— Я так сильно люблю тебя, — прошептала она ему на ухо. — Кажется, что сильнее уже некуда, но с каждым днём от этого чувства становится всё сложнее дышать.

Маркус почувствовал, как от её шёпота и этих искренних слов завязывается тугой узел внизу живота, а кожа покрылась мурашками. Он судорожно выдохнул, касаясь губами ключиц Джинни, и затем поднял на неё взгляд.

— Я знаю это чувство. И теперь я так счастлив, что ты разделила его со мной.

— Я хочу тебя, — вырвалось у Джинни против воли. Она округлила глаза от удивления, но Маркус оставался спокоен, продолжая смотреть на неё с обожанием и мягко улыбаться. На секунду его улыбка погасла, но Джинни заметила едва уловимую перемену. — Что-то не так? Я слишком тороплюсь?

Маркус будто не слышал её вопрос, задумавшись о чём-то своём, на что указывала небольшая морщинка между бровями.

— Джинни, я бы хотел знать… Прости, если расстрою тебя этим вопросом, но я не могу перестать думать об этом. Это по поводу Хантера, — Джинни тяжело вздохнула. — Я знаю, что он делал тебе куни на день рождения, но было ли… что-то ещё?

Маркусу было ужасно тяжело и неловко об этом говорить, но он больше не мог жить в неведении. Они были первыми друг у друга, это самый ценный и неповторимый обмен энергиями, особенно, если это произошло по любви. И Маркусу было не всё равно, сохранилось ли это первозданное волшебство между ними.

— Если ты о том, был ли он во мне, то нет. Видимо, этому было не суждено случиться, постоянно что-то мешало. Поэтому… ты всё ещё мой первый и единственный. И, мне кажется, это замечательно.

Джинни нежно улыбнулась ему, гладя его по длинным волосам и всматриваясь в любимые глаза, в которых тревога сменилась облегчением и радостью. Маркус опустил веки и положил голову Джинни на грудь, вдыхая любимый запах. Его руки начали поглаживать её талию, через кончики пальцев проходили мелкие разряды тока от нежных прикосновений. Джинни начала ритмично двигаться, наслаждаясь каждым прикосновением его рук. Маркус поднял взгляд на девушку, и, не говоря ни слова, увлёк её в медленный головокружительный поцелуй.

— Ты всё ещё хочешь меня? — прерывисто прошептал он, слегка отстранившись.

Ответом послужил короткий кивок, после чего Джинни снова прильнула к губам Маркуса, проникая руками под его футболку с изображением лемура в мундире. Как бы она её ни обожала, но уже через несколько секунд одежда валялась на полу, руки Маркуса хаотично двигались по спине девушки, останавливаясь на застёжке бюстгальтера. Джинни прижалась ещё ближе к парню, чувствуя его твёрдую эрекцию через ткань джинсов, от которых уже не терпелось избавиться им обоим.

После того, как Маркус опустил бретельки расстегнутого лифчика, Джинни непроизвольно напряглась, пытаясь закрыться, но Маркус взял её за обе руки, мягко отнимая их от груди:

— Никогда не закрывайся от меня, хорошо? — вдохновенно произнёс он. — Ты такая красивая.

Джинни смущённо улыбнулась, заливаясь румянцем. Она вспомнила пышные формы Падмы, которые, по всей видимости, так и не привлекли Маркуса, и затем опустила взгляд на свой скромный первый размер. Нежные пальцы Бейкера невесомо очерчивали кожу вокруг сосков, и затем он нежно коснулся губами и языком каждого из них. Джинни резко вдохнула, прогибаясь в пояснице. Казалось, лишь от этого касания она была готова кончить, но сдержалась, быстро отстраняясь. Она рывком сняла с себя джинсы вместе с нижним бельём, Маркус последовал её примеру, приковывая её взгляд к себе. Джинни до сих пор не привыкла видеть полностью обнаженного мужчину так близко, как и не привыкла к его умопомрачительным касаниям и ощущениям своего тела рядом с ним. Ей всё казалось ненастоящим, каким-то синтетическим кайфом, не имеющим ничего общего с реальностью. И ей безумно нравились эти новые ощущения.

— Ты… это… слишком хорош без одежды, — неловко пролепетала она, отводя взгляд.

