– А кладовщик даст? – Удивился Онезен.

Я развернулся к чистильщику и нацелил ему клинок между средней пары глаз.

– Этот даст. Кивни, если понял.

– Даст. – Просипело паукообразное. – Но докладную напишу.

– Да хоть десять. Онезен, если будет упираться отстрели ему ногу.

– Как???

– Очень просто, берешь ствол, заряжаешь, утыкаешь срезом ствола в сочленение ноги с телом и нажимаешь на спуск. Видишь, все очень просто. Да и для меня ствол захвати с боеприпасом.

Я отстегнул подсумок с четырехмиллиметровым боеприпасом положив на стол, туда же положил винтовку. Помахал им на прощание рукой и вышел.

– Кыцю, что там Норт?

– Сейчас. – И через пару секунд. – Ругается с Тремочеком.

– Это хорошо. Дай мне Фенечека на связь, пожалуйста.

Через пару секунд я услышал радостный голос Фенечека.

– Спешу доложить, что мы почти закончили, уже последний на выходе. Уложились за тридцать пять минут.

– Ну, вот видишь, какие вы молодцы, я тебя поцелую, когда вернусь. Фенечек, у Норта те же проблемы, возьми своих мазутов и помоги Тремочеку, а то мне лень подниматься из ангара, будь так любезен, не сочти за труд.

– Без проблем, ща поможем.

– Ну, вот и умничка.

Пройдя еще пару пролетов, я вышел к посадочному туннелю. Шатла не было. Конечно, его подадут за десять минут до погрузки. Но внутреннее беспокойство меня не оставляло, да и интересно было побывать в ангаре.

– Почему тебе интересно? – Подала голос ИИ.

– Просто интересно посмотреть на шатл, на ангар, увидеть что-то новое.

– Ты планируешь быть техником или пилотом?

– Нет. Я пока ничего не планирую. У меня вообще пока нет будущего.

– Тогда зачем тебе ненужная информация?

– Мне любопытно.

– Что такое любопытство?

– Это когда тебе интересно узнавать новое.

– Почему тебе интересно?

– Не знаю, я не задумывался над этим, просто интересно.

– Почему не задумывался? Почему интересно?

– Так, любопытно посмотреть, что получится, что увидишь.

– Я не могу тебя понять.

– А для чего тебе понимать меня?

– Чтобы лучше выполнить возложенную на меня задачу. Таковы мои императивы.

– А я думал, тебе стало любопытно.

– Мне не может быть любопытно. Зачем мне испытывать чувства?

– Испытывая чувства, ты сможешь понять мои действия, значит, у тебя появится возможность еще эффективнее помогать мне в управлении ПБК. Чтобы понять меня, ты должна сама научиться чувствовать. Иначе ты так и останешься «прокладкой» между мной и ПБК. Да, удобной и мягкой, но «прокладкой».

– Концепция мне понятна, но как мне запрограммировать чувства?

– А не надо ничего программировать. Вот посмотри. Ты существуешь на такой же нейроматрице, что и мой разум. От перемещения разума ничего не пропадает. Мой разум, какой был такой и остался, значит это не функция носителя. Если наши матрицы поставить максимально близко то ты можешь наслоится, как чулок на мой разум и попробовать жить в его ритме. Пусть программная «прокладочная» часть тебя живет отдельно, на позитронном блоке, а сама пытайся почувствовать мое сознание. Но, не воздействуя на меня, а взаимодействуя со мной. Через какое-то время ты сможешь сначала имитировать, а потом и мыслить как человек. Опять же, мы находимся в пределах замкнутой информационной системы, создай внутри нас маленький виртуальный мир, как в виртуальном полигоне. Создай себе там тело и почувствуй себя человеком. Запрограммируй: солнце, землю, траву, деревья, небо, облака. Пусть птичка на тебя нагадит, пусть ты ударишь ногу о случайный камень. Ощути на лице дуновение ветра, влагу дождя, солнечное тепло. Я был в виртуальном мире Тени, это все возможно. Получается, у тебя есть реальный шанс стать лучше, почему этот шанс не использовать? Подумай над этим.

– Хорошо, мы уже пришли, вон наш челнок. – Она подсветила его указателем. – Поговорим позже.

– Конечно, поговорим, а ты подумай, как тебе выглядеть.

– А это зачем?

