— Конечно да, милая, — говорит он с насмешливой ноткой.

Мудак.

Когда мы выезжаем с парковки, Эйден переплетает свои пальцы с моими и кладет наши руки на его твердое бедро.

Мое дыхание прерывается от количества нежности в его прикосновении. Это почти... нормально. В его боковом профиле так много мужской красоты. Между моих ног начинается покалывание, а вибрация двигателя не помогает.

— Куда мы едем? — спрашиваю я, отвлекаясь от того, чтобы пялиться на него.

— Увидишь.

Я прищуриваюсь.

— Куда, Эйден?

— Не на бойню. Я не стану нападать на тебя, как серийный убийца.

Я не могу удержаться от смеха. Он подмигивает, сжимая мои пальцы в своих.

— Кстати, — он смотрит на меня. — Почему бы тебе не посещать игры Элиты?

— Эх.. Я не хожу на школьные игры.

Он приподнимает бровь.

— Ты ходишь только на матчи Премьер Лиги, мисс Сноб?

— Нет. Это...

Я хочу сказать, что мне не нравятся Элита, но это было бы ложью. Я ненавидела их раньше, но теперь у меня нет для этого причин.

— Если ты придешь на игру, я отведу тебя в какое-нибудь особенное место.

— Куда?

— Сначала тебе придется согласиться.

— Почему ты вообще хочешь, чтобы я пришла? Твоих подписчиков в Инстаграме недостаточно?

Его ухмылка становится шире.

— Если ты знаешь о них, то, должно быть, тоже следишь за мной.

Мои щеки горят.

— Неправда.

— Хмм. Ты одна из молчаливых сталкеров, не так ли? — продолжает он задумчивым тоном. — Ты все время следишь, не лайкая и не комментируя, будто ты призрак.

— Ты так самоуверен.

— Молчаливые сталкеры самые опасные. — он бросает на меня веселый взгляд. — Ты фантазируешь обо мне, милая?

Да. Но к черту его.

— Ты собираешься сказать, куда мы едем? — я дуюсь.

— В место, которое тебе понравится.

Глава 36

Оказывается, место, которое мне понравится, это Арсенал.

Ни черта себе. Чертов Арсенал.

И я не говорю о том, чтобы наблюдать за тренировкой, как остальные фанаты. Как только игроки направились внутрь, Эйден повел меня в раздевалку. Я стояла там, как разинувшая рот идиотка, и смотрела на своих любимых игроков. Александр Лаказетт. Мейтленд-Найлз. Монреаль. Леви Кинг. Чертов Озил.

Затем я вышла из оцепенения и попросила сделать селфи с как можно большим количеством из них, включая тренера Эмери.

Я в оцепенении смотрю на фотографии, пока мы с Эйденом сидим за ужином. Мы в том же кафе-ресторане, что и в прошлый раз. Снизу доносится какая-то невнятная болтовня. На верхнем этаже тихо. Только пожилой джентльмен из другого времени сидит у окна, читает книгу и потягивает кофе.

Мои пальцы скользят по телефону. Не могу поверить, что я улыбалась как нормальный человек и на самом деле не облизывала парней. Озил даже положил руку мне на плечо.

— Дядя будет ооочень завидно, когда я покажу ему фотографии. — я рассеянно пью апельсиновый сок. — Я так буду злорадствовать по поводу встречи со своими кумирами.

— Ты закончила?

Эйден не выглядит удивленным.

Он был в плохом настроении с тех пор, как практически вытащил меня из раздевалки.

Я перевожу взгляд с телефона на него. Он снял пиджак, оставшись в белой рубашке с закатанными до локтей манжетами. Вид его сильных предплечий и татуировок каждый раз заводит меня. Он запихивает в рот картошку фри и свирепо смотрит на мой телефон.

Он, кажется, не впечатлен моим энтузиазмом, но я все равно улыбаюсь ему. Встреча с игроками Арсенала такой странный момент в моей жизни. Я даже не думала, что это возможно, если только я не буду бродить перед стадионом в течение многих лет и надеяться на фото.

Однако при правильных связях и фамилии Кинг все может быть возможно. Эйден сказал, что президент Арсенала друг семьи. Конечно, так оно и есть. Иначе Эйден не смог бы привести меня прямо в раздевалку команды.

— Спасибо, что свозил меня туда, — говорю я. — Это сделало день лучшим. Нет, целый год!

Он хмыкает в ответ и продолжает запихивать картошку фри себе в глотку.

— Перестань пялиться на свой телефон и ешь. Ты не притронулась к еде.

— Ладнооо. Ты говоришь как тетя. — я кладу телефон на стол и погружаюсь в свой салат. — Из-за чего ты так расстроен?

— Ты ведешь себя так, будто не знаешь?

— Э-э... не совсем? У тебя, кажется, трусики в беспорядке с тех пор, как ты оказался в раздевалке.

— Не боготвори других мужчин передо мной. Мне это не нравится.

Взрыв смеха вырывается из горла.

— Ты ревнуешь, могущественный Кинг?

— Блядь да, я ревную. Я так одержим тобой, что это сводит меня с ума, черт возьми.

Я сдерживаю улыбку и пытаюсь скрыть ее салатом. Неужели это так неправильно, что мне нравится сводить его с ума? Я кайфую от этого чувства и, как любой наркоман, хочу большего.

— Так вот почему ты ударил Ксандера и угрожал Коулу?

Он делает паузу, слегка прищурив глаза, прежде чем одарить меня дьявольской угрожающей улыбкой.

— Думаешь, это забавно злить меня?

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Так вот почему ты устроила это шоу с Нэшем?

— Мы с Коулом обсуждали философские теории.

— Например?

Я наклоняю голову. Коул сказал, что книга Сартра «Тошнота» принадлежит Эйдену.

Я все еще не думаю, что он из тех, кто интересуется философией.

— Экзистенциализм, — говорю я. — Когда-нибудь слышал о таком?

— Скучно и нелогично. Следующее?

Я играю вилкой на тарелке. Если бы он думал, что это скучно и нелогично, он бы не сохранил копию «Тошноты». Я чертовски уверена, что вернула бы свой экземпляр в библиотеку, как только расправилась бы с книгой.

— Ты когда-нибудь читал какую-нибудь книгу Жан-Поля Сартра? — я подсказываю.

— Пару книг. — он долго молчит, и я думаю, что он закончил говорить. — Моя мать питала слабость к французским философам.

Что с ней случилось?

Вопрос вертится у меня на кончике языка, но сомневаюсь, что он ответит на него, и не хочу показаться назойливой, поэтому спрашиваю:

— Что еще ей нравилось?

— Я. — он улыбается, казалось, погруженный в собственные мысли. — Предполагаю, что я единственный человек, который ей нравился.

— Что насчет твоего отца?

— Возможно, в какой-то момент, но я никогда не был свидетелем этого. Она отдалилась от Джонатана так же сильно, как он отдалился от нее. Его работа стояла на первом месте. Его брат Лев и я заняли второе. Она всегда была последней.

У меня болит сердце при образе маленького Эйдена и его мамы, которых отец игнорирует по работе. Но в то время у него, по крайней мере, была мать. Возможно, его превращение началось после того, как он потерял ее. Это означает, что я права, предполагая, что смерть Алисии Кинг сыграла значительную роль в формировании его отклоняющейся личности.