— Нет, Сонь, у нас с ним что-то другое. Я пока и сам не могу понять.

Да меня сегодня прям пробило на честность. Ох, не к добру это все. Не к добру. Интересно, а чем мое отношение к Максу отличается от отношения к Софье? Может быть, дело в том, что Максим — парень, и я не могу испытывать к нему ту же нежность, что испытывал к девушке?

В голову тут же пришло опровержение. Я вспомнил, насколько мне нравится перебирать его слегка отросшие волосы в те моменты, когда Макс кладет голову мне на колени. Нередко я сам понуждаю его сделать это. Хотя, не очень-то он и сопротивляется. В чем же тогда дело?

— Посылаю в космос два потока информации! — Вдруг резко воскликнула Софья. — Глебушке срочно нужен мозг — это во-первых. Во-вторых, мне срочно нужен вискарь. Космос, если ты исполнишь оба этих желания, то я обязательно начну встречаться с первым же парнем, который попадется на пути и перестану жаловаться на переработки и отсутствие секса. Да будет так!

Не успел голос Софьи затихнуть, как раздалась трель дверного звонка. Интересно, кого это нелегкая принесла? У Макса же есть ключи, а никого другого мы не ждали. Черт возьми, если это очередные сектанты, то я расскажу им много интересного…

Я поплелся открывать. Прямо за дверью стоял Матвей, держащий на руках обмякшего, всего в крови и ссадинах, Максима. Сердце пропустило один удар. За ним — второй. Но на третьем оно решило восполнить все упущенное с лихвой.

— Что произошло? — ватными губами спросил я, даже не поздоровавшись.

— Рада опять перестаралась на тренировке. Макс потерял сознание, когда ударился головой, и не смог себя вылечить, — ответил Матвей также без приветствия. — С ним все хорошо, просто он немного без сознания.

Я бережно забрал Макса из рук парня и аккуратно понес его в гостиную. Из головы пропали все мысли. Рыжие волосы мальчишки были вымазаны в его же крови, а на лбу красовалось длинное рассечение, которое и не собиралось затягиваться. Черт подери! А если он не придет в себя. А что, если он умрет от кровопотери? А что, если он не очнется?

Мысли бегали в голове, как тараканы, посаженные в закрытый пластиковый контейнер. Я даже не обратил внимания на то, что Матвей прошел в квартиру и удивленно огляделся.

Увидев произошедшее, ко мне тут же подбежала Софья.

— Что с ним? — взволнованно спросила она, приподнимая голову парня.

Страшно…

— Патлатый сказал, что Рада его так, — я и сам не понял, как всхлипнул. — Он говорит, что все нормально, но ты сама видишь. Вдруг он не очнется?

— Успокойся и положи его на диван. Эй, хватит ныть, как девка! — почти крикнула Софья.

Ее голос отрезвил меня. Я ощутил на щеках какие-то неприятные следы. Это что, слезы? Да быть такого не может! Только опустив парня на диван, я осознал, насколько тот тяжелый. И как этот тощий Матвей с такой легкостью держал его? Он же баба на вид!

— Эй, Максим, ответь, с тобой все в порядке? — с надеждой в голосе спросила Софья, медленно проводя по мокрым от пота и крови волосам парня.

— Не трогайте его. Он сейчас далеко — все равно не сможет ответить, — в полголоса произнес Матвей, о котором я совершенно забыл.

В груди вскипел неоправданный гнев.

— Ты был там, когда Рада так издевалась над ним?! — гаркнул я так, что по комнате раздалось эхо.

Софья и Матвей одновременно вздрогнули. Они оба не ожидали от меня такой вспышки гнева.

— Был, — почти сразу, маскируя испуг за полным спокойствием ответил патлатый.

Клянусь, я убью его. Дайте мне только дотянуться.

— Успокойся, Глеб. Он ни в чем не виноват, — на мое плечо опустилась теплая рука Софьи, освобождая сознание от гнева.

Лишь она умела так. Почему рядом с Максом в тот момент был Матвей, а не я? Я бы спас его, не дал бы этому произойти. Что теперь делать? Оставалось только сидеть, сжимая в руках ладонь Макса, и ждать.

— Успокойся. Он скоро придет в себя и залечит все свои раны, — успокаивающие произнес Матвей и достал из своего кислотно-оранжевого рюкзака бутылку виски.

