— Не останавливайся, — простонала она, запрокинув голову и прикусывая губу.

Робин опустился на колени. Раздвинув стройные ножки, он коснулся пальцами мокрых складок. Его губы ласкали нежную кожу в самом чувствительном месте. Острые уколы наслаждения пронзали все её тело под его губами. Это было подобно пытке, но брюнетка мечтала, чтобы она продолжалась вечно.

Наконец, она достигла пика наслаждения, с громким стоном хватая его волосы и прижимая к себе его голову. Такого острого удовольствия она не испытывала никогда. И вообще она не знала, что такое возможно.

Тело Реджины все ещё сотрясалось от судорог оргазма, но желание ничуть не ослабло. Оно только ещё больше усилилось, предвкушая сладостное проникновение Робина в её лоно. Она поддалась вперёд, привлекая его к себе и накрывая рот в благодарном поцелуе. Ногами обхватив его за талию, она заставила мужчину вплотную прижаться к себе.

Робин перехватил её под ягодицами и оторвал от поверхности стола. Она осталась висеть на нём, продолжая обнимать ногами его мощный торс.

— Куда? — хрипло спросил он, сжимая при этом упругую кожу пальцами.

Прошло всего мгновение, а Робин уже аккуратно опускал её тело на постель, устраиваясь сверху. Он целовал шею, грудь, живот. Наконец, не выдержав, он одним рывком ворвался внутрь неё, заполняя собой. От такого тесного соприкосновения, Реджина выгнулась навстречу и от яркого удовольствия, с радостью приняла его.

И всё. Больше никаких слов, только бесчисленное количество поцелуев, крики, глухое рычание и всхлипывающие стоны, их крепко переплетённые пальцы.

Движения Робина были ритмичные и яростные: он погружался в неё вновь и вновь, принося с каждым движением всё больше и больше удовольствия. Рык вырвался из его груди, и она почувствовала, как он пульсирует внутри неё, наполняя собой тело. В унисон с ним она стонала, уносясь в пучину блаженства.

Линия горизонта окрасилась буро-алым, преломляясь живыми и насыщенными тонами. Первые лучи солнца живописно освещали комнату, погруженную в покой и тишину после бурной ночи.

Брюнетка открыла глаза и зажмурилась от яркого света, заглядывающего в её квартирку из большого окна. Взгляд упал на комод рядом с кроватью и зацепился за старый букет уже увядших цветов в вазе.

Да, со своей нелёгкой работой, отнимающей все силы, Реджина мало времени уделяла дому: на подоконнике были навалены одной кучкой тетради и папки с документами, светлые, но уже порядком пыльные шторки покрывали окошко, а телевизор во всю стену давно перестал работать.

Ощутив тяжёлую ладонь на талии, женщина прошипела: «Ой». Количество алкоголя, выпитое вчера, помогло забыть половину вечера, но секс она точно запомнила, да во всех красках.

Миллс небрежно скинула чужую руку и поднялась, стаскивая одеяло и закутывая своё голое тело. Теперь ей во всей красе предстаяло лицезреть красивую задницу мужчины. Неизвестный, чьё имя она не помнит, лежал почти на середине кровати и обнимал её половину.

Реджина схватила с пола джинсы и запустила в него, тот сразу встрепенулся. Голубые глаза распахнулись, скрытые дымкой сна, и наткнулись на неловкое выражение карих глаз.

— Давно я так сладко не спал, — протянул он, расплываясь в довольной улыбке.

— Рада за тебя, — грубо ответила хозяйка квартиры, нервно заправив прядь волос, упавших на лоб, — Всё, давай уходи.

Мужчина, вальяжно развалившись на массивной кровати, только насмешливо фыркнул.

— Ложись лучше ко мне, и продолжим.

Миллс негодующе вздёрнула подбородок и огрызнулась, как делала всегда в неловких ситуациях:

— Свали! Я опаздываю на работу.

— А у тебя уютно здесь, — заметил настырный гость, мельком оглядывая её спальню, — Правда пыльненько, прибраться бы…

Возмущению Реджины не было предела: она едва удержалась от того, чтобы запустить в него чем-нибудь увесистым в порыве злости, однако и тут её любимая работа сыграла на руку незнакомцу — она плохо помнила, был ли у нее в доме вообще подобный предмет, потому что приходила сюда только переночевать между сменами.

Ах, и ей просто кровь из носу надо было появиться в больнице через час. Так что, выгнать наглеца и вперёд по делам!

