— Очень смешно. Мне опять плохо.
— Погоди, я еще не осознала, что ты встречаешься. Охренеть! Это надо, сама Миллс и встречаться. Ну я тебя поздравляю, а вот ему передай соболезнования.
— Ха-ха. Лучше помоги мне, — огрызнулась она, нервно кусая губы.
— Тест Миллс, не тупи.
— Да его у меня даже дома нет.
— Тогда завтра ко мне.
— У меня выходной.
— Придешь, как миленькая, мне ведь тоже надо знать, буду я крёстной или нет.
— Ненавижу тебя, Свон.
— И я тебя, Миллс. Все, мне пора на каторгу.
— Что, настолько все плохо?
— Боюсь, сейчас романсы пойдут, - Реджина заливисто рассмеялась, пока на том конце блондинка скривилась и сбросила трубку.
Эмма все же вывела пятно с платья, потратив на это доброе количество времени. Хотя она и рада была этому. Перемены в Киллиане были ей понятны, вроде как. Он старался произвести впечатление, а она уже молилась, чтобы вернулся прежний Джонс, веселый со своими двусмысленными шуточками. Ведь, если он сейчас еще раз заведёт светские беседы, она не сдержится и кинет в него первым попавшимся предметом. Свон никогда не была любительницей краситься, но сейчас решила подправить макияж, нужно как-то оттянуть время. Минут пятнадцать поправляла и без того идеальный макияж Реджины, что девушки в туалете стали на нее странно поглядывать. А потом, собравшись с силами вышла.
— Ты как раз вовремя, душа моя. Нам принесли ужин, — Эмма села за стол, придвинув тарелку с ножкой ягненка в розмариновом соусе.
— Эмма, сегодня такая прекрасная погода на улице, что скажешь? – Свон втянула воздух сквозь зубы и начала громко резать ягненка ножом в тарелке, вызывая неприятный звук, от которого Джонс сморщился. Она всегда знала, он чувствителен к таким звукам.
— Погода просто прекрасная, — раздраженно подтвердила, прекращая издеваться на ужином. Отправила притихшему Киллиану улыбку и положила в рот кусочек.
— Как думаешь, почему Пикассо, умея рисовать, писал странные картины? — Свон, услышав вопрос, так и осталась сидеть с открытым ртом. А чего она ожидала, они уже обсудили все, что можно: спорт, музыку, танцы и книги. Да, Эмме пришлось не сладко, но последний вопрос ее вообще поразил. Она мысленно попросила, чтобы им в больницу срочно доставили пациента, а лучше сразу калеку, чтоб подольше там побыть.
— Я хочу выпить, — тихо произнесла она. Отложила нож подальше, боясь, что он пойдет в ход.
— Что, душа моя? – Киллиан с улыбкой смотрел на нее.
Эмма знаком подозвала к себе официанта. Молодой парень тут же оказался около них в чистенькой униформе и блокнотом в руках.
— Слушаю Вас.
— Можно вино. Любое на Ваш вкус.
— Бокал? – парень что-то черкнул в блокноте и вернул взгляд блондинке.
— Бутылку, — твердо сказала она. Парень кивнул, удаляясь.
— Душа моя…
— Хватит меня так называть! Хватит вообще все это делать, — взмахнула руками. — Хватит этих бесед о музыке, меня уже тошнит от твоего Моцарта, бесед о погоде, хобби… где ты, черт возьми, этого набрался?! – официант немного испуганно поставил бутылку вина на стол и быстро удалился, чувствуя себя лишним.
— В книге… — виновато ответил Джонс, — «Как понравиться девушке».
— Идиот! И это я сейчас не книгу Достоевского вспомнила, мало ли, а то ты мне и про нее полвечера болтал. — Свон прикрыла глаза рукой, пытаясь успокоиться. — Джонс, эта книга, скорее всего, не на тот возраст рассчитана. Там, скорее, 50+.
— Я все испортил? — Эмма, поджав губы, смотрела в его голубые глаза, сейчас в них было столько вины, что ей стало не по себе. Она, улыбнувшись уголками губ, положила свою руку поверх его.
— Ты пойми, Моцарт — это не твое, — оба тихонько рассмеялись. — Как и Достоевский, и Шекспир…
— Я понял, — зеленые глаза уставились на их переплетенные пальцы, Эмма даже не заметила этого жеста со стороны мужчины. Его большая ладонь согревала ее маленькую своим теплом. Глупо было отрицать чувства, это блондинка давно поняла. Даже их секс стал более нежным, так Киллиан показывал, как она ему дорога.
