— Об этом рано, — увильнул от ответа. — Вам нравится ваш сад?

— Да, очень, — улыбнулась, окинув взглядом окружающие нас деревья и цветы.

— Отлично, — сказал так, будто задавал вопрос просто из вежливости и ответа не ждал. — Какие ещё пожелания будут?

— Я хочу, чтобы вы рассказали о нашей свадьбе. Я ничего не помню, — сам предложил, никто за язык не тянул.

— Давайте об этом мы поговорим, когда вы выздоровеете окончательно, — снова не захотел дать ответов на интересующие меня вопросы.

— Почему не сейчас? — нахмурилась, вот ведь жук.

— Вы ещё слабы. Вам лучше отдыхать и не думать ни о чём лишнем, — продолжать светскую беседу не стал, просто развернулся и ушёл.

И как с таким таинственным супругом дело иметь? Что, такой безрадостной была наша свадьба и само знакомство, что вспоминать неохота? Вздохнула, наблюдая за тем, как появилась служанка с корзинкой в руках. Хорошо хоть мягкие подушки догадались сразу в неё положить. А то пришлось бы выпрашивать отдельно. И даже одеяльце есть, чтобы укрывать малышей, когда мамуля прогуляться решит. Уже неплохо. Интересно, что за псину мне свёкр решил подкинуть, чтобы скучно не было?

Горести и радости братьев наших меньших

Дни пробегали за днями, ночи за ночами. Беседку мне оборудовали по высшему разряду. И спала я теперь на улице, на свежем воздухе, уплывая в сон, под шелест листвы и пение ночных птиц. Обещанную собачку мне доставили в тот же день, когда свёкор приходил. Супруг принёс облезлую и худую псину, ко всему прочему ещё и беременную. Она дрожала, мёрзла и смотрела на меня несчастными глазами. Волей неволей пришлось мыть, остригать колтуны, выводить паразитов… И всё это при помощи и под приглядом лекарей. О лишнем даже подумать некогда было. Какие мысли и вопросы, когда всё свободное время занимали кошка, больная псина и прогулки по моему саду? Ещё и птичек подкармливала регулярно, памятуя о том, что свёкр сказал, когда уходил. Мало ли что он там имел в виду. Но я предпочла подстраховаться от смерти живности обычным способом.

Попросила развесить кормушки и в обществе служанки ежедневно обходила их, засыпая зерном. Только о пчёлках и бабочках позаботиться была не в силах. Не нектар же просить супруга организовать. Это уж как-то чересчур. Вот и переживала за них, поглядывая нет ли где трупиков насекомых. Пока не попадалось ничего подобного на глаза и оставалось только гадать, что хотел сказать свёкор несколько дней назад.

С каждым днём чувствовала себя всё лучше и лучше, и так же ощущала, моему супругу тоже легче становится. Кровавые следы больше, по крайней мере, не оставлял. И регулярно приходил проведать и проследить, как ем, как выполняю предписания лекарей. Последние пару дней задерживался даже после того, как убеждался — всё в порядке. Сидел и наблюдал за тем, как я с живностью вожусь. Котёночек, один из трёх, очень меня беспокоил. Был более слабеньким, чем братишка и сестрёнка. Еды ему явно меньше доставалось. Приходилось подкармливать из бутылочки с соской. А он всё равно на лапках плохо держался, и предпочитал больше лежать, чем куда-то двигаться.

И этим утром, когда Дронд пришёл проведать меня, обеспокоенно следила за тем, как котик хандрит в одиночестве. Леди его подталкивала носом к себе, облизывала, а он лежал и не двигался.

— Как ваше самочувствие? — именно с этого вопроса, заданного ровным тоном, начинались мои дни.

— Хорошо, спасибо, — наша беседа, с небольшими изменениями, повторялась из раза в раз.

Он садился в кресло, стоящее у ажурной стенки беседки, по которой карабкалась цветущая, вьющаяся роза. Откидывался на спинку и превращался в статую. Но статую, внимательно следящую за тем, как я ем, пью лекарство. Обязательно лично провожал в комнаты, дабы я могла помыться, при помощи служанок сменить одежду, да прочие туалетные ритуалы совершить. После мы вместе выгуливали псину, которая старалась от Повелителя умерших держаться подальше. И такое её поведение мне было вполне понятно. Животные такие вещи лучше чувствуют, чем люди. Не зря же и кошка моего супруга не привечает. И слуг с лекарями тоже. Это наводило на определённые размышления. Но я старалась в эту сторону не задумываться, дабы сильно не пугаться.

