Придерживая палку одной рукой, похлопал себя по одному и другому карману, выяснил, что телефон благополучно остался валяться в его комнате. Тревога охватила: а если он не приземлиться нормально, а если он разобьется? Однако Гена решил не поддаваться панике, а прислушаться к той волне, что у него внутри. К тому, кто еще сегодня вечером переписывал цифры в отчет самостоятельно. Он даже закрыл глаза ненадолго, но было страшно.

“Спокойствие и только спокойствие”– безутешно повторял Гена слова Карлсона, пока не понял, что тайная сила все-таки его ведет. “Яга… Я.. Яга”. Он отпустил себя, а мановение сего движения будто решило еще больше показать ему родной город, несмотря на то, что зубы уже стучали от холода.

Посреди ночной пустующей улицы, что было типично для его городишки в это время суток, Гена увидел сцену вопиющего криминала: три амбала пытались взять девушку и, по-видимому, запихнуть ее в машину. Девушка отчаянно отбивалась, кусалась и кричала, однако амбалов круглых это никак не смущало. Они уже оторвали ее ноги от земли.

Тут Гена понял, что только он мог сейчас помочь юной леди спастись от этой напасти. Он не знал как. Он просто направил свою ступу напрямую к асфальту, выкрутил ручку прямо возле него и понесся прямо над дорогой с такой скоростью, что можно было легко и амбалов сбить. Увидев его, они отпустили девушку, встали на четыре лапы, превратившись в медведей, и разбежались в стороны. Яга подхватил напуганную леди и взмыл с ней в воздух. Однако управление было сложно держать одной рукой.

– Держись за палку, – кричал он ей.

Девушка была настолько напугана, что ее ноги тряслись. Скорость не уменьшилась. Метла еле набрала высоту, но вскоре ее понесло к земле. Из-за поворота выехал фургон, мягкую крышу которого они продырявили, сбив лотки с круглыми хлебами. Машина остановилась. Водитель хлопнул дверью, открыл кузов, застав молодых людей в обнимку с метлой меж булок и поваленных лотков.

– Это как вы мне крышу пробили, молодые люди?

Девушка была настолько напугана, что выпалила всю правду на одном дыхании:

– Трое меня схватили, этот на палке летел и меня подхватил, они медведями оказались и в стороны разбежались.

– Медведями оказались? Тогда все понятно. Ладно.

Гена подумал, что он сейчас их сочтет за сумасшедших. Однако его взгляд стал серьезным.

– С медведями шутки плохи. Вот вам по сумке, наберите сюда колобков. Пригодятся. Я отвезу вас в безопасное место. Там дальше разберетесь, коль такие сказочные.

Он закрыл полог фургона и вернулся за руль. И поехал дальше.

– Что делать? Куда он нас везет? Может, он тоже с ними заодно?

– Откуда ты их знаешь, этих медведей?

– Не знаю. Они хотели меня сначала к себе заманить, на машине покататься. А я не согласилась. Тогда они силой попытались в машину запихнуть. А когда они разбежались медведями – тут уж я совсем опешила.

Гена меж тем собирал колобков в сумку – то в одну, то в другую. Он не знал зачем, однако водитель звучал убедительно. Скоро машина снова остановилась. По звуку было понятно, что остановила полиция.

– Здравствуйте, проверка документов, – услышал Гена голос, поднял брезент и увидел, что будто те же амбалы уже в одежде полицейских. Более того, ему показалось, что в отражении переднего зеркала он увидел медвежью морду, – а что везете в фургоне?

– Хлеб, – сказал водитель.

– Давайте посмотрим…

– Вот документы если что, посмотрите…

– Надо смываться отсюда, – сказал Гена.

– Куда? – спросила девушка.

Гена нарисовал снова спираль своим пальцем. У него сразу не получалось, девушка приняла это за чудачество. В глазах – отчаяние, на лице – улыбка. Они приближались уже к кузову. И вдруг у Гены получилось: он сделал объемную воронку.

– Прыгаем, скорей, – шепнул он девушке.

И они провалились в пространстве.

Когда водитель открыл багажник, то у него не было ни малейшего сомнения, что тут какие-то сказочные попались. Потому что их и след простыл. А метла осталась лежать среди колобков.