— Эмма, я могу ожидать положительный ответ?
Блондинка медленно подняла голову, всматриваясь в него. Она поняла, он уже давно изменился. Она понимала, что может ему верить, что, конечно, давалось сложно, понимала, что с ним ей спокойно и, как бы банально это не звучало, была с ним, как за каменной стеной. Эмма многое понимала, но сложно было переступить через себя и перечеркнуть многие годы одиночества.
— Я не понимаю, почему ты не можешь мне довериться, — он наклонился ближе, беря ее вторую ладонь. — Я что-то делаю не так? — блондинка отрицательно помотала головой, закусывая губу. — Эмма, мне не нужен секс, если ты думаешь, что только поэтому мне нужна.
— Я так не думаю, — тихо проговорила.
— Я не хочу продолжать те наши отношения. Секс в дежурке без обязательств. Мне больно. Я ведь тоже человек, — Свон закусила щеку изнутри, чтоб не расплакаться. Не могла сидеть и смотреть ему в глаза, чувство вины сжигало изнутри. — Ты не знаешь, что я чувствую. Ты же используешь меня.
— Я не…
— А что это по-твоему? — ответа на его вопрос не последовало. — Эмма, если сегодня ты откажешь мне, то мы останемся просто друзьями. Я не хочу чувствовать эту боль, которую ты оставляешь мне, убегая после секса и бросая свое «Спасибо»… Скажи уже ответ?
— Киллиан… — блондинка долго смотрела, в его глаза видела страх, боль, надежду. Потом медленно высвободила свои руки из его, не поднимая на него глаз и произнесла, — отвези меня домой.
— А ты всю жизнь будешь бегать? — правда ударила по больному. Если бы она видела его глаза, видела всю ту неодолимую, жгучую боль, что они выражали сейчас. Но она запретила себе поднимать голову, сверля взглядом скатерть. – Хорошо.
***
Реджина лежала в теплых объятиях Робина в своей гостиной. Про свой очередной приступ она, естественно, не сказала, надеялась на переутомление. Локсли, вернувшийся из магазина, заявил ей, что она слишком бледная и уставшая, поэтому накормил и уложил на диван, спать никому не хотелось, и они решили посмотреть фильм. Ее голова лежала на его коленях, пока он нежно перебирал ее волосы.
— Я так и знал, — эмоционально высказался Робин, указывая на экран телевизора, — значит…
— Замолчи, Локсли! – быстро села на колени, затыкая ему рот рукой, а второю положила на плечо.
— Сейчас он откроет ей свой секрет, что он… — убрал ее ладошку, стараясь не смеяться над ее реакцией.
— Дай досмотреть фильм без твоих спойлеров. Если бы я знала, одна бы смотрела, — сморщила носик и обиженно сложила руки на груди.
— Он… — Реджина прервала очередной спойлер Локсли поцелуем и, кажется, по его мгновенному ответу он ничуть не возражал. Усадил ее к себе на колени, запуская руки под домашнюю футболку, которые ту же заскользили по плоскому животу. Реджина шумно выдохнула, обхватывая его лицо ладонями.
— А теперь дай досмотреть, — глубоко задышала брюнетка; и почему она всегда забывает с ним дышать.
— Только за еще один поцелуй, — хитрая ухмылка заиграла на его лице.
— Хватит тебе уже, — руки, скользившее под ее футболкой, отвлекали от мыслей.
— А то я расскажу сюжет. И вообще, когда хочу, тогда и целую.
— Ладно, — наигранно раздраженно вздохнула и потянулась за сладким поцелуем. Язычок скользнул внутрь, лаская небо. Брюнетка провела ноготками по его шее, царапая кожу, знала его эрогенные места. Они уже потеряли счет времени, Миллс активно ерзала на нем, слушая его рычание.
— Фильм, — напомнила она, отстраняясь. Рассмеялась над его надувшимися обиженно губами и удобнее устроилась в его руках, прислонившись спиной к его груди.
— Что ты делаешь? — поинтересовалась брюнетка, когда сильные руки накрыли ее грудь под футболкой.
— Ты без лифчика, ммм… — Реджина закусила губу, совершенно не смотря на экран телевизора. Ее больше интересовали его руки, но пока Робин не предпринимал никаких действий. А вот ее тело уже жаждало большего, низ живота стал приятно сводить. — Ты знала, что мои руки созданы, чтобы держать твою грудь?
