21.03. Ветер до 35 уже несколько дней. Видимость прекрасная – все, что можно было сдуть ветром – улетело, в т.ч. мои носки, которые с дуру повесил после бани сушить. Улетели вместе с прищепками, и лишь одну разрозненную пару случайно нашел около дома аэрологов. Из дома по-прежнему нет телеграмм, и я не уверен, получила ли Лида посылку. Переговоры только в апреле. Сегодня на обед не ходил – трапезничал оставшейся вчерашней курицей. На завтраки я уже не хожу более 5 месяцев. Когда сменяешься с вахты в 3-30 – это немыслимо, лучше поспать. Да и погода такая, что к походам особо не располагает (до каюткомпании – около километра).
Перед отъездом в экспедицию, увольняясь из УГКС, в глубине души считал: все, чего я не знаю в работе инспектора – этого просто и знать не нужно! Но теперь понял, что по сравнению с теперешним моим знанием, давешнее можно приравнять к нулю. Антарктида нас заставляет учиться. Плевать ей на наши желания и волю. Это классный, хотя и жестокий учитель. Грех не воспользоваться уроками. Понял, что мне нужна программа: чего надо добиться за зимовку. Метео и актинометрия – в совершенстве – это понятно. Также озон – благо учителя под боком – кандидаты наук Терлецкий и Четвериков, профессора своего дела. А вот для души попробую написать что-нибудь стоящее. За 3 последних дня, написал стихов больше, чем за 3 последних года. Главное – отрешиться от повседневности, обыденности, обычности. В Антарктиде много необычного, но от повседневности и тут не уйти. Перечитал все газеты и журналы, которые к нам попали. Да, здорово оживилась пресса. Один только лозунг на слуху: «перестройка»! Перестрой-ка! Чего перестраивать-то? В метеослужбе, например, не надо никакой перестройки – все и так отработано до мелочей. Тем более, что как мне написали с работы, предполагается закрыть у нас почти треть станций! Вот так перестройка! Да это на слом, похоже!! Бюрократов бы надо немного разогнать, но это и при Андропове делать умели. В целом-то все здОрово, но вот что между строчек ненавязчиво так проскакивает: то, что не имеет цены, не имеет и ценности! Врете, сволочи!! Родина, честь, любовь, дружба – во что вами оценивается?! Порой создается впечатление, что пресса из кожи вон лезет, чтобы доказать как все было плохо. Как будет дальше – еще неизвестно, но раньше, мол, был «застойник», а еще раньше – тоталитаризм и беззаконие. Но вот тесть мой, когда умер Брежнев, не плакал, конечно, но с грустью говорил: это был наш «золотой век». Так как мы при Брежневе жили, никогда уже не будем жить. Я лично, точно жил беззаботно. Со студенческой стипендии 35 р. умудрился купить магнитофон, а когда на 75 перешел техником в НИИ – так и лодку с мотором. Бензин был практически даровый – о нем и не думал никто (на рупь – канистра!). Проблем с одеждой-едой – извините, не то, что сейчас – во всем перебои!! И как во время войны всплыли талоны. Почти на все. Позорище.
Гласность выплескивает на всех нечистоты, но она может захлебнуться собственными помоями! Ужасная мысль. Не дай Бог исполнится мое пророчество. Жуть…
23.03. Сегодня день метеоролога. Получил телеграмму-поздравление с работы. Сообщают, что фото получили. Это меня сильно обрадовало. Значит, посылка Лиде дошла, значит дома в курсе всех моих событий. Но почему она не дала телеграмму? Денег что ли жалко, времени? Или она знает, что с работы отправили. Остается надеяться на лучшее, то есть на это…
Кажется, я немного простыл. Два дня болит голова, но на вахте стою. Заменить все равно некем. Пока не свалишься надо работать. На Ленинградской ветра 80 м/с, на Востоке морозы 80! Еще раз убедился, как повезло мне со станцией, где всего то лишь 40 на 40!
Я подумал: какая великая тема: шанс. Почти каждому дается в жизни шанс правильно реализовать человеческие возможности и права. Право на любовь, дружбу, честь, достоинство, счастье… Разные люди по разному его используют. Шанс – это что, выбор? Тропинка, где расходятся пути? Кстати, мысль. Чем отличается путь от дороги? Путь – категория нравственная, дорога – понятие физическое (асфальтовая, грунтовая).
Описывая в Дневнике свои трудности, возможно, я сгущаю краски, но все же говорить об Антарктиде буднично еще не привык. Находясь вблизи от событий трудно добиться правильной фокусировки, а значит, и правильного взгляда на них. Прав мой любимый поэт: большое видится на расстоянье.