— Космос услышал мои желания, но исполнил их в неподходящий момент, — буркнула Софья, выхватывая у Матвея бутылку.

Она с треском отвинтила крышку и сделала несколько больших глотков прямо из горла.

— Ты все также продолжаешь жрать алкоголь литрами? — апатично поинтересовался Матвей.

— Не твое дело.

А я не обращал внимания на перепалку этих двоих и просто смотрел на Макса. Его размеренное дыхание вселяло надежду. Господи, если он не очнется, то я не прощу себе этого. Я не хочу терять. Только не снова.

Холодно. Даже в непривычно наполненной людьми квартире я ощущал холод, щемящее одиночество и страх.

— Пожалуйста, очнись, — одними губами прошептал я.

И Макс услышал. Он слегка сжал мою руку и в тот же момент раны на его теле стали зарастать. Это выглядело странно и жутко. Последней залечилось рассечение на лбу. О бывших травмах напоминали лишь редкие синяки и следы засохшей крови.

— Прости, что заставил тебя волноваться, — произнес Максим, открыв глаза. — Ты что, плачешь? Дурак!

Все внутри ликовало. У меня просто не получилось поверить в свое счастье. Я сжал парня в объятьях.

— Эй-эй, ты же мне снова сломаешь что-нибудь, — засмеялся Максим, в ответ сжимая мои плечи.

Сознание помутилось и уже через мгновение я осознал свое желание поцеловать его. Это ощущение было новым и странным. Губы пересохли. Наверное, сказывался недавний шок. Я отпустил парня и сел рядом с ним на диван.

— Как ты? — обеспокоенно поинтересовалась Софья.

— Отлично. Ты же знаешь, что я могу сам себя лечить, — наигранно радостно произнес Макс.

— И часто с тобой такое происходит?

— Сегодня первый…

— Каждый день, — перебил Матвей. — Обычно он не теряет сознание и сразу себя лечит.

Я шокировано посмотрел на Макса, осознавая, через что ему приходится ежедневно проходить, чтобы остаться в Гильдии.

— Почему ты не рассказывал мне об этом? — спросил я.

— А что бы это изменило? Ты бы отшлепал Раду и сказал ей, что, ай-ай-ай, так делать нельзя? Успокойся, Глеб, я иду на это по своей воле. — Заверил меня парень. — Поверь, я сам могу о себе позаботиться. Да и Матвей всегда рядом, он помогает.

Я лишь бросил гневный взгляд на патлатого. Значит, эта сволочь постоянно была рядом с ним, а мне не позволяли даже на минуту попасть на эти чертовы тренировки! Да чтоб эта Рада сдохла, подавившись собственным эго. В груди вскипало до сих пор непонятное ощущение. Такое бывает, когда в подростковом возрасте лучший друг уходит гулять без тебя. Это… Ревность?

— Пойдем курить. Дай Максу хотя бы пару минут отдохнуть без расспросов, — холодным голосом произнес Матвей, вставая.

Без лишних слов мы направились на лоджию. Там я достал из пачки сигарету и закурил. Матвей сделал то же самое.

— Почему ты раньше не сказал мне, что Максу приходится страдать на тренировках? — сквозь зубы процедил я.

— Постой. Я пропустил тот момент, когда ему вдруг стало пять лет, а ты превратился в его мамочку? — выдохнув дым, саркастично поинтересовался эмпат.

— Я не… просто…

Чертов ублюдок! Он всегда знал, что нужно ответить.

— Вот именно. Он не хотел тебе рассказывать, а я уважаю его мнение. Максу не пять, не десять и даже не пятнадцать лет. Он взрослый мальчик, который может принимать взрослые решения. Жаль, что ты этого не осознаешь.

Слова неприятно резанули. Действительно, я переборщил с гиперопекой. Но ведь Макс такой беспомощный и беззащитный. А я, кажется, идиот.

— Молчишь? Ну, молчи. Кстати, мамуля Максима, ты не против, если я подкачу к нему? Уж больно симпатичный мальчик.

Вновь, уже второй раз за вечер во мне вскипела ярость к этому человеку. И теперь, когда мы остались наедине, я не собирался ее сдерживать. Мой кулак полетел прямиком в лицо этого самодовольного патлатого ублюдка, но тот легко перехватил его.

— Ревнуешь? — с гадкой улыбкой на лице поинтересовался Матвей, больно сжимая мою руку.