Литмир - Электронная Библиотека

Пришлось мне положиться на Бога и передать ему письмо от Хозяина с наставлением непременно вручить его тотчас же, как барон вернется. «Как же, господин, я непременно отдам, если не помру до его возвращения», – отвечал старик. Я покинул дом с чувством, что хотя я и исполнил волю Хозяина, но дело не сделал. Я был почти уверен, что старый слуга или потеряет письмо, или забудет, куда его положил, а то и действительно помрёт. К тому же я представлял реакцию барона, вернувшегося и узнавшего, что потерял всю свою семью.

У меня оставались ещё четыре адреса, куда я должен был доставить письма. Может быть, мне больше повезёт с остальными друзьями Хозяина.

Возле городского рынка, где дома возвышались на три, а кое-где на четыре этажа, я отыскал серый, большой каменный дом, с затейливыми башенками. Мне открыла молодая женщина. Вопреки всему происходящему в городе, она выглядела красивой и довольной. На щеках играл здоровый румянец, матовая белая кожа лица и рук выглядела, как дорогой фарфор. Я назвал ей имя человека, которого искал. «Ах, мой друг, он уехал сейчас, а куда – не знаю! Что вы хотели ему передать? Письмо? Вы можете оставить это мне, я сама передам. Не волнуйтесь мой милый друг, лично в руки передам! Ах, ничего не хотели передать? Ах, просто долг принесли? Очень мило, давайте сюда ваш золотой! Да хранит вас Господь!». И дверь захлопнулась. Не знаю, что остановило меня открыться ей. Какое-то шестое чувство. Она была чересчур мила, чересчур любезна…

Следующий дом был почти в самом порту. Его скорее можно было назвать лачугой. Обычно многолюдные портовые улицы были пустынны. Корабли поспешили покинуть эти места, но кто знает, может быть, под всеми парусами они уже несли куда-то черную смерть. И всё же здесь людей было больше, чем где-либо. Наверно бедняки со всех районов решили держаться вместе.

Я сильно постучал в покосившуюся дверь, и она отворилась сама. Я вошёл в полутёмную маленькую комнату. На дощатом столе лежал кусок лепёшки, стоял жбан с вином, а в воздухе витал крепкий чесночный дух. На лавке спал человек. Я позвал его, но он не желал просыпаться. Все мои попытки разбудить его не увенчались успехом. Плюнув с досады, я сел на деревянный чурбак и решил пока перекусить. Механически жуя хлеб с кусочком мяса, я размышлял. Итак, я посетил троих из пяти. Один – старый, выживший из ума слуга. Другая – любезная фарфоровая женщина. Третий будет спать, даже если обрушится крыша. Результат неутешительный.

Я запил своё огорчение водой и снова попытался разбудить спящего. Безрезультатно. Решив вернуться сюда позже, я собрался уйти, но тут дверь отворилась и вошла женщина. Скинув покрывало с головы, она на мгновенье остановилась, давая привыкнуть глазам к темноте.

Наконец женщина разглядела меня: «День добрый, господин. Кто вы? И зачем пришли?» – я рассказал, что ищу одного человека, что дверь была открыта, и что я пытался разбудить хозяина, но безуспешно. Она усмехнулась: «Только я знаю способ разбудить его». И она с многозначительной улыбкой поднесла к его носу кусочек чеснока. Мужчина моментально открыл глаза.

– Ну, давай что ли! – сказал он недовольно и добавил, – когда же это кончится, наконец!

– Вставай, милый, к тебе пришли!

Он сел и уставился на меня. Я объяснил, что имею для него письмо. Мужчина взял его и, посмотрев на печать, взволнованно спросил: – «Неужели замок захватили?!». Я рассказал всю историю. Он нахмурился: «С одной стороны, это хорошо, потому что там теперь свободно. С другой стороны, плохо, потому что любой может теперь взять его голыми руками. Этого нельзя допустить!».

Он сильно разволновался, вскочил, стал ходить от окна к двери и обратно. Жена сочувственно смотрела на него. «Хорошо, мы всё прочтём, подумаем и сделаем как надо!». Женщина кивнула и взяла письмо. Она знала грамоту. Я удивлённо смотрел на нее, она же, уловив мой взгляд, объяснила, что училась грамоте сама. «Какая умная женщина», – подумал я. Она же вдруг взяла зубок чеснока и сказала:

– Вот что нас спасло от чумы! Мы ели его день и ночь, муж уже видеть его не может.

– Это точно! – отозвался муж.

Я стал прощаться, сказав, что нужно посетить ещё двоих. Мужчина спросил: – «А где вы уже побывали?». Я не стал вдаваться в подробности, ответил, что в одном месте был только старый слуга, а в другом молодая, красивая женщина, белая, как фарфор.