24.03. 10-00. Сейчас к дому пришел пингвин. Каркает вороной. Попробуй понять – зачем пришел? За помощью или из любопытства? Или есть еще такое понятие «отстояться» – уходят они из стаи и несколько дней живут в одиночестве. Не из этих ли мой пилигрим? Бросил ему рыбы – все равно каркает. Значит, не в голоде дело. Мне иногда их ужасно жалко – такой ветер! Но ведь жили они без нас миллионы лет – не жаловались. Может, просто некому было?..
Немного осталось мест на земле, где аборигены не боятся людей. С экологией и здесь, в Антарктиде, обстоит не лучшим образом: грязь, мазут, металл. Куда бы не сунул нос человек, всюду он умудряется гадить, пакостить. И впрямь – человек не может ждать милостей от природы после того, что с ней сделал. Отомстит природа. И она мстила. Чернобыль – одна из величайших трагедий. Мы сейчас и представить не можем, чем она аукнется. Хиросима – шалости по сравнению с ней, хотя бы потому, что произошла в мирное время, впрочем, мирным его можно назвать с большой натяжкой. Войны, по сути, на земле не прекращаются…
25.03. Интересный Коля человек. Сегодня взялся менять осадкомер и поранил палец. Поработал 20 минут, а разговору – как будто станцию перенес. Очень медлительный. Жалуется, что почитать некогда. С такими темпами – конечно! Я стараюсь не обострять эти углы, сдерживаюсь. Как исследователь фиксирую вспышки, как начальник, стараюсь их загасить. Знаю: конфликт может разгореться из-за любой мелочи. Все-таки подбор кадров в ААНИИ, похоже, пущен на самотек. Есть такой метод: чтобы детей научить плавать – их бросают в воду. Спасение утопающих… Так и у нас. По-моему, старшим группы должен быть человек, хотя бы раз прозимовавший, и, желательно, чтобы он сам выбирал себе помощника. Иначе зимовка может превратиться в ад. Вот с Левицким я бы не стал зимовать. Думаю, он со мной – тоже. Он – москвич. Я обратил внимание, что почти у всех столичных какой-то особый «бзик» – они, кажется, считают себя пупом земли, а это очень опасное мнение, из-за этого несчастья происходят на «ровном месте», там, где их не должно быть по определению.
С Колей же поладить можно. Хотя и бывает капризен как ребенок. И у меня характер не мед – знаю. Из всей нашей компании только Саша Четвериков более-менее уравновешен и имеет самый коммуникабельный характер. Вася Терлецкий последнее время обнаруживает склонность к злостному занудству и мелочной поучительности.
Сегодня чувствую себя немного лучше. Потому и расписался. Чтобы руководить, людьми надо досконально знать каждого человека. А иначе это будет армейское: «Рота, ряйсь! Отставить!». Самое трудное – научиться делать дело, не ожидая награды, когда это никто не видит и не сможет одобрить. Не зря говорят: на людях и смерть красна. Попробуй стать безымянным героем.
Руководить здесь я имею право только одним человеком – Колей Поповым, метеорологом из Нарьян-Мара, городка, который «не велик и не мал, у Печоры, у реки, где живут оленеводы и рыбачат рыбаки». Коля подтвердил, что все так и есть: и рыбаки есть, и оленеводы, и сам он относится к последним. Метеоролог он классный! До мелочности пунктуальный, упертый. Он не из тех, кто изобретет Наставление, а из тех, кто нарушить его никому не даст! Если он проверил материал – не подкопаешься! Это заставляет меня быть более дисциплинированным. Особенно после того (инспектору не простительно!) как я попался на дешевый старинный трюк. Коля специально сделал в своих наблюдениях плёвую ошибку, я, надеясь на его профессионализм, не проверил, но точек понаставил, на что он мне и попенял. Левицкий, по сравнению с Колей, профан. Непонятно как это вообще московский строитель попал в метеорологи? Я тоже иногда рядом с Колей чувствую себя дилетантом. Он практик –пахарь, я барин, инспектор, проверяющий. Экзаменатору же, как ни крути, легче – ему можно не знать всех тонкостей предмета. Наоборот, чем меньше он знает, тем вольготнее студентам. Теперь понимаю, почему наблюдатели на сети задают мало вопросов: разве можно утруждать вопросами экзаменатора. Даже доброго. А ну как пару влепит! И опыт свой, кстати, ему передавать не спешат: предупрежден – вооружен. Не случайно самые суровые инспектора – бывшие начальники станций. Итак, Коля – романтик и меланхолик. На инспектора не потянет, но товарищ он замечательный.
