– Вы это видели?!

– Нет, – ясновидящая невозмутимо пускала дым.

– Я что-то видела… Нет, я себя видела! Но не поняла, это прошлое или будущее.

– Обсидиан открывает дверь в прошлое и дает возможность изменить будущее. Не теряй этот камень, девочка. Он оберегает. А теперь иди. Я устала, – она шумно выдохнула, и свеча погасла.

При лунном свете улица выглядела мрачным продолжением комнаты Ады. Поежившись, Аманда вызвала такси. Ночная столица, шумная в любое время года, выставляла напоказ свой веселый темперамент. Неоновые вывески, миллионы фар и фонарей освещали дорогу к тысячам ресторанов и клубов. Но Аманда не любила многолюдные места и даже в студенческие годы предпочитала проводить время под шуршание страниц в дальнем углу библиотеки. У такого «ботана» было немного друзей. Книги и прекрасная фантазия – лучшая компания. А если становилось одиноко, набирала самому близкому человеку. Как сейчас:

– Привет, Па-а. Как вы?

Она старалась улыбнуться. Говорят, мимика меняет тон голоса.

– Доча, как я рад! Все в порядке. Уже собираем урожай. Надеемся выручить больше денег в этом году. Мама договорилась о месте на рынке. Ты как? Когда приедешь, мы порося зарежем?

– С удовольствием! Правда. Я соскучилась. В этой Москве тоска. Супруг все время на работе, у него карьера в гору. В начальники метит. А я? Ну а что: сыта, одета, крыша над головой есть. Стараюсь соответствовать статусу жены уважаемого человека и не позорить, – в трубке раздалось ворчание. – Пап, не начинай, я назад не вернусь. Вам еще одного рта не хватало! Стерпится-слюбится, кажется, у вас говорят, – она рассмеялась. – Лучше расскажи, как бабушка?

– Ну смотри, дочь, жизнь твоя. А бабушка, что ей станется. Командует соседями как заправский полковник. Достойная наследница отца-генерала.

– Привет ей передавай. И еще… – она колебалась. – Ты не пытался расспросить об отце? Слишком долго бабушка все это скрывала, мы имеем право знать свое происхождение! – что-то внутри щелкнуло, она разозлилась. – Поговори с ней, хорошо? Я завтра позвоню. Пока, пап.

Внутри зарождалось новое чувство. Всегда спокойная, робкая и даже меланхоличная, она не устраивала сцен, не повышала голос и никому никогда не перечила. Глотала обиды и в сложных ситуациях лишь плакала от бессилия. «Такова жизнь» – была ее мантра. Но разве является слабостью умение принимать обстоятельства смиренно? Ее не учили сражаться, но это не значило, что в душе не было огня.

Обсидиан стал ее искрой. Она уже не думала о приличии и не боялась задавать неудобные вопросы. Одержимо шла против обстоятельств. Возможно, даже смогла бы прыгнуть со скалы в открытый океан, как девушка из шара. Мечтательно закатила глаза. Такси подъехало к дому.

Стараясь не шуметь, Аманда поднялась в спальню: «Фух, уже спит. Объясняться за долгое отсутствие буду завтра». Любопытство сжигало ее: все мысли были лишь о камне. Приняв душ, залезла в интернет. Гугл выдал около полутора миллионов страниц об обсидиане. Виски пульсировали от обилия информации, который час она ворочалась без сна. «Кровь рода» – вспомнила слова медиума. Встала. Открыла шкатулку. Достала камень и без колебаний вонзила в безымянный острие минерала. В глазах помутнело, и тело поглотило вязкое пространство.

Она попыталась нащупать очки, скользнула по густым распущенным волосам, будто слипшимся в дреды. Оглядела ноги, обмотанные кожей, и подобие платья на меху через плечо. «Что за сон?»

В прохладе пещеры ютились глиняная посуда, связки колосьев и козьи шкуры.

– Андамана, спишь? – жилистая старушка возвела глаза к небу.

– Я – Аман… – с туземкой, похожей на ведьму, не стала спорить.

– О, Всевышний Ачаман, пока мужчины воюют, эта лентяйка последних коз растеряла! – ее рычание эхом пронеслось по пещере.

