Я смотрела то на лес за окном, то на нитки, торчащие из разрезов в джинсах. Мне и самой они не нравились, но нравилось представлять, что нас встретит начальник родителей, увидит меня и сразу станет относиться к маме с папой, как к ужасным людям. Пусть почувствуют на себе что такое предубеждение.

Это как в моем случае – они считают, что раз мне нет восемнадцати, то я обязательно глупая, неспособна принимать решения и отвечать за них. Получается, что меня все время нужно контролировать и ругать. Это же не единственный метод воспитания!

Я вскипала от собственных мыслей. Еще и ложка в кармане. Ну почему они забыли ее? Хотелось уже налить кружку чая с лимоном, закрыться в комнате и наводить там уют. Создать себе островок безопасности, без других людей.

– Скоро уже?

– Приехали, успокойся.

Как назло, после моего вопроса показалась стена дома. Шикарно, блин. Теперь я выгляжу неадекватной. Снова.

– Как тут уютно!

Меня злило, что они радуются.

Но если честно, было действительно мило. Бежевые стены, десять этажей одинаковых окошек с кремовыми занавесками, цветами в горшках, небольшие открытые балконы с витыми решетками. Если у нас вид на лес – я готова тут жить. Заодно и сбежать будет проще, когда приедут друзья.

Захотелось даже увидеть кого-нибудь в окне, помахать рукой, улыбнуться. Но никто не выглянул.

Мы стояли перед большими железными воротами, плотно встроенными в стену. Подождав несколько минут, папа посигналил. Тишина.

– Едем назад, – не выдержала я, – вас тут не ждут. Вы уверены вообще, что вас приглашали? Может быть, это был пранк?

– Помолчи хоть немного!

– Да я…

Из ворот вышла пара мужчин в форме, похожей на военную. Как все серьезно! У одного из них даже автомат на плече. Видимо, защищать ботаников от диких животных.

– Выходим.

Пока я ждала, что родители возмутятся такому обращению, они успели выскочить и вытянуться, как на линейке.

– Документы.

Папа начал доставать из карманов сложенные вчетверо бумажки.

В стекло машины ударил кулак.

– Выходим.

Я вздохнула, но выползла.

– Есть что-то запрещенное?

– Это вы мне?

Откуда я знаю, что везут родители? Я вообще ребенок. Пусть они отвечают.

– Нет, нет, конечно нет, – подскочила к нам мама, пока отец разговаривал со вторым, слишком много себе позволяющим, охранником.

– Пройдемте.

Какое глупое слово.

Мы двинулись в ворота, когда я заметила, что с нами идет всего один дуболом. Где второй? Я оглянулась и в закрывающихся воротах успела заметить, как наша машина уезжает куда-то.

Наверное, на стоянку. Видимо, оттуда и чемоданы нам принесут, в руках-то у родителей ничего нет.

– Добро пожаловать в Калмкорп!

Я подпрыгнула от неожиданности. Громкий томный голос, как из рекламы йогурта исходил из миниатюрной аккуратной брюнетки в очках.

Нарочито дружелюбная и перегибающая с восторгом. Еще и смотрит на нас, как на бедняжек, которые ничего не знают о таком прекрасном месте.

Конечно, все чистенько, со вкусом. Внутренний двор нельзя назвать «колодцем», да даже и «двор» о нем не скажешь. Площадь, окруженная домом, брусчатка, какой-то памятник в центре из блестящего металла.  Вывески в одном стиле. «Магазин», «Ресторан», «Школа». Все такое серо-бежевое.

Даже костюм брюнетки. Она все болтает и болтает. «Правила», «распорядок», «список». Скорее бы уже домой. Или что там у меня теперь вместо него.

Я брела за родителями, пока они восхищенно вслушивались в бесконечную трескотню и радостно кивали головами.

– …получается это нужно исправить к завтрашнему дню.

– Она на меня показывает?

Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Прямо вижу свои синие губы.

– Ну, если сегодня не получается, тогда завтра утром. Но до девяти утра обязательно, чтобы успеть на занятия.

– Вы обо мне говорите?

– Да, милая, не переживай, ты справишься.

– Я и не… Что происходит вообще, мам?

Бежевый костюм проскользнул за дверь. Чисто, светло, цветы на окнах и на полу в больших горшках. Просторный лифт.

– Ма-а-а-ам…

– Злата. Не дергай. Все потом.