Они вдруг оказались неприкаянными, просто ошеломленными происходившим, где-то на ночной улице рядом с пятиэтажками с горящими окнами. Носились машины, шумел город, но они будто оглохли. Они держались за руки и смотрели то друг на дружку, то вокруг. Не было ни фургона, ни копов-медведей, ни той улицы. Где они вообще? Это было просто где-то. Кто он? Кто она? Они до сих пор не знали, но уже прожили вместе то, что можно назвать самым романтическим путешествием на свете. Чувство восторга в ее глазах и небывалого после такого стресса спокойствия в его – сводили обоих с ума.

– Кто ты?

– Я? Я… Яга, – у него, похоже защемило буквы где-то между голосовых связок, но так даже лучше.

– Яга? Бабка Ёжка? – и она так трогательно засмеялась, будто лучше шутки не слышала, – ну да ты ж летал. Ты изобретатель, скажи честно?

– Я очень даже изобретательный, – чуть залихватски похвалился Генка, потупив глазами в пол.

– Ты смешной, – она уже очень мило хихикала и даже ладошку не стала вынимать из его пальцев.

Похоже, теперь он ее мог рассмотреть. Неуклюже приятная внешность: кучерявая рыжая, с вздернутой губой пышной и слегка курносая. За улыбкой светлые зубы. А поверх всего усыпаны веснушки, будто все небо. Если бы днем в солнечную погоду звезды можно было видеть, то выглядело бы это, как маленький кусочек ее вселенского веснушчатого лица, думалось Генке. Как она перехихикивает все его шутки, что еще смешней потом.

Они пошли и набрели на маленькую кафешку. Со входа их встречал швейцар, что уже само по себе странно.

– Вы будете сдавать одежду?

– Нет, сейчас же лето! – ответил Гена.

– Да что вы? Действительно, может, ваши сумки положите, а столик мы вам подберем?

В сумках лежали колобки. Даже странно хлеб сдавать в гардероб.

– Они нам с собой нужны.

– Прошу вас за столик, – любезно попросил их лысый мужчина во фраке к столу, сам же сел за рояль и так мигом заигрался, что не обращал на гостей ни малейшего внимания.

Подошел к ним неотзывчивый официант с меню, а его просто попросили чайку зеленого.

– А тебя как звать-то? – спросил Генка, вызвав неожиданный перекат легкого смешка.

– Мария?

– Просто Мария?

– А как еще может быть?

– Ну, Мария Антуанетта, например. Мария Хуан Пэдро, почему бы нет.

Мария представила себя в образе Хуана, уловила стать Антуанетты и добавила:

– Марией Агидель могу быть..

– Так и быть. Мария Агидель. А я стало быть Геннадий.

– Геннадий Яга? – хихикнула.

– Ягин.

– Ааа! – добавила она.

– Ягин..а? – пошутил он, мол она недостающую букву добавила, став Ягиной.

– Понятно, почему Яга! Потому что Ягин.

– Ну да, а так было не понятно, конечно…

Им принесли чай. Фортепиано звучало очень строгим и медленным джазом. Она схватилась за телефон.

– Я сейчас напишу папе, чтобы он меня забрал…

– Ну ты же еще не убегаешь?

– Да он все равно не сразу приедет, еще почаёвничаем.

Гена смотрел на нее и не мог насмотреться. Забыл про брошенную метлу в фургоне, про то, что еще сегодня с ума уже несколько раз сходил, но походу в этот раз сильнее всех прежних. Они общались, говорили приятные слова, вообще немного даже издевались друг над другом, просто от делать нечего. Оба учились тут – она в ВГТУ, он в ВГПУ. Или наоборот. Какая разница. Все буквы спутались. Чай был зеленым вкусным.

– А ты на сколько лет меня младше?

Выяснилось, что они родились в одном месяце одного года в одном городе, но никогда почему-то раньше не виделись. Будто действительно телепортом своим прямо из бабулиной избушки он в параллельный мир перенесся.

Вдруг в дверь вошел большой мужчина с бородой и усами. Подошел к их столику и похлопал ее по плечу:

– Машенька…

Как ни странно, она испугалась. А следом разошлась в улыбке:

– А это ты, пап?