Третий вопрос неразрывно связан со вторым. Насколько уместны проводимые Тарасовым параллели между Россией и Латинской Америкой? Безусловно, положения в наших странах до определённой степени сходно. Многие социально-экономические процессы у нас также едины (к примеру, образование в Бразилии и Аргентине уничтожается точно так же, как и у нас). Однако этот относится далеко не ко всем протекающим в регионах тенденциям. Так, в Латинской Америке мы видим рост промышленного производства, как следствие быструю урбанизацию, сокращение сельского и быстрое разрастание типичного промышленного пролетариата, численный и рост и развитие профсоюзов, разрастание и усиление левых партий. В России мы наблюдаем прямо обратные процессы: деиндустриализация, рост безработицы, маргинализацию и люмпенизация населения целых регионов, постепенная деградация политической сферы, постепенное ужесточение правящего режима. Причин у этого явления много, но главная из них – сырьевой характер экономики России и очевидная избыточность населения при таком её характере. Следовательно, возникает вопрос о том, может ли быть заимствован политический опыт стран Латинской Америки, а если может, – то какой? Это связано в том числе и с использование партизанского опыта. В настоящее время у нас в стране нет условий для возникновения массового партизанского движения. История приморских партизан это превосходно показала. Небольшая группа была быстро разгромлена, а на смену ей не пришло ничего. За прошедшие с тех пор десять лет никаких новых герилий в Приморье или других депрессивных районах так и не появилось.

Тарасов призывал нас к созданию новой идеологии, к формированию новой революционной культуры. К великому сожалению, в целом этот человек остался всецело в двадцатом веке. Он развивал теории Троцкого, Маркузе, Валлерстайна. Его мысли касались революционной борьбы в Третьем мире, но он так и не уделил внимание Четвёртой технической революции, трансгуманизму, футурологии и другим новейшим направлениям прогрессивной революционной мысли. Опыт кибернетического противостояния капитализму со стороны хакерских группировок остался для него закрыт. Это же касается и культуры. Восприняв контркультура шестидесятых годов, Тарасов не смог развить её дальше. Он так и остался ограничен ею. Он не смог выработать новейшей концепции культурного противостояния массовой культуре, хотя и прекрасно популяризировал опыт радикалов шестидесятых и семидесятых годов.

Всё это говорит о том, что нам сейчас необходимо браться за те важнейшие вопросы, которые Тарасов только наметил или даже всего-навсего упомянул в своих работах. Нам нужно создавать новую теорию, вырабатывать новую этику и эстетику, создавать устойчивые к вызовам современности революционные структуры. Всё это невозможно без, во-первых, грандиозного теоретического осмысления и, во-вторых, большой практической работы.

Вот самые важные вопросы, которые должна осмыслить современная левая мысль.

Опