— Это, Миллс, называется любовь.
— Я пока не могу это сказать.
— Понимаю, думаю, и он понимает.
— А я ведь о нем мало что знаю… я даже про родителей то его не знаю.
— Вот и поговорите.
***
— О, все понятно, — Джонс захлопнул дверь кабинета Локсли и нашел его за столом со стаканом коньяка.
— Ты представь, что я сказал Реджине, — тот на автомате достает второй стакан и наливает севшему напротив кардиохирургу.
— Знаю, слышал… по телефону, — добавляет он, видя его непонимающий вид, принимает стакан и делает маленький глоток. — Ты ее правда любишь?
— Удивительно, но да… я хотел как-то по-другому сказать, само вырвалось. Но я еще никогда не видел, чтобы девушки после таких слов замирали, — сделал большой глоток, проглатывая горькую жидкость.
— Понимаю, они со Свон с другой планеты. Как еще не сошлись только.
— Ты когда это понял? — когда стакан опустел, спрашивает Джонс.
— Когда ты мне позвонил ночью… — его взгляд сразу поменялся. — Я тогда чуть со страху не умер. Тогда я понял, что жить без нее не смогу. Ты ж даже не знаешь, какая она замечательная, я же тоже думал, обычная стерва. Но нет, Реджина совсем другая, она такая сильная и властная с виду, а внутри просто маленькая девочка, которая боится предательства, — чуть захмелев рассказывает врач.
— И что ты будешь делать? — Киллиан уже подливал себе новую порцию.
— Расскажу ей кое-что, — уклончиво отвечает он. — а дальше узнаем.
— А если у нее подтвердиться рак?
— Не говори эти слова, — с шумом ставит стакан, — а, если даже так, выберемся.
Комментарий к Часть 9
А меня еще помнят? Знаю, затянула с продолжением… да и вообще в этой главе должна была уже калечить, но в силу обстоятельств решила начну в следующей.
А вообще я сейчас ушла в чтение книг и на фф не тянет(
========== Часть 10 ==========
Эмма почти бесшумно заходит в квартиру Джонса, кладет ключи, которые утром ей дал Киллиан, на тумбочку в прихожей, снимает туфли и проходит в кухню, откуда уже доносится приятный запах. Киллиан стоит к ней спиной в домашних штанах и голой спиной, что-то помешивает в сковороде, и вся эта атмосфера кажется Эмме такой правильной, такой домашней и уютной, что она погружается в свои мысли и вздрагивает, когда Джонс зовет ее.
— Свон, ты где витаешь? — кладет лопатку на стол и подходит к ней, кладя руки на талию. Легко целует в губы и зарывается носом в волосы, он слишком сильно соскучился. Свон расслабляется в его руках и обнимает за плечи.
— Не знаю, — пожимает плечами и улыбается. — Выведал у Робина что-то? — с надеждой поднимает на него глаза и видит его усмешку.
— Любит до безумия, так что не переживай. Ужинать будешь? — возвращается к плите, пока Эмма устраивается за столом.
— Я жду подробности, и что на ужин?
— Сыр на гриле.
— Тогда точно буду, — оба хихикают. — Я жду.
— Ох, женщины, — вздыхает и раскладывает ужин по тарелкам, — он хотел как-то по-другому ей об этом сказать, но само вылетело. Его также напугало ее молчание.
— Оно и понятно, так резко сказал, — Эмма заглядывает в тарелку, поставленную перед ней.
— А как вам, женщинам, это говорить? — спрашивает, садясь рядом.
Эмма замирает с вилкой в руке и пронзительно смотрит на него.
— Ну… э… я…
— Понятно, Свон. Вы с Миллс отдельный вид женщин. Мужиков прямо шарахаетесь, — спокойно прожевывая ужин, говорит Джонс.
— Ты смотри курицей-то не подавись, — улыбается Эмма.
— На правду не обижаются. Я что, не прав? Сколько бы ты от меня бегала, а?
— Бывают случаи, когда люди от этого умирают. Так раз, кусочек в горле застрял, и все - местечко на кладбище.
— Ладненько, — нервно улыбается Киллиан, — лучше расскажи, что там с нашим начальством?
— Реджина действительно будет заменять Голда на неопределенное время. У Голда рак неоперабельный, метастазы уже повсюду. Она отправила его к знакомому врачу в Германию, — Эмма отодвинула тарелку с ужином, аппетит моментально пропал. Джонс проделал тоже самое.
