На пятый день, достаточно наобижавшись, встретила супруга милой улыбкой и обращением:

— Дорогой, я так рада вас видеть.

Появилось ощущение, что мужчина прямо сейчас развернётся и смоется, поспешила подняться со своего удобного ложа и прошествовать к собирающемуся сделать ноги супругу. Положила ладошку на его плечо, руку поднимать пришлось высоко — настоящая богатырская каланча, зараза. Вздрогнул так, будто ударить собиралась, а не побеседовать по душам.

— Что-то случилось? — отошёл от привычной схемы разговора, не удержался.

— Да, вы совсем не занимаетесь мной. Я грущу, — состроила несчастную мордашку.

— Раньше вы не грустили из-за этого. Что произошло? — тон-то какой холодный, но ничего, мы тоже не лыком шиты.

— Я вдруг поняла… — убрала ладонь с его плеча, легкомысленно улыбнулась, покрутила в пальцах светлый локон и решительно заявила. — Хочу детей. Это такое счастье…

— Детей? — кажется, мне удалось разбить лёд равнодушия и мужчина растерялся.

— Да, детей. Что вас удивляет? — делано изумилась и снова сладко улыбнулась, мечтательно закатив глаза. — Это такие маленькие, смешные существа, которые любят родителей просто так, ни за что. И да, я женщина, и люблю детей. Во мне сильно развит материнский инстинкт. И для полного счастья как раз детишек не хватает.

— Да? — обречённо спросил супруг, так ещё и не придя в себя. — Очень надо? — поднял руку перед собой.

— Э, нет, — остановила его. — Надо-то надо. Но вы не так меня поняли, дорогой. Я хочу детей от вас.

— От меня? — жаль, не вижу выражения его лица.

Кажется мужчина конкретно офигел и ужаснулся перспективе.

— А что не так? Вы же мой муж. У нас с вами семья, так? — спросила, но ответа не получила, потому продолжила дальше: — А в семье кроме мужа и жены кто ещё есть? — снова ответа нет, но я и сама могу всё рассказать. — Правильно, дети. По-моему, всё логично. Когда у вас будет свободное время?

— Свободное время? — голос супруга сел и мужчине сначала пришлось прокашляться, прежде чем он смог дать внятный ответ. — Давайте так, дорогая, — мне показалось или последнее слово произнесено с издёвкой? — Дождёмся момента, когда будете здоровы вы, и буду полностью здоров я. А потом и займёмся заведением детей.

— Снимите, пожалуйста, перчатку, — ответила совсем не так, как он рассчитывал, уверена.

— Это ни к чему, — твёрдо произнёс супруг, явно снова собираясь сбежать и попятился назад.

— А как я буду определять состояние вашего здоровья? — широко распахнула глаза, строя невинное выражение лица и сделала шажок к добыче. — Верить вам на слово я не рискну. Соврёте, не дорого возьмёте. Так что, снимайте перчатку, сейчас же!

— Хватит! — прорычал доведённый богатырь.

Надо же, не надолго его выдержки хватило.

— Мне ночью прийти проверить, что там у вас со здоровьем? — сделала вид, что тоже рассердилась и сделала ещё шаг навстречу, мужчина тут же попятился.

Добыча точно собиралась ускользнуть, потому я сделала рывок вперед и смахнула капюшон с головы вредины.

— Ага! — воскликнула довольно. — Что и требовалось доказать. Состояние здоровья вполне позволяет детей заводить. Возвращаюсь к прежнему вопросу. Когда у вас, дорогой супруг, будет время?

— Вы шутите, — мрачно ответил богатырь и натянул капюшон обратно. — И будьте так любезны, не пытайтесь снять с меня верхнюю одежду в вашем саду…

Договорить я ему не дала, блестя глазами, живо заметила:

— А не в саду снимать с вас одежду можно… Учту.

— Алина, — процедил сквозь зубы доведённый до бешенства мужчина, глаза под капюшоном горели зелёным огнём, и очень недобро.

— Вы назвали меня по имени? — снова перебила супруга и не думая играть по его правилам или слушаться. — О, дорогой! Наконец-то! Думала, никогда этого не дождусь. Теперь я точно верю, что наш брак благословлён Богами. Осталось только решить вопрос с детьми.

— Никогда, слышите, никогда не снимайте с меня одежду в вашем саду, — прошипел мужчина, сделав пару шагов мне навстречу и схватив меня за плечи, потряс изо всех сил. Чуть язык не прикусила от неожиданности. — Мне противопоказан свет. А вам тьма. Детей не будет, ясно?! — всё, клиент готов и его можно добивать, чем и занялась тут же.

Губы задрожали, глаза наполнились слезами — стоило только вспомнить, как держала на руках мёртвого котёнка — и я тихо спросила:

— Но как же?

— Ррррррр, — раздалось отчётливое из-под капюшона, пришлось всхлипнуть и закусить губу.

— Пожалуйста, — и побольше слёз в голосе.

— Хор-р-рошо, — выдал супруг, наконец. — Я подумаю над этим.