Удивительно, Аманда понимала этот язык и поспешила наружу. Щурясь от яркого солнца, разглядела снежную коническую вершину в соседстве с зелеными хребтами. Глубокие овраги, обрамленные разноцветными породами. «Знакомые места. А вон и козы у обрыва!» – все видела без очков. Схватив крепкую высокую палку, она ловко прыгала по каменистой тропе и подобралась к самому краю оврага. Козы пощипывали травку, не обращая внимания на зрителя. «Как же мне их вернуть?» Послышался лай, словно в ответ на ее мольбы. Длинноногий пес вертелся между шкур, покусывая им бока. Стадо заблеяло и побрело в направлении дома. Рыжая овчарка обогнала Аманду, и та едва поспевала. Никогда она столько не бегала по горам. Жажда и усталость разом навалились на новоиспеченную пастушку. «Что же они пьют?». В округе не было ни озера, ни реки.

– Справилась, бездельница? На вот, глотни ахоф, – старушка беззубо расхохоталась и протянула глиняную чашу. – Да коз подои.

Она жадно пила белую жидкость, которая оказалась молоком. Аманда никогда не доила козу. Родители завели хозяйство, когда она уже покинула родной дом. Пришлось вспоминать, как это делала соседская девчонка. К корове та подходила сбоку, подставляла ведро и дергала за вымя. Аманде это казалось забавой, как легко у доярки получалось. Усевшись на землю, она поставила глиняную чашу и дотронулась до животного. Коза отошла. Попробовала с другой стороны, обхватив оба соска руками. Молока не появилось. «Может, помассировать сначала?» Она хаотично сдавливала железы недоумевающего животного, пока не приноровилась захватывать часть вымени с соском двумя пальцами, сжимая ладонь постепенно. Резкая струя горячего молока эхом прогремела по стенкам сосуда. Осмелев, Аманда схватилась за дело обеими руками, которые после восьми коз она не могла разогнуть.

Гордо несла свежее молоко:

– Куда его, бабушка?

– В дальний угол пещеры, где похолоднее. Завтра будем делать масло. А сейчас пойдем за водой, пока не стемнело.

Ближайший источник находился в километре вниз по склону. Воды в нем оказалось немного, да и большую часть впитала каменистая почва.

– Этот год выдался жарким, обычно с желтой листвой приходит много воды, – зачерпывая кувшином из лужи, сетовала островитянка. – Скоро будем пить лишь ахоф и жевать сочные кактусы.

– Еды тоже не хватает? – испугалась Аманда.

– У нас осталось зерно и небольшое стадо. Но в пищу используем только козлов, чтобы постоянно иметь молоко. Еще можно спуститься к океану за рыбой и моллюсками. Мои мальчики часто возвращались с хорошим уловом: они научились загонять рыбу в мелкие лавовые заводи, парализовали ту соком из листьев кардона и собирали руками.

– Давно они ушли воевать?

– Ты забыла уже? Теплой дождливой порой, когда деревья раскинули пышные зеленые кроны. Как сейчас помню тот день: наш вождь – менсей Бенкомо окликнул всех мужчин, и твой отец и брат ушли. Каждую ночь я молилась, чтобы они вернулись живыми. Так и случилось: пришли домой с победой и почти без увечий. Вождь придумал хитрый план, как заманить завоевателей вглубь острова, в ущелье Асентехант, в котором мы часто пасем коз. Племя знает там каждый камень, а чужеземцы шли наугад в поисках еды. Напал наш народ внезапно на воинов в металлических одеждах и почти всех перебил. Несколько полных лун мы жили мирно, и даже отпраздновали Беньесмен – завершение сбора урожая зерна. В этот день благодарили богов за щедрость земли и неба, оставляя для них чашу, наполненную молоком и медом. Устраивали соревнования по борьбе, а потом отправлялись на юг острова в пещеру Ахбинико, где хранится чудотворная черноликая дева с младенцем. Это единственный день в году, когда менсеи всех царств разрешали нарушать границы. Священный праздник! Но враг собирал новую армию и вскоре напал со стороны королевства Анáга. Все мужчины снова отправились на войну. Давай, Андамана, вместе за них помолимся.

– О, всевышний Ачаман… – затянули они в унисон молитву.

В эту ночь Аманда заснула мгновенно, коснувшись каменной плиты, накрытой козьей шерстью. Ее убаюкал запах сена и молока. И гордость за малочисленное отважное племя, победившее вооруженных врагов хитростью.