– О, это классная мысль, – отозвался Зуун. – А если не поверит, придешь?
– Хрен с вами, один раз приду. Только и вы меру знайте. Брать не все, а только то, что действительно нужно.
– Да, что мы птенцы желторотые, мы с понятием. – Возмутились птицы.
Дверь открылась, вошел техник. Воткнул свой тестер в панель управления, поклацал клавишами на нем и сообщил, что все пучком, и мы можем лететь хоть сейчас.
Через минут пять мы уже грузились. Норт тоже загрузился снаряжением по полной программе. В довесок к дальнобойкам взял еще короб гранат и четыре плазмомета с автоподачей.
Когда мы стартовали, я забрался в кабину пилотов, выгнав Петельку из кресла, занял его место.
Я впервые видел реальный космический полет. Птицы оживленно комментировали свои действия, рассказывая, что за приборы на панели, как управлять этим «сундуком» и что от него можно ожидать. Я слушал и смотрел, как мы отчаливали от огромного астероида и направились к планете. Мы, две маленькие крупинки металла, неслись в громадном пространстве космоса к планете, которая через шесть-семь месяцев станет новым домом для целой расы неизвестных мне существ. Они так загадили свою планету, что вынуждены были вызывать чистильщиков, чтобы иметь возможность опять на ней жить и гадить. Как это знакомо. И я, один из винтиков этой машины, смотрел на великолепие космоса, на огромные грузовые корабли, которые загружались и разгружались на орбите этой планеты. Я вез туда группу людей, которые станут солдатами. И через месяц я повезу других, третьих. Они пополнят армии наемных подразделений космопехоты своих стран и будут иногда, за кружкой пива, вспоминать меня, безумного унтера из неизвестного мира, с неизвестной планеты и неизвестного вида.
Глава 6. Я не зверь
Кабинет главы департамента безопасности флагманского корабля чистильщиков «Пыль созвездия», полковник Солус
Передо мной стоял Тыртычек зачитывая с планшета:
– После безобразной пьянки, с организацией ужасного звериного боя, Артём, проспавшись, ворвался в помещение склада материального обеспечения. Самым наглым образом стребовал с кладовщика пятилитровую канистру сока прусса, дефицитную прошу заметить, при этом нанеся телесные повреждения средней тяжести кладовщику и запугав его до смерти. Далее, устроил повторную пьянку, в каптерке Тени, с вовлечением в это действо командира первого взвода четвертой роты Норта. После пьянки устроил дебош в коридоре и был водворен своим подчиненным в кубрик. Далее, проспавшись, поднял по тревоге свой взвод и отправил его на погрузку, хотя до нее было более двух часов. Появившись в мастерских, запугал техников до недержания путем размахивания мечом ПБК, чем подорвал боеспособность подразделения технического обеспечения, доведя техников до истерики. Далее, он отправился на склад-арсенал и там также учинил дебош с запугиванием кладовщика мечом и приказал своему садисту подчиненному намеренно нанести тяжкие телесные повреждения кладовщику. По ходу дебоша, нанес материальных убытков на 150 монет, подрубив стойку ограждения мечом ПБК. Также нанес тяжкие душевные травмы кладовщику, обвиняя его в измене и продажности. При этом выгреб огромное количество боеприпасов и так же подговорил к этому командира первого взвода четвертой роты Норта. Тот также нагло ограбил склад, и вместе они умчались на выполнение боевой задачи, не дожидаясь справедливого наказания. Вот.
Тыртычек изобразил немой вопрос на лице.
– И что, убыл вовремя?
– Точно по графику, ваше превосходительство. Даже на пару минут раньше.
– Ну, за это наказывать не будем. Наверно и рапорты имеются.
– Естественно.
– Прекрасно! Перешлешь их Конигану. Можешь быть свободен, если у тебя все.
Тыртычек важно поклонился и вышел исполненный чувством выполненного долга. Когда за ним дверь закрылась, мы с Кониганом переглянулись и рассмеялись.
– Ну что теперь скажешь? – Спросил я Конигана, жестом приглашая его присесть.
– Он восхитителен. Он настоящий имперец. Так жестко наехать на чистильщиков, что те рапортами начали заваливать. Это положительно весело. Но согласитесь, что кроме эпизода с соком прусса, ему ничего серьезного не инкриминируешь. Даже наоборот. Он предвидел, что выданные со склада ПБК, могут быть в не кондиции, своевременно предупредил об этом товарища, обеспечил ремонт и своего подразделения и взвода Норта. Перевооружил согласно поставленной задаче, как ему это виделось. И вовремя вылетел на задание. Молодец. Что можно добавить? Разве то, что сумасшедший немного.
– Он сумасшедший, друг мой, по одной простой причине, ему одиноко, и он никто. Вот он и действует, как считает нужным, ни с кем не считаясь, и ничего не боясь, веря в свою правоту. И действует он часто совершенно правильно. Также у него уже есть если не друзья, то товарищи, на которых он может опереться. Тот же Норт, Тень и, что самое удивительное, Фенечек. Он единственный не подал жалобу, а когда его спросили почему, он пожал плечами и сказал, что тот ведь не со зла, а чтоб взвод вышел, как положено, отремонтированным. Вот так.
– А если их будет много, и он не будет так одинок и неприкаян?
– Тогда, так будет жить группа, пока не захватит значимый кусок, а мы им не дадим, будем ограничивать.
– Но ведь это предпосылки к войне!
– Естественно, война может всколыхнуть наш загнивающий мир. Появятся молодые имперцы, которые будут править. Старая империя все равно умрет. Но самый страшный наш враг – чистильщики будут под надежным присмотром еще долгие годы. Теперь понимаешь, зачем нам он и подобные ему?
– Да, я недооценил его поначалу. Значит, это будет новая раса имперцев?
– Возможно, если выживут.
– Вы ожидаете от Артёма еще сюрпризы?
– Обязательно мой друг и всенепременно.
Шатл № 48 на подлете к планете «Кааламия», комвзвода унтер-офицер Артём Прыжко ПБК 3-1-1, позывной «Звездочет»
Планета надвигалась быстро, будто увеличиваясь в оптике.
– Слышь, Каан, а чего одна половина планеты зеленая, а другая серая? – Спросил я пилота.
– Так проборщики работают. Та темная полоса это собственно проборная зона. Силовое поле не пропускает зараженный воздух внутрь пробора. Поле формируется машинами, которые очищают и обеззараживают почву. Они начинают на небольшом участке. Сначала очищают участок от всякого хлама, для этого первой идет тяжелая проборная техника. Она тупо перемалывает поверхность на глубину до трехсот метров. Внутри у нее установлен мощнейший сепаратор фракций. Он собственно и разделяет полученную смесь на составляющие и формирует некое подобие почвы за собой. При этом откладывает в бункер полезные ископаемые. За ними идут проборщики-чистильщики и заражают землю грунтообразующими бактериями, они доедают микроостатки тяжелых металлов, образуя компактные залежи нетоксичных окислов, а остальной мусор восстанавливают до простых природных соединений. Вонь там стоит ужасная. Как-то высаживал на проборе. За ними идут микробиологи и начинают формирование будущей почвы. За микробиологами идут проборщики-флористы, они запускают развитие биосферы. Там все живет по полчаса-часу. Буквально на глазах происходят изменения, все растет, распадается, опять растет. Потом идут проборщики-фаунисты. Они запускают тот же процесс только с фауной, пока не появятся заказанные формы растительной и животной жизни. Та серая часть планеты еще не обработана. Вот туда мы и летим.
– Ясно, а можно пару кругов по орбите нарезать. Я впервые вот так все вижу.
– Не может быть! – Удивился Каан. – Ты ж уже летал на планету.
– Так я балластом в трюме летал.
– Ну, тогда понятно. Ладно, мы и так график опережаем.
Каан связался с ведомым и сообщил, что мы отделимся для обзорной экскурсии. Борт 52 принял, и мы разошлись на курсах.
Мы сделали почти десять витков, пока борт 52 присоединился к нам. Я наблюдал то чистые, голубые океаны и моря, сочную зелень полей и лесов, то мусорного цвета проплешины, ожоги ядерных взрывов, химические и бактериологические язвы исковерканных лесов, руины городов. Огромная планетарная техника пробора была четко и ясно различима из космоса. «Это, какого же размера они», удивлялся я. Один из городов Каан подсветил курсором.