— Спасибо, — пискнула в ответ, подпрыгнула, обвивая шею мужчины руками и чмокнула в щёку.

Всё, мужика можно было выносить. Бережно стряхнул меня на постель, преодолев разделяющее нас с ней расстояние одним шагом и тут же испарился. А жаль. Я только-только собиралась спросить у него про звезду с неба. Авось и это сможет для любимой меня организовать? Точнее для любимого себя, ведь напрямую от моего самочувствия и состояния зависит. И так как я себя вполне неплохо ощущаю, он выглядит тоже вполне себе, вполне. Лицо приятное, чуток подпорченное не зажившими ещё шрамами. Но не гноится уже ничего и кровью не сочится. Глаза тёмные, с длиннющими ресницами. Волосы белые-белые, как снег. Ещё и высоченный вон какой. Дети от него, точно будут красивыми и здоровыми… Поймав себя на этой мысли, вылупилась в одну точку вытаращенными глазами. Это я что? То, что начинала как шутку, готова всерьёз провернуть? Положим, про несовместимость тьмы и света, мне заливают… Не зря же, раньше спокойно рядом со мной сидел, и только позавчера почему-то его мой свет раздражать стал. А ведь до этого не мешал совсем, лгуну. Не знаю уж что позавчера с Дрондом произошло, но дело тут не в совместимости или несовместимости Света и Тьмы. Интуиция сигнализирует, что не всё так просто… Впрочем, она может и ошибаться. Одно ясно, сегодня я ещё воспользуюсь её помощью, чтобы подоводить вруна.

Не отсвечивавшие во время нашего с супругом общения служанки и лекарь, осторожно приступили к утренним своим обязанностям, а я подчинялась их просьбам, не задумываясь. Вся ушла в размышления о жизни своей нелёгкой. И тайком улыбалась, вспоминая реакцию богатыря на моё заявление. Какой нервный оказался. Не хочет детей и боится как огня ответственности, с ними связанной, как это обычно у свободных мужиков бывает? Что же, хорошая такая слабость, на которой можно от души потоптаться.

Но отвлеклась от мсти быстро, у котяток глазки открылись. Синие, у всех, мутные… Но открылись. Теперь малыши будут расти, играть и новый мир осваивать. С головой погрузилась в умиление Живчиком, Красоткой и Лунтиком. Последнего малыша назвала так потому, что его кофейная шубка отливала серебром, создавая необычный эффект. Такие котятки красивые, просто чудо. А потом мне пришла в голову ещё одна идея. Велела слугам найти мне бантик на верёвочке. А потом, вздохнув, вслух посетовала на то, что кошачьих игрушек нет. Да, Леди сейчас занята своим материнством. Но, наверняка, не откажется побегать за чем-нибудь двигающимся, когда малыши спят. Кошки такое времяпровождение любят, и мне весело будет.

Вспомнив о кошачьих развлечениях, тут же зацепилась мыслью и о собачьем досуге. Не помешает мячик, или палка… Или что-нибудь ещё. Постепенно озвучивала слугам список необходимых вещей для моих животных:

— Маленькие мячи, но разных размеров. Мягкие игрушки. Перышки на верёвочке. Какую-нибудь коробку. Столбик, обмотанный верёвкой, чтобы Леди когти точить смогла… Тапочки. Искусственную косточку…И что-нибудь такое, в виде полочек на разных уровнях, так, чтобы кошка могла туда забираться и обозревать окрестности… Я ещё помню, как мой котяра любил бдить за территорией вокруг дома, сидя на перекладине лестницы всю ночь… — сказала, и осеклась. Потом тихо добавила: — Те дурные звуки, которые он издавал, завидев конкурента, забыть сложно…

Да, я его вспомнила. Глупого, полностью чёрного котейку. Который любил ходить за мной по пятам и мяукать, выпрашивая еды даже тогда, когда голоден не был. И его хотелось пришибить за это. В отличие от других котов, которых приходилось раньше держать, этот был самым глупым экземпляром. Двери открывать не умел. Играть не любил. А мамку его звали — Леди. И это была сиамская кошечка, с врождённым аристократизмом и любовью к дворовым котам. Её ухажёра я тоже помню. Бело-чёрный дворовый кот, с оторванным в славных боях за внимание кошек, ухом. И котёнок когда-то у Леди умирал. Чёрная кошка последнего выжившего задушила. Правда, в той жизни воскресить я его не смогла… Дронда рядом не было. Это точно… И кошка сиамочка была не моя, а соседки, как и чёрная. А соседка любила кис под моим приглядом оставлять, когда моталась куда-нибудь в отпуск, за границу. Вот тогда-то Леди и окотилась, в один из таких отпусков. А чёрная кошка — её кличку припомнить не удавалось, как и имя соседки — ни разу ещё не гулявшая с котами, придушила того, который выжил после родов. Остальные… то ли чёрная кошка раньше придушила, то ли слабенькие были… но умерли сразу же, как Леди окотилась. Тогда я плакала вместе с кисой… Надо же, такое отражение кусочка моего прошлого в том, что случилось с этой, здешней Леди.