Я выпустила мамин рукав и выдохнула. Потом так потом. Но тогда вопросов будет еще больше. Вам же хуже.

Мы поднялись на пятый этаж. Шесть квартир, наша самая последняя слева. Стоит запомнить. Тут все такое одинаковое, все двери, цветы тут, как на первом этаже точь-в-точь и на окне, и у лифта, крупные металлические буквы на стене: «Калмкорп», и опять этот символ нарисован – как на нашивках у охраны, у этой бежевой тетки на папке, он же вроде и памятник на площади. Овал с ножками, как у паука или краба.

– Это что?

Я не смогла сдержать крик. Пофиг. Пусть злятся. Но я надеялась на нормальное жилье, а мы зашли в крошечный коридор и сразу уткнулись в четыре двери.

– Ваша комната, комната ребенка, кухня и санузел! – гордо объявила бежевая женщина, приглашая нас войти. А за ними пространство, чуть больше спичечных коробков. Кухня так вообще выглядела, будто ее площадь два квадратных метра.

– Мам, как тут жить-то?

– Ребенок переживает! Но не стоит. Мама с папой не объяснили, похоже, что тут есть все необходимое для жизни. Без вредных излишеств. Заходи, смотри. Вот кровать, стол для уроков, Шкаф для одежды, видишь, вся одежда в нем уместилась. А больше тебе и не нужно.

Пока бежевая тетка хлопала дверцей шкафа-гробика, я успела заметить какие-то серые тряпки на вешалке, видимо, форма. Наивная, и не представляет сколько у меня одежды. Одних футболок на два таких шкафа.

– Стол маленький. Ноут не поставить.

– А она настойчивая. – Бежевые ногти вцепились в мою щеку и больно ее сжали. – Не переживай, ребенок. Он тебе тут и не понадобится.

Совсем больная? Я осталась у себя, захлопнув дверь. Пусть наслаждаются этой экскурсией по домику для мышей без меня.

Только я нашла удобное положение на жесткой и узкой кровати, как в дверь начали стучать.

– Выходи, я тебе сделал чай.

Можно, конечно, проявить гордость, но пить ужасно хотелось.

– С лимончиком?

Папа не отзывался, видимо, ушел на кухню. Прекрасная звукоизоляция. У нас всегда было слышно чайник. Да и шаги за дверью. Хоть какие-то плюсы. Можно наконец-то слушать музыку на полную громкость, а маме не придется переживать, что соседи придут скандалить. Да даже самой маме, возможно, будет неслышно.

Я вышла в коридор. Шепот на кухне, спорят опять о чем-то. Обо мне, наверное.

– Заходи, садись. – Заметила меня мама.

Куда? Тут откидной столик, две табуретки рядом с которым уже были заняты родителями. Еще два шкафчика, раковина, маленькая встроенная плита на две конфорки, мини-холодильник и микроволновка. Куда тут телек поставить? На подоконник и то не влезет.

– Ноги мерзнут.

Пол реально ледяной, отличный повод оттянуть нотации.

– Тапочки у входа. Бери и заходи уже.

Фу. Бежевые, как все в этой квартире. Тоже с этим жуком, только теперь вышитым. Тоже крупные буквы «Калмкорп». Хуже, чем мои фиолетовые зайцы, но на один раз сойдет.

– Кстати, пап, ты сам пойдешь за чемоданами или нам их принесут?

– Не кричи из коридора, Злата, сколько раз повторять?

– Я с папой говорила!

Пришлось замолчать, лицо у мамы стало красным. Ничего хорошего это не предвещает.

– Вот. – Она кинула на стол брошюру. – Почитай. Это местные правила. Тебе придется их соблюдать, поэтому выучи их все. А потом пойдем прогуляемся. Осмотримся тут.

– Даже не собираюсь, вы меня сюда притащили, вы и соблюдайте. Это ваша работа, я тут ни при чем.

Папа вздохнул, и я поняла, что сейчас будет ужасная новость. Так он вздыхал в последний раз, когда говорил мне, что дедушка умер.

– Злата. Мы продали дом, уволились с работы. Если нас выгонят отсюда, мы останемся на улице.

– Класс… Молодцы. Гениально.

– Успокойся. Можешь хоть раз не устраивать трагедию? Тут здорово. Отличная школа, гарантированное поступление в университет, потом трудоустройство. Квартира, одежда, еда. Это же рай. Мы с отцом так счастливы, а ты все портишь. Постарайся хоть раз ради семьи.