Сегодня тоже всё шло по накатанной, я поела, выпила бодрящее лекарство. Прогулялась в обществе мужа по тёмному коридору. Привела себя в порядок в светлой комнате, единственной светлой, как однажды проговорился Дронд, которая значилась моими официальными апартаментами. А вернувшись в беседку, тут же почувствовала неладное. Леди жалобно мяукала и безостановочно вылизывала хиленького малыша. Переворачивала его носом и снова лизала. Потом, завидев меня, идущую в обществе супруга, схватила безвольное тельце за шкирку и потащила ко мне. Положила к ногам и начала жаловаться, рассказывать на своём кошачьем языке. И снова, и снова прерывала жалобное мяуканье, чтобы облизать и обнюхать малыша. Во мне она, явно, видела кого-то всесильного, способного решить проблему и заставить котёнка реагировать на её действия.

Присела на корточки, склонившись над крохотным тельцем. Положила малыша на ладонь и поднесла к лицу ближе. Крохотное сердечко не билось. Котёнок был мёртв. А я даже имя ещё ему не успела придумать, как и собаке. Сердце разрывалось от боли, слёзы сами собой полились из глаз. Леди плакала со мной, только по-своему, по-кошачьи. Так жалко было счастливую недавно кошку-мать. И малыша-котика тоже. Он даже мир ещё не успел увидеть. Глазки не открылись. Вот-вот должны были… и не выжил, самый слабенький в выводке.

— Его я не смогу вытянуть, — присел рядом со мной на корточки супруг.

— Меня же смогли, — глянула на него сквозь слёзы с надеждой.

— Нас с ним не связывают брачные узы, — холодно сказал мужчина.

— Пожалуйста, помогите, — готова была встать перед ним на колени, лишь бы больше не слышать разрывающего душу мяуканья Леди.

— Не могу, — глухо и безэмоционально отозвался богатырь.

— Пожалуйста, — опустилась на колени, протягивая крошечное тельце неумолимому Повелителю умерших. — Он должен жить… Он же такой маленький…

Я готова была умереть рядом с этим крошкой-котиком, так больно и плохо мне было.

— Свет гаснет, — произнёс лекарь, тоже наблюдавший эту сцену.

Мне почудился лёгкий смешок где-то там, на краю бьющегося в агонии сознания. Из последних, как-то быстро убывающих сил, прижала тельце к себе, орошая кофейную шубку слезами и почувствовала, как моих рук коснулась обнажённая ладонь Дронда. Успела заметить, что кожа выглядит много лучше, чем раньше. Не гноится больше, не гниёт и не трескается. Накрыл рукой мои пальцы, сжал. Такая большая ладонь по сравнению с моей. Настоящий богатырь. Подержал немного и, о чудо, почувствовала, как котёнок шевельнулся. Очень легонько, еле заметно пока. Но шевельнулся. Отодвинула ладошки от груди, глядя на маленькое чудо. Малыш раскрыл крошечный ротик и запищал. Слёзы из моих глаз, стоило только услышать этот звук, хлынули просто градом.

— Спасибо, спасибо, спасибо, — шептала, подняв глаза на мужчину.

— Первый и последний раз, — голос Дронда звучал устало и глухо.

Раны на его руке снова вскрылись и загноились, это я успела заметить даже сквозь слёзы. И сердце теперь полоснуло жалостью к супругу. Перевела взгляд на малыша, приподнявшегося на лапках, у меня в ладонях и улыбнулась сквозь слёзы:

— Живчик.

— Подходящее имя для умершего котёнка, — оценил мужчина и поднялся с колен.

Его качнуло и он, развернувшись, направился на выход из моего сада. Ничего, далеко от меня не уйдёт. Всё равно тревога вслед за ним тянет. Не усижу же на месте. Пока же опустила ладони вниз, давая возможность встревоженной Леди обнюхать котёнка и убедиться, что с ним всё в порядке. Кошка осторожно ухватила своё сокровище за загривок и потащила в корзину к остальным. Я пошла следом, чтобы убедиться, что всё теперь у неё в порядке, а заодно псину проведать. А то забилась под стол и сидит там, не хочет показывать нос лишний раз, когда мой супруг здесь находится. Постоянно с трудом вытаскиваю на прогулку, упирается всеми лапами.