Маркус слегка покраснел и засмущался, понимая, почему Джинни так хотела прикрыться. Это естественная реакция на то, когда ты не осознаёшь красоты своего тела, и оказываешься рядом с тем, для кого оно божественно прекрасно.

Он медленно улёгся на кровать, ныряя под одеяло к девушке, в этот раз погасив ночник. Они очутились в лунном полумраке комнаты, через окно которой пробивался так же свет уличного фонаря, благодаря которому парень и девушка хорошо видели друг друга, но атмосфера была намного интимнее, нежели при ярком свете.

Их тела переплелись, а руки блуждали по гладкой коже, исследуя каждый изгиб. Поцелуи углубились, стали более настойчивыми и страстными. Губы Джинни постепенно двигались всё ниже, от острых скул к шее, ключицам и груди Маркуса, который начал ощущать что-то новое, сродни панике, но без страха, как предвкушение прыжка с парашютом.

— Я хочу попробовать кое-что, — прошептала Джинни с лукавым блеском в глазах.

— Ты уверена? Ты не обязана это делать… — начал Маркус, но в следующий миг задохнулся, вцепившись пальцами в простынь.

Джинни аккуратно обхватила губами его твёрдую плоть, и начала медленно скользить по ней вверх-вниз, вспоминая про дурацкие советы девчонок о том, что надо быть осторожнее с зубами. Ей очень нравились новые ощущения, хотя делать это было непросто. Спустя несколько секунд, Маркус коснулся виска Джинни, обращая её внимание. Она растеряно выпрямилась, изучая его напряжённое лицо. Он часто и судорожно дышал, крепко зажмурив глаза.

— Тебе неприятно? — с волнением в голосе спросила она.

— Слишком… слишком приятно, — едва выдавил он, тщетно стараясь сосредоточиться.

Его губы растянулись в нервной улыбке, и до Джинни дошло, что ему не хотелось закончить вот так. Она с удовольствием наблюдала за ним, закусив нижнюю губу. Когда, наконец, дыхание Маркуса восстановилось, он притянул девушку к себе, медленно переворачиваясь и нависая над ней. Их трепетные взгляды встретились, и сейчас настала очередь Джинни нервничать: всё-таки это был всего лишь их третий раз, может быть всё ещё больно.

— Не волнуйся, я постараюсь очень медленно и бережно. Если будет больно, сразу же говори мне, ладно? — прерывающимся шёпотом спросил Маркус.

Джинни кивнула, позволяя желанию победить страх. Маркус коротко поцеловал её, и начал медленно входить, пристально наблюдая за её реакцией. Она зажмурилась, немного сдвигая брови, тихо ахнув от притуплённых болевых ощущений.

— Больно? — встревожился он.

— Совсем немного. Не так, как раньше. — сдавлено прошептала девушка. — Просто возвращайся немного назад, и затем снова.

Маркус понимающе кивнул, и сделал так, как она сказала. Спустя минуту лицо Джинни расслабилось, и она начала медленно двигаться навстречу, соприкасаясь своими бёдрами с его, чувствуя, как боль сменяется удовольствием от ощущения его тела внутри себя. Их дыхание синхронизировалось, они оба были одурманены друг другом, карие глаза стали практически чёрными из-за расширенных до предела зрачков. Маркус целовал её лицо, каждый миллиметр покрасневших губ, каждую веснушку и родинку.

— Джинни, я сейчас кончу, — прерывисто прошептал он.

— Мне кажется, я тоже, — задыхаясь ответила она.

— Давай вместе, — умолял её Маркус, конечно же, понимая, что такое далеко не всегда возможно, но Джинни было достаточно услышать нотки мольбы в его голосе, чтобы окончательно потерять голову.

Их первый одновременный оргазм обрушился на них, словно спасительный тропический ливень во время невыносимой жары. Маркус отодвинулся немного вниз, оставаясь сверху, и положил голову Джинни на грудь. Они долго не могли отдышаться, лёжа с широко открытыми глазами и счастливыми улыбками.

— Я люблю тебя, Маркус, — искренне прошептала Джинни.

— И я тебя люблю, Вирджиния Миллер. Если бы ты только знала, как сильно я тебя люблю.

***

— Алло?

— Доброй ночи, Зайон. Не спишь?

— Собирался, но… у меня за стенкой живут слишком шумные соседи, — мужчина бросил многозначительный взгляд на стену между его комнатой и спальней Джинни.