— Я редко дома бываю… Так всё! Я в душ, и чтобы, когда вышла, тебя уже здесь не было. Пока… Э-эм… — брюнетка закусила губу от неловкости, в замешательстве пытаясь вспомнить хоть что-то об этом красавчике.

— Робин, — улыбнулся он, закидывая руки за голову и напрягая при этом свои бицепсы.

Женщина залипла на секунду, но тут же вернулась в реальность. Какой абсурд!

— Неважно, — закатила она глаза и пошла к выходу, открывая дверь.

«Не поворачивайся».

— А я тебя запомнил, Реджина! — донеслось ей вдогонку.

«Какой самоуверенный чудак!»

***

Двери лифта медленно разъехались, и сонный взгляд карих глаз наткнулся на Киллиана Джонса — светилу кардиохирургии и, по совместительству друга и любовника её лучшей подруги Эммы Свон.

Брюнет ленивым взором обвёл фигурку Реджины: идеально выглаженное платье классического чёрного цвета, туфли лодочки в тон и лёгкий, но не скрывающий усталый вид, макияж. Джонс хитро оскалился:

— Ой, а у кого-то тут похмелье, — Киллиан широко улыбнулся, прямо открыто злорадствуя, — Кому сегодня придётся обойти кучу пациентов с ужасным сушняком?

Он, словно подплывая, приблизился к женщине и улыбнулся.

— Захлопнись! — Миллс стрельнула глазами, выходя из лифта и выдёргивая из его рук бутылку со спасительной водой, — С недотрахом это тебе к Свон. Вы бы уже решили что-нибудь, а то секс по расписанию как-то глупо.

— Она не хочет отношений. Остаётся довольствоваться этим. Ладно, что там насчёт клубных потрахушек? — они неспешно вошли в ординаторскую и, к их счастью, там никого не было.

Комнатка была небольшой и пропитанной застоявшимся запахом медикаментов. Однако, здесь было прибрано и уютно: парочка кушеток стояли в углу, чтобы врачи могли отдохнуть от тяжёлого трудового дня и обрести покой после особо проблемных пациентов.

Посредине стоял громоздкий дубовый стол для совещаний, а чуть дальше кофемашина, к которой и направилась Реджина, попутно бросая хмурый взгляд на коллегу.

— Что тебя так моя постельная жизнь то интересует?

Она налила себе бодрящий напиток в любимую кружку с надписью «Лучший врач года» — подарок от Эммы, поставила её на маленькую тумбочку, и с блаженным стоном опустилась на коричневый диван, прикладывая холодную бутылку к голове.

— Не чужие люди всё-таки, — пробасил Киллиан, повторяя её действия.

Миллс рассмеялась, но тут же зажмурилась.

— Джонс, отвали от меня.

— Душа моя, мне же интересно.

— Тогда слушай, душа моя, — передразнила его Реджина, приподнимаясь на локтях, — Это был мужчина, и он хорош в постели, а вот имени его я не помню. С утра я выставила его из дома, не дав до конца одеться, — процедила сквозь зубы она, обратно упав на диван.

— Грубая ты. Может это была твоя судьба, — фыркнул Киллиан, открывая небольшой холодильник и доставая баночку газировки.

— Ага, если это моя судьба, то он найдёт меня. Там ещё есть? — брюнетка кивнула на баночку, и Джонс отрицательно покачал головой.

— Сволочь, но я и так сделала себе кофе.

— Не, ну ты совсем охренела уже. И то тебе подавай, и это…

Реджина резко поднялась, отбрасывая бутылку воды, и совершенно спокойно изъяла из рук Киллиана прохладный напиток, нагло делая глотки. Просто так, чтобы не зазнавался и плевать, что её кофе стоял совсем рядом.

Дверь сзади открылась и Киллиан пробежался по незнакомцу глазами, пока Миллс стояла к нему спиной: светлые зауженные брюки, белая рубашка, блондинистые волосы, словно он сошёл с обложки журнала. Голубые глаза незнакомца остановились на женщине и он спросил:

— Где я могу найти доктора Миллс? — Реджина враз нахмурилась, слыша знакомые нотки голоса и повернулась.

Карие глаза мгновенно широко распахнулись, алые губы приоткрылись, а спасительная баночка полетела на пол, растекаясь сладкой лужицей по полу. Светловолосый сначала удивлённо застыл, а позже, опустив глаза на её бейджик, хитро улыбнулся.