– Вы и теперь собираетесь потакать его капризам? – поразился Игонор. – Оксифур, разве не ты должен неукоснительно следовать правилам и следить за их исполнением? Я против, даже обсуждать это бессмысленно!

Игонор не стал больше ничего слушать, он поднялся, на секунду задержал взгляд на Мерионе и покинул зал, оставив всех в гнетущей тишине. Но в одном Игонор был прав: нужно и её согласие тоже.

Колосья ржи стояли выше неё, ветер развивал алые, в свете солнца, волосы и прибивал платье к ногам. Она пыталась догнать солнечные зайчики, радовалась ясному дню и свежести, а мама всего этого не понимала.

Солнце светом и тенью играло в ветвях деревьев, увлекая взгляд. На повороте дороги, у края великого хлебного поля мама следила за ней. Она статно стояла и смотрела вдаль, желая сокрушить горы, её салатовое платье развивалось на ветру, но глубоко во взгляде, томилась печаль, о которой она никогда не говорила.

– Мама! – крикнула Киартана звонким голосом, обернулась и тёплым взглядом заставила Марису улыбнуться. – Посмотри как красиво! Такого прекрасного дня, я еще не видела!

– Да, я вижу… – во взгляде и даже улыбке Киартана заметила фальшь. Мама всегда грустила.

– Нам пора, дочь, – заключила Мариса. – Ветер холодный, того и гляди, продует.

Киартана нехотя вернулась к повозке, посмотрела маме в глаза, спокойно и счастливо, как и всегда.

– Мама, почему ты грустишь в такой день?

Мариса не ответила, а лишь вновь улыбнулась и легко шлёпнула подзатыльник.

– Твои причуды помешают нам приготовить жаркое на ужин! – подбодрила Мариса. – А ты ведь любишь его!

Мама взяла её за руку и посадила в повозку. Она всю дорогу вспоминала этот момент – шум и треск сосен на ветру, словно некто шепчет ей все истины мира, солнечные блики, способные раскрыть любой обман, её рука просвечивается на ярком солнце.

Она знала дорогу – ей нравилось ездить с мамой за покупками в Керник, а по пути разглядывать обочину, уходящие вглубь полей тропы, и одинокие деревья, машущие ей ветвями. Она представляла, будто это великаны зазывают её в свою волшебную страну.

Лошадь медленно тянула повозку на холм, а с востока над половиной неба нависла массивная чёрная туча. Молнии били на горизонте, но гром долго не приходил.

– Мама! – показала Киартана. – мы едем прямо в грозу!

– Всё хорошо, дорогая, – уверенно ответила Мариса. – Мы успеем, если не будешь меня отвлекать.

Киартана умела слушать, но гроза пугала её, волнение нарастало, молнии били всё ближе, а гром приходил уже спустя пару секунд. Первые крупные капли посыпались с неба, когда они проехали массивную деревянную табличку с надписью «Добро пожаловать в Онтари». Киартана всегда удивлялась красоте букв, а тётя Оля однажды сказала, что её написал сам Мастер Мерион, хозяин дома, в котором они жили.

Мама привстала на козлах.

– Держись! – крикнула она и стегнула лошадь, а повозку тутже резко качнуло.

Они въехали в деревню, дома проносились мимо, а дождь барабанил всё сильней. Киартана держалась изо всех сил, но каждым ударом её качало из стороны в сторону, и ей это нравилось, она смеялась, и мама, услышав её, также залилась смехом.

Дом мага располагался у леса, на самой вершине холма. Мариса гнала лошадь, повозка надрывно скрипела, колёса увязали в песке. Киартана узнала улицу, старый дощатый забор. Они проехали широкую арку без ворот и остановились посреди огромного двора. Тётя Оля, полная женщина лет пятидесяти, вышла с обеспокоенным взглядом, но стоило Киартане помахать ей, сменила гнев на милость.

Мама умело направила лошадь по кругу, и та подтянула повозку прямо к широкому крыльцу с резным дощатым навесом.

– Какая туча, – воскликнула тётя Оля, принимая у Марисы поводья. – Хвала Владыкам, вы успели до ливня! Лишь бы посевы не побило градом…

Мариса и Ольга Фёдоровна начали разбирать повозку, а Киартана ничем не могла помочь с тяжёлыми сумками и направилась в дом.

