— Бетти... — сочувственно прошептал Джагхед, вспоминая, как её трясло от вида подвала в «доме смерти». Теперь было понятно, что стояло за этим страхом, Джаг примерно так и подумал, но ему было невыносимо даже допустить такое в своих мыслях. Его бедная Бетти в лапах у больного маньяка практически совсем одна, и он не был в состоянии ей помочь.

— Сэнди лежала без сознания ещё некоторое время, но ей явно досталось больше, чем мне, — голос Бетти дрожал. — Её лицо... оно было сплошным кровавым месивом, её просто зверски избили... И затем, я начала осознавать, что произошло. Тот бродяга и двое отморозков, что оглушили нас, оказались подельниками главного ублюдка, который не показывал никому из них своего лица. Он создал себе прикрытие в виде бомжа на случай, если начнётся расследование. А так же организовал наёмников, которые не будут бояться замарать руки.

— Но откуда у него такие полномочия? Разве он не простой сумасшедший без гроша за душой? — в ужасе произнёс Джагхед, чувствуя, как тело наливается свинцом, разгоняя мерзких мурашек по коже.

Бетти вымучено хмыкнула:

— За душой, говоришь? Разве у такой сущности может быть душа? Но на твой вопрос есть ответ. Нет, он не простой сумасшедший. Он оказался начальником порта в Бриджпорте. Так что, он мог себе позволить выбираться раз в недельку в тихую деревушку, где ничто не могло ему помешать воплощать свои безумные извращённые мечты.

— Красть мальчиков-подростков, насиловать их и убивать, — догадался Джагхед, разочарованно кивая.

— Да. А так же тех, кто выглядит как мальчик-подросток, — её голос совсем ослаб.

Джагхед вопросительно взглянул на Бетти. Она многозначительно посмотрела на него, и затем продолжила:

— Сэнди была бунтаркой и пацанкой. Она обожала всякие эксперименты, спала и с парнями, и с девушками, носила пирсинг и мужскую одежду. За день до задания она подстриглась под мальчика, — Бетти сглотнула, а Джаг закрыл глаза от осознания того, как всё чудовищно совпало. — Я была в шоке, спросила её: «Зачем?» А она лишь весело пожала плечами, сказав: «Я люблю перемены. И уверена, эта перемена определённо к лучшему!».

Слёзы покатились из глаз Бетти, её плечи затряслись. Джагхед рассеяно притянул её к себе, крепко обнимая, в его глазах застыл ужас. Трудно было поверить, что всё сказанное ею — реальность, а не чья-то выдумка.

— Когда Сэнди очнулась, она начала звать меня по имени, но я не могла пошевелиться. Кто-то из наёмников крикнул наверху, что мы пришли в себя, и тут началось самое жуткое, самое страшное, что мне когда-либо доводилось переживать, не считая той ночи, когда мамаша Блоссом вышибла мозги моему отцу у меня на глазах.

Джагхеда передёрнуло от воспоминаний. Перед глазами сразу же возникла страшная картина: рыдающая Бетти держит пистолет в руках, Хэл Купер корчится от боли, прижимая к себе руку с оставшимися на ней пальцами, а Пенелопа брюзгливо и бесцеремонно выстреливает ему в голову из своего дамского револьвера. Бетти заходится криком, Джаг силой притягивает её к себе, отворачивая её голову от кровавого месива, что осталось на месте головы её отца.

— В подвал спустился тот самый ублюдок, на его лице была маска, точнее, грим. Чёрно-белый, как у мима. На голове была шляпа-котелок, сам он был в дорогом смокинге. И ещё... у него был заклеен рот клейкой лентой.

Он подошёл ко мне. Я не могла кричать, не могла ни о чём его попросить. Сэнди обсыпала его угрозами и проклятиями, но он не слушал её. Его интересовала я.

Джаг был абсолютно уверен, что не хочет знать, что было дальше. Это было слишком больно. Но он должен. Он обязан пройти через этот ужас вместе со своей любимой, разделить её боль.

— Он подошёл ко мне, и ударил со всей силы ногой по рёбрам. Отвратительный хруст и адская боль тогда казались мне самыми невыносимыми, но я сильно ошибалась. Потому что затем он достал нож. Он вонзал его в меня снова и снова, избирая самые скрытые места на моём теле: под коленями, лопатки, даже подмышки, мать его! Я кричала от боли, пока не растратила все силы.

