Брюнетка громко рассмеялась.

— Догадывалась. Надержался?

— Нет ещё. Должен же я тоже получать удовольствие от просмотра фильма.

***

Реджина вскочила с утра по звонку будильника, быстро его выключила и, поморщившись, повернулась, надеясь, что Робин еще спит. Видимо ей сегодня везло. Локсли мирно спал, повернувшись лицом к ней, одеяло скрывало лишь его оголённый низ, и женщина засмотрелась на его мускулы, невольно вспоминая прошедшую ночь. Она, почувствовав холодок, вспомнила, что сама неодета и накинула легкий шелковый халат. В то время как Локсли начал слегка водить рукой по ее стороне кровати, видимо ища ее, брюнетка, недолго думая, присела на корточки около кровати и придвинула подушку к нему. Видимо, Робин подумал, что это она, и продолжил спать, не видя ее широкой улыбки.

Тихо покинув спальню, она отправила смс Эмме о своем скором прибытии. Пока она собиралась, ее не оставляли в покое мысли, как у подруги прошло свидание. По началу Реджина не воспринимала Киллиана, он был тем еще бабником, а потом он как-то неожиданно влился в компанию, и они стали друзьями. Только вот у Эммы с Джонсом были явно не дружеские чувства, она видела, как он менялся в лучшую сторону для нее, и надеялась, что все вчера прошло хорошо, не учитывая того факта, что он где-то набрался старомодных советов.

Реджина выбрала свое синее платье, почти достающее изящных щиколоток, оно обтянуло ее стройную фигурку и подчеркнуло аппетитные места. Надела небольшие черные каблуки с пряжкой и, взяв сумочку, вышла из квартиры, не забывая оставить Робину записку, чтоб он не уезжал домой и дождался ее.

Она довольно быстро добралась до больницы на такси, так как ее обожаемый Локсли что-то там отвинтил. Зашла в здание и направилась к лифту, коллеги кидали приветственные фразы, кто-то думал, что Миллс взяла лишнюю смену, ведь она часто так поступала. Быстро оказалась на нужном этаже, направляясь в кабинет подруги, как услышала:

— Ты какого черта тут забыла? — Реджина, закатив глаза, повернулась, натыкаясь на недовольное лицо шефа. — У тебя выходной, Миллс. Ты вообще знаешь такое слово?

— Хм, а что это такое? Я не по работе, Эмма просила кое-что привести, — не желала вдаваться в подробности она.

— Раз так, зайдешь ко мне потом, — скрестив руки за спиной, сказал Голд.

— Зачем?

— Придешь и узнаешь, — раздраженно бросил он. Реджина кивнула, внимательнее рассматривая его лицо, ей вдруг показалось, что Голд сильно сдал. Глаза его, некогда темно-карие, стали более блеклыми, уставшими и весь его вид насторожил ее. Старик сильнее обычного опирался на трость и, видимо, увидев ее жалостливый вид, он буркнул, чтоб была быстрее, и удалился.

— Эммс, я пришла, — брюнетка зашла, хлопая дверью, от чего блондинка подпрыгнула за столом, видимо, она спала.

— Ага. Проходи, ложись, — сухо отреагировала она, даже не смотря в ее сторону.

— Эмм, что случилось? — Свон прошла мимо нее к кушетке, и от глаз Миллс не скрылась бледность ее лица, красные и опухшие глаза.

— Ничего. Ложись, сразу на УЗИ тебя посмотрим, — Свон начала готовиться. Брюнетка все поняла и, закусив ноготок, не знала, как ей поступить, ведь знала, как ей нужно выговориться, но эта гордячка так не сделает. Она села на кушетку, пронзающе смотря на ее профиль, подруга сосредоточено смотрела в монитор.

— Дырку во мне сделаешь, — буркнула она.

— А ты начинай говорить, может не сделаю.

Эмма, тяжело вздохнув, устремила взгляд на потолок, будто там что-то интересное. Покусывая губы, очевидно думала, с чего начать, а потом медленно перевела взгляд на Реджину. Догадки Миллс подтвердились, взгляд зеленых глаз был такой тоскливый, виноватый, что она взяла ее руку, переплетая пальцы.

— Слушаю, — коротко сказала она. Блондинка усмехнулась.

— Что тебе мои проблемы? Ты, может, сама сейчас беременной окажешься.

— Ну, пока я не беременна, хочу помочь тебе.

— Я дура.

— Я с тобой полностью согласна.

— Я еще ничего не сказала, — возмутилась блондинка.

— Да я и так все вижу.