Она поспешила наверх, но на лестнице вдруг заметила, приоткрытую дверь в комнату мага. Совсем немного, на пару пальцев, а из щели на пол падала полоса тусклого света. Холодок прошелся по щиколоткам, когда она приблизилась. Горела лампа у открытого окна. Эта комната всегда была закрыта, и ей неожиданно захотелось заглянуть внутрь. Киартана испуганно оглянулась, но мама с тётей Олей ещё занимались покупками в кухне.

Киартана осторожно, потянула дверь, и та открылась невероятно легко. В лицо ударил поток прохладного воздуха, будто Владыки, прошептали ей истины самого мироздания, только она не поняла ни единого слова.

В глаза бросились стены, залитые яркими цветными пятнами. Всюду стояли полки с книгами и странными предметами, назначения которым Киартана не могла придумать. Она привыкла видеть всё на своих местах, мама часто убиралась, и всегда просила её помогать, но здесь вещи были свалены кучами, почти вся мебель ютилась под тканью с толстым слоем пыли, а мама не любила пыль или яркие цвета. Киартана бесшумно пробралась внутрь.

Пахло сухими терпкими травами, заморскими сладостями и специями. Ещё никогда она не встречала такой неповторимый аромат.

Из открытого настежь окна дул ветер, но он лишь слегка колыхал плотные шторы. Туча предстала во всей красе, уже не просто бесформенная масса, а нечто бурлящее, зловещее и, несомненно, пугающее.

Киартана не сразу заметила движение. Маятник массивных резных часов бросался из стороны в сторону, на полке качался метроном и другие дивные приборы, с которых сдёрнули ткань. Тетя Оля не могла сделать этого – она всегда трепетно относилась к вещам мага, и Киартану учила почитать хозяина.

Она невольно отступила и зацепила стол с кучей разных мелочей, отчетливый звон испугал её. Киартана замерла и больше не двигалась, заметив шевеление в кресле, отвернутом к окну.

– Не бойся, – заговорил он спокойным старческим голосом. – Поздравляю, ты нашла меня.

Шевеление в кресле усилилось, и спустя пару секунд из-за массивной спинки на нее выглянул морщинистый добрый старик с аккуратной седой бородой по грудь и выцветшими от старости голубыми глазами. На вид ему было не меньше ста лет и он искренне улыбался.

– Здравствуй, Киартана… – сказал старик. Она еще сильнее испугалась и вжалась в стол. Он увидел ее страх и усмехнулся. –

– Знаете моё имя?.. – прошептала Киартана.

– Я дал тебе его, – он улыбался и смотрел прямо в глаза, но Киартана не смела поднять взгляд, и тогда Мерион отвернулся обратно к окну. – Я Гильдарион Мерион, хозяин этого дома… долго путешествовал и, наконец, вернулся.

Занималась буря. Крупные капли били о подоконник, расплескивая воду во влажную пыль. Солнечный день становился всё темней. Туча уже накрыла деревню, и лишь на западе багровел закат.

– И вам не хотелось домой?

– Конечно, хотелось, но, увы, не всегда можно получить то, что хочешь, – он осматривал комнату, слушал стук часов, стрекот приборов, дышал глубоко, и улыбка всё шире расплывалась на его лице. – Сильно выросла. Помню, ты помещалась в лукошко и громко кричала.

Их неловкий разговор прервали глухие шаги на лестнице. Киартана узнала их и вжалась в стол, понимая, что не должна быть здесь и её будут ругать, вздрогнула, когда тетя Оля заговорила грозным голосом.

– Кто это тут играется! Волки заберут!

Киартана уже нехотя двинулась к двери, но маг жестом остановил ее.

– Ольга Федоровна, – обратился он в темноту. – Не стоит пугать девочку волками.

– Батюшки, мастер Гильдарион… – она поспешила войти, а, увидев мага, схватилась за сердце и остановилась отдышаться у двери, – вы вернулись, слава Владыкам!

Киартана еще сильнее вжалась в стол, но тетя Оля не обратила на нее никакого внимания, а со всей своей старушечьей прытью подскочила к Мериону и крепко обняла его. Оба улыбались и плакали, глядя друг на друга, а их объятие выглядело нелепо.

– Вы смешные, – рассмеялась Киартана.