— Вот, почему я не заметил на тебе шрамов...

— Всё это время Сэнди звала меня, умоляла психа остановиться. Как только он убедился, что я полностью обезврежена, он принялся за десерт. Развязал мне руки, развернул мою голову так, чтобы я хорошо видела, что он делает с Сэнди. Сначала он достал плоскогубцы и... — Бетти сдавленно сглотнула, сделав резкий вдох, — и начал вырывать ей ногти один за другим. Как же сильно она кричала, Джаг... Я до сих пор каждый раз в своих кошмарах слышу её крик, её мольбу о помощи. Затем... он развернул её, и изнасиловал таким же образом, как и тех... мальчиков. Не хочу произносить это вслух, ты меня понял... — Бетти хотелось проговорить неудобные и неприятные слова как можно быстрее.

— Не нужно. Продолжай.

— После того, как он закончил, казалось, Сэнди уже не могла быть живой после нанесённых телесных и моральных увечий, но этого было недостаточно. Он достал тот самый нож, испачканный в моей крови, и перерезал ей горло. Я задыхалась от страха, горя и боли, и просто продолжала лежать и смотреть, Джагги. Наконец, он сорвал клейкую ленту со своего рта, и сказал: «Я закончил. Ты можешь идти.»

Джагхед был не в состоянии пошевелиться. Он даже не заметил, что из его глаз катились слёзы, всё, что он чувствовал, — это невыносимую тяжесть в груди, которая не давала дышать, голова кружилась, в ушах шумело, руки были холодными, словно кровь через них больше не циркулировала. Джаг не мог убедить свой разум в том, что с его Бетти всё это действительно произошло.

— Как ты выбралась оттуда? — спросил он дрожащим шёпотом.

— Я долгое время не могла найти в себе силы шевельнуть хотя бы пальцем. Кое-как мне удалось доползти до лестницы, где валялись наши телефоны. Они были разбиты, но телефон Сэнди чудом не отключился. Экран был испорчен лишь наполовину, так что, мне удалось совершить экстренный звонок. И это оказались не 911, а её мама.

— О, нет.

— Я так виновата перед ней, Джаг, — всхлипнула Бетти, не в силах больше сдерживать рыдания, — Сэнди была её единственной дочерью. Она ни в чём меня не винит, называет моё спасение чудом. Очень добрая женщина. Даже слишком.

Бетти не могла больше говорить. Слёзы сдавили горло, ожившие воспоминания окутали своим мраком, уничтожая всю радость, что удалость собрать за последние дни.

— Мне так жаль, Бетти, — искренне прошептал Джагхед, крепко прижимая к себе девушку, — если бы я мог, я бы забрал всю твою боль, хотя мне и так невыносимо больно. Меня не было рядом, ты даже не могла мне об этом рассказать после. Как ты жила с этим сама?

— Я не знаю, Джаг, — судорожно выдохнула она. — Если честно, я не чувствовала себя живой. Углубилась в работу ещё больше. Добилась того, чтобы ублюдка поймали, это было не сложно. При вскрытии Сэнди нашли его сперму, и отправили на анализ ДНК. Если бы не телефон Сэнди, я бы не выбралась оттуда, и нас бы никогда не нашли, я бы рано или поздно умерла от потери крови. И, разумеется, он на это рассчитывал, но перестраховался недостаточно хорошо.

— А его подельники? Их поймали?

— К сожалению, нет. Они работали в перчатках, никаких отпечатков найти не удалось.

— А те подростки? Их нашли?

— Закопаны на заднем дворе, — убитым голосом ответила Бетти.

Лицо Джагхеда исказилось болью. Как же так? Почему на хрупкие плечи именно этой девушки выпало столько ужасов? Которым, кажется, и вовсе нет конца. Но больше всего его бесило, что он ничем не может помочь. Он злился на себя, ему следовало вовремя распознать отсутствие любви к Джессике, звонить Бетти чаще, хоть каждый день. Убеждаться в том, что она в порядке. И плевать на боль, которую они бы оба испытывали, сейчас она стократно умножилась, а время... Время уже не вернуть, как и утраченные возможности, которые оно забрало с собой.

— После этого происшествия у меня появилась куча дурацкий фобий, — еле слышно выдавила Бетти. — Например, я больше ни разу не стриглась с тех пор, потому что боюсь навлечь беду. Ужасно глупое суеверие, и я понимаю это, но...