— Опустим подробности о том, как он читал мне пьесу, — обе хихикнули, — он спросил, есть ли у него шанс, и я сказала нет.

— Дура.

— Ты вообще за кого тут? Ладно, потом он сказал, что мы теперь только друзья, никакого секса и отвез меня домой. Ничего мне не сказал ни по дороге, ни как к дому приехали.

— А ты чего ждала? Приглашение на обед в дежурку? — Реджина кинула осуждающий взгляд.

— Не важно, чего я ждала. Он сегодня взял лишнюю смену, даже привет не сказал с утра в ординаторской, кофе не принес, да вообще ничего, — Эмма смотрела на подругу с такой надеждой на совет, а Миллс нечего было сказать.

— Дай ему время. Ему тоже нелегко. А вообще, я бы тебе голову откусила, ты упустила его, Эмма. Где ты видела сейчас мужчин, которые менялись ради женщины, ухаживали, да он для тебя книгу от корки до корки прочитал, — с усмешкой сказала она. — Я считаю, что ты, подруга, дура, зато честно.

— Да иди ты к черту, Миллс. Тока паршивее стало. И вообще, ложись, — Эмма с улыбкой потерла ладони.

— Ты чему так радуешься? — стянув платье и устроившись на прохладной кушетке, поинтересовалась брюнетка.

— Милый комплектик, — вставила свой комментарий блондинка. — Пади для Робина, кстати, ты мне не сказала, как все произошло, я узнала от слишком болтливых медсестер. Но подробности я жду.

— Ладно, — тихо произнесла Реджина, сжимая кулачки. Почему-то именно сейчас она почувствовала нарастающее волнение. Брюнетка ощутила, как сердце пустилось в пляс, а руки похолодели. Свон нанесла холодный гель на живот. Реджина всегда хотела ребёнка, она часто представляла себе маленькую девочку, похожую на нее. Однако, после заключения врача на очередной проверке, не могла в это поверить, а позже запретила себе об этом думать, чтоб не чувствовать боль.

— Ну что там? — Эмма уже где-то минуту водила прибором по животу, мучая Реджину своим молчанием. Блондинка придвинулась ближе к монитору, морща лоб.

— Черт! — от этого тона брюнетка замерла, забывая, как дышать.

— Что, Свон?!

— Месячные давно были?

— В прошлом месяце, — испуганно отвечала брюнетка.

— Сильные?

— Да, и длительные, — вспомнила она.

— А межменструальные были? — Блондинка отложила прибор, вытерла гель, повернулась к подруге, ее взгляд ни о чем хорошем не говорил.

— Угу. Пару раз, наверно.

— И ты молчала!

— Да что там, можешь уже сказать?

— Тебе нужна операция. У тебя миома матки. Ты затянула узлы в матке большие, размер больше 11 недель.

— У меня опухоль… — еле произнесла она, садясь на кушетке, — есть вероятность, что у меня рак?

— Реджи… — блондинка плотно сжала губы, видя ее глаза, страх. А что еще может испытывать человек при таком известии. — Ты врач, сама все знаешь. Но нужно сначала сдать анализы, я не могу сказать.

— У моей матери был рак, может наследственное… — тихо прошептала она.

— Прекрати так думать! Все будет хорошо! — Свон подалась ближе к ней, но брюнетка увернулась, вставая и надевая платье.

— Что там с анализами? — Реджина отошла к окну, поворачиваясь спиной к врачу.

— Завтра сдашь анализы: сифилис, СПИД, гепатит, кровь, свертываемость. А еще на голодный желудок биохимию и общий анализ, и будем готовы к операции.

— Ты прооперируешь меня, — твердо сказала она, зажмуривая глаза от нахлынувших слез, — только чтоб никто не знал.

— Я тебя, конечно, прооперирую, — блондинка подошла сзади к ней, приобнимая за плечи, и брюнетка дернулась, сбрасывая ее руки — Реджи… хорошо, как ты собираешься скрыть это ото всех?

— Придумаю.

— Робину что, тоже не скажешь?

— Нет, — повернулась к ней, роняя слезы — ты видела мою мать больную раком? Вот именно, что нет. Ты не видела, какая она была, как мучительно умирала, кричала от боли, — громко всхлипнула, мгновенно прикрывая рот, — я не хочу, чтоб он меня видел такую.

— Реджи, — Эмма подалась вперед, желая обнять ее, и Реджина позволила, сжимая ее халат в кулачках, цепляясь за нее. Она громко всхлипнула и заплакала от страха будущего, смерти, от прогнозов, она врач, она все прекрасно знала.