— Я правильно понимаю, он никому не хотел говорить?
— Правильно. Сунул ей в руки документы, что больница ее, и только тогда рассказал, — Свон прикрыла лицо ладонями, какой бы он не был, она знала Голда уже много лет и училась у него всему.
— Эй, Свон, может все будет хорошо. Сама знаешь, как в Германии практически с того света достают.
Эмма убрала руки и грустно уставилась на него.
— Пойдем-ка спать? — спросил он, поглаживая ее руку. Свон коротко кивнула.
***
Реджина, морщась, шла по коридору, держась за стену рукой, низ живота сильно болел, и создавалась ощущение, будто простреливал. Свон ушла слишком давно, а ее живот слишком сильно хотел есть. Она остановилась в прихожей, чтобы взглянуть на часы, но услышала, как ключ вставляется в замок, а потом прокручивается. А чуть позже она увидела недовольное лицо зашедшего Робина, и выдавила из себя улыбку.
— Миллс, я тебе что говорил? — закрыл дверь и сердито уставился на оперившеюся о стену брюнетку.
— Ты сегодня много чего говорил.
— Я про не вставать, — снял обувь и подошел к ней, видя, как она прикусывает губу и скрывает от него боль.
— Я голодная, а Свон даже не поухаживала за мной, — надавила на жалость она, и это сработало. Локсли тут же поднял ее на руки и понес в сторону спальни.
— Сейчас накормлю тебя, чудо.
— Нет, нет, нет. Отнеси меня на кухню, я устала там в потолок смотреть, — надула губки и состроила глазки.
— Будешь только сидеть.
Реджина разочарованно вздохнула, но согласилась. Ее тут же отнесли на кухню и усадили за стол, не забыв при этом зацеловать, объяснив тем, что слишком соскучился по ней.
— Что ты готовишь? — непонятливо нахмурилась.
— Легкий суп, тебе вообще-то его только и можно, — поставил на плиту кастрюлю и повернулся к ней с улыбкой. — И не смотри так на меня, будто я враг народа.
Реджина отвернулась, вскинув голову. Локсли усмехнулся, подошел и, подняв, усадил ее к себе на колени.
— Как ты? Больно?
— Щекотно, — он усмехнулся на ее ответ и прижал ближе, перебирая черные прядки.
— Как день прошел?
— Чудесно, — млела от его прикосновений, но характер показывала, — смотрела сначала в потолок, потом в стену, а потом и на Эмму. Развлекуха.
Локсли тихо рассмеялся.
— О чем с Эммой говорили?
— О женских делах.
— Обо мне? — поинтересовался, оставляя поцелуй на лбу.
— Больно надо. У нас и без вас, мужчин, тем полно.
— Ну хватит вредничать, я о тебе забочусь. Обещаю, как будет можно, я тебе чего угодно приготовлю.
Реджина выразительно на него посмотрела и снова отвернулась.
— Гамбургер.
— И его тоже. А теперь хватит дуться, — привлек пальцами подборок и впился губами, с наслаждением целуя любимую. Кто бы знал, как он соскучился, проведя всего несколько часов без нее. И правда, эта женщина схожа наркотику, ее все время мало. — Так, а теперь поговорим, — Реджина спокойно улеглась ему на плечо и кивнула. — Тебя сегодня испугали мои слова?
Миллс распахнула широко глаза, она явно не была готова к разговору.
— Ой, сейчас вода выбежит из кастрюли.
— Я только поставил, — закатил глаза.
— Проверить все же надо.
— Тему не переводи. Тебя огорчили мои слова, про то, что я тебя люблю?
Закусила губу под его пронзительным взглядом.
— Нет.
— Что-то мало верится. В любом случае, я не жалею, что их сказал. Реджина, я люблю тебя.
— Тебе не понять меня. Тебя не предавали, не делали больно всю жизнь. Ты не был одинок, чтобы потом так быстро кому-то довериться и ответить взаимностью. Робин, я просто боюсь… — выпалила почти на одном дыхании.
— Предательства, — закончил за нее и кивнул. — Я все понимаю и не требую от тебя тех же слов. Я просто хочу, чтоб ты знала, что любима и что тебя больше не предадут.
Реджина сморгнула набежавшие слезы и прижалась к нему сильнее.
