— Джинни, разве ты не сожгла цветок? — недоумевающе спросил Маркус.

— Сожгла. Но, видимо, у Джорджии это был не единственный цветок, — злобно процедила Джинни, провожая взглядом мать, закованную в наручники.

— Джинни! К ним приезжала полиция, они ничего не нашли! Думаешь, после такого она стала бы так рисковать и заводить ещё один цветок? — сообразила Макс, воспоминая неудачный визит полицейских месяц назад.

Джинни перевела на неё настороженный взгляд.

— Чего? — едва слышно выдавила она.

— Они ничего не нашли! Обыскали весь дом! — громко повторила Макс.

До Джинни медленно начал доходить смысл сказанных ею слов. Джорджия не была глупа. Она бы не попалась дважды на одном и том же, придумала бы новый способ… Здесь было что-то не так.

Тревожный взгляд девушки забегал по помещению, в котором царила невероятная суета. Все бегали, кричали, многие плакали. И только один человек был спокоен. Он стоял, оперевшись на стену, а на его губах играла едва заметная усмешка.

— Её подставили, — судорожно выдохнула Джинни, чувствуя, как стремительно заканчивается воздух в лёгких, а вдохнуть полной грудью больше не выходит.

— Что? — встревожено переспросил Маркус, неотрывно глядя на неё, крепко сжимая её ладонь.

— Её подставили, она не убивала Пола, — еле выдавила Джинни, не в силах бороться с подступившей к горлу паникой.

Она сорвалась с места, и бросилась к выходу из кафе. Маркус тотчас же умчался следом за ней. Джинни распахнула двери, её обдало ледяным воздухом, снег усилился, подгоняемый резкими порывами ветра. Воспользовавшись остановкой, Маркус крепко схватил её за руку.

Дальше всё происходило, словно в замедленной съёмке. Джорджию погрузили в автомобиль с ослепительными мигалками. Она плакала, ей было страшно и больно. Она прекрасно понимала, что произошло.

Женщина взглянула в окно, встречаясь глазами с дочерью. Взгляд Джинни был пропитан страхом и отчаянием. Она тоже всё поняла.

Шериф завёл мотор, включая сирену, которая послужила своеобразным некрологом этого печального дня, который так хорошо начинался. На улице собиралась толпа. Людям словно было всё равно, как проводить своё свободное время, будь то чья-то свадьба, или арест, или смерть. «Хлеба и зрелищ», остально неважно.

— Нет, — затрясла головой Джинни, не желая верить в то, что видит. — Нет, пожалуйста.

Слёзы текли по её щекам, а за стеклом автомобиля, словно её отражение, находилась Джорджия, которая так же пронзительно смотрела на дочь.

— Нет, нет, пожалуйста, остановите это кто-нибудь! — громче повторила Джинни, бросая беспомощные взгляды на окружающих. Она вновь обратила дикий взгляд на Джорджию, кривясь от боли и удушья.

— Я люблю тебя, персик,— произнесла она одними губами, грустно улыбаясь, и в следующую секунду машина тронулась с места.

— Нет! Стойте!!! — истошно завопила Джинни, делая резкий рывок вперёд. Маркус среагировал моментально, обхватывая её одной рукой за талию, а второй за плечи.

Она изо всех сил вырывалась, желая броситься вслед за машиной, догнать её, но Маркус оказался сильнее, и крепко прижимал её к себе.

— Тише, тише, детка, успокойся, — исступлённо шептал он ей на ухо, чувствуя каждой клеточкой своего тела её адскую боль.

На последнем издыхании, заходясь от рвущихся из груди рыданий, Джинни отчаянно крикнула:

— НЕТ! Джорджия! Мама! МАМА!!!

.