– Как фарфор?! – хором переспросили муж и жена и переглянулись. – Тогда наши дела плохи! – сказал муж, – этой ни в коем случае нельзя было давать письмо в руки! Что вы наделали!!!

– Не волнуйтесь, я не отдал ей письмо, она показалась мне подозрительной. Но почему я не должен был делать этого?

– Это не хозяйка дома, – отвечала мне женщина. Подлостью она захватила его и всё имущество, отправив хозяина на светский суд по наговору. Его пытали и сожгли за несколько дней до того, как пришла Черная Смерть. И мы ничего не знали, думая, что он уехал. А эта змея жила там. И как только её не взяла чума! – всплеснула она руками.

Я покинул их лачугу и отправился в другой конец города. Оба оставшихся адресата проживали там. Я шёл, погружённый в раздумья, и не сразу заметил, что за мной следует какой-то человек. Сначала я не придал этому значения. Мало ли кто и куда идёт. Но всё-таки это насторожило меня. Я пошёл тише, потом резко завернув за угол, посмотрел в его сторону. Человек явно заторопился, чтобы не упустить меня из вида. К сожалению, я должен был вернуться снова на ту же улицу, потому что впереди был тупик.

Так мы и шли. Я, и на определённом расстоянии от меня – он. Я ждал момента, чтобы улизнуть от преследователя. А что, если слежка велась от дома фарфоровой женщины?! Меня бросило в пот. Я мог привести за собой врага. Не будучи посвященным в дела Хозяина, я всё же догадывался, что всё это серьёзно. Я старался успокоить себя мыслью, что это просто прохожий, который идёт в ту же сторону, что и я.

Нехорошее предчувствие охватило меня, и я решил на обратном пути ещё раз навестить портовую улицу. Теперь я умышленно вёл преследователя за собой в другую сторону. Главное бы не заблудиться самому. Все дома были очень похожи один на другой. От главной улицы отходило множество запутанных узких и кривых улочек, идя по которым ты не мог быть уверенным, что она не окончится тупиком или не приведёт тебя к тому же месту, откуда ты зашёл.

Нельзя показать преследователю, что я заметил его. Убежать и спрятаться было практически нереально. Да и город я знал плохо. Поэтому оставалось положиться на моего Ангела-Хранителя. Я обратился к нему с короткой и страстной молитвой. Улица свернула к небольшой площади, на которой был ещё один собор, чуть поменьше, чем первый. Продолжая идти, не ускоряя шага и обогнув собор, я внезапно наткнулся на скопление людей в рубищах. Они заполнили небольшую площадь. Это были мужчины и женщины и даже несколько детей. У всех в руках были бичи, которыми они бичевали себя же. Били нещадно и сами плакали и вскрикивали от боли. Бурые от запекшейся крови рубища алели свежими пятнами. Они громко молились, рыдали и просили у Бога простить прегрешения, за которые он наслал свою кару. Стоящие рядом наблюдатели комментировали зрелище.

– Совсем люди ополоумели! Радоваться надо, что чума кончилась и мы остались живы, а они продолжают бичевать себя! – сказал маленький человек, похожий на сушеную рыбу.

– А ну как вернётся опять? – отвечал второй, ожесточённо скребя жидкую бородёнку.

– Не вернётся, а если и вернётся, то не сейчас. Я второе пришествие пережил и знаю. В моей семье никто не заболел, мы все как заколдованные!

Второй мрачно покосился на него.

– Ты не очень-то веселись… заколдованный, того и гляди на костре зажарят за такие слова.

– А что я такого сказал? Я ничего такого не сказал! – засуетился человечек и быстро ретировался с площади.

Бородатый злобно плюнул ему вслед.

Я понял, что в фанатичной толпе моё спасение, и ринулся в самую середину бичующихся. И когда мой преследователь вынырнул из-за угла, я уже был среди людей, громко выкрикивающих молитвы, подвывающих и стонущих. Один из них забился в припадке, упав на камни мостовой. Остальные пошли дальше, перешагивая через него. Я тоже завывал и выкрикивал молитвы, продвигаясь с ними в сторону большой каменной лестницы, спускающейся к улице, на которой располагались банки, магазинчики и таверны. Сейчас всё это было закрыто. Между тем, я получил от соседей несколько ударов бичами по телу. От неожиданности и боли, слёзы брызнули из моих глаз, и я завопил не своим голосом, как самый настоящий фанатик. Соседи, решившие, что делают святое дело, поспешили помочь мне быстрее освободиться от грехов, и град ударов осыпал меня, причём старались все, кто был рядом.

8
{"b":"732171","o":1}