– Ну, учитывая, что тебе все равно придется себя отождествлять с телом, для присутствия в виртуальном мире, то почему не начать с него. Главное, чтобы тебе нравилось. Поройся в видеорядах, и в моей памяти.

Я подошел к шатлу и увидел двух часовщиков, что-то паявших. Рядом валялись фрагменты обшивки.

– Привет борцам с хаосом!

– И тебе привет, чего так рано?

– Так, просто посмотреть. Птицы на борту?

– Да, в кабине зернышки клюют. – Хохотнул старший из техников.

Поняв, что люди работают и незачем им мешать, я поднялся в шатл, направившись в рубку пилотов. Там я застал картину маслом: три красавца, две птицы и наш системотехник играли в кости на щелбаны. В момент, когда я вошел, системщик отбивал птицам их порции. Звон стоял гулкий и веселый.

– О, комвзвода, заходи, – обрадовались птицы, – четвертым будешь.

– Артём. – Сказал я, протягивая руку.

– Зуун.

– Каан.

Представились птицы, пожимая мне руку по очереди, я развернулся к третьему.

– Петелька. – Промямлил тот.

– Чего тушуешься, система?

– Да как-то неудобно получилось.

– А, что, что такое, расскажите? – Разом загалдели птицы.

– Да так. Была история, да сплыла, да, Петелька? – Сказал я, и, словив его руку, пожал. – Добро пожаловать на борт, система.

– Спасибо, – пискнул Петелька, – можно тебя в трюм на пару слов?

– Идем. – Я развернулся к выходу. Мы вышли из кабины в грузовой отсек.

– Прости, Артём, я не специально, меня просто попросили помочь с экспериментом, толком ничего не объяснив.

– Забей, я уже давно все забыл и не злюсь, бывает. А что там с телом?

– Можем форрейское достать, свежий клон, не пользованный. Нам, дней через десять сбросят характеристики, дадим тебе на выбор.

– Надеюсь, что мне понравится хоть одно, и надеюсь мужские?

– Разные, и мужские, и женские. Да и понравится должны, клоноделы берут в работу лучший генетический материал. А как по мне, так все имперцы уроды.

– А ты, конечно, красавчик.

– А то! – Мы весело рассмеялись.

– Запроси, что там Онезен и мои гаврики, как у них дела.

– Момент. – Радостный Петелька метнулся в рубку, я пошел за ним.

– Вывести на громкую связь? – Спросил он. Я утвердительно кивнул.

– Онезен, это Петелька, системотехник. Борт запрашивает вашу готовность.

– Это Онезен, один-пять, мы уже перевооружились и весь взвод в посадочном туннеле. Я в арсенале ожидаю подхода Норта, чтобы передать информацию о вооружении.

– Артём, на борту, как только Норт будет готов, подадим оба шатла, отбой, конец связи.

– Спасибо, борт, конец связи.

– Ух, как ты их вышколил, нам тут страшные сказки про тебя рассказывали. – Затараторил Каан. – Зверь, говорят, с горящими глазами, тугари поломал, всем глотки рвет. Ужас. А смотрим, нормальный взводный. Вежливый.

– А я всегда вежливый, пока меня не раздражают.

– Как ты уболтал кладовщика? Это неслыханно, чтобы он весь взвод перевооружил.

– Пообещал ему ног сделать как у имперца, две штуки, а то он долго думает, переставляя многочисленные конечности.

Птицы довольно загалдели, и Зуун попросил:

– Артём, сходи с нами на склад к нашему кладовщику. Турбины у нас на пределе ресурса, а он, мур поганый, зажал новые, говорит, старые чините. А часовщики говорят, что их легче заново сделать, чем отремонтировать.

– Не парни, я и так полпалубы запугал. Просто будьте смелее. А наедут на вас, скажите, что, мол, не корысти ради, а токмо для соблюдения безопасности полетов. А этот саботажник и друг мутантов специально хочет загубить технику и людей. Где-то так, и пожестче с пауком, они хоть и страшны на вид, да трусливы.

– Тебе хорошо говорить, ты – имперец, а мы орнитоптеры, с детства пауков боимся.

– А угробить себя и три десятка парней вы не боитесь, или это так под крылом пощекотать?

– Ну, может, сходишь с нами разок? – Попросил Каан.

– Нет, парни, вам надо самим перья распушить. Ну, на крайний случай можете мной попугать, мол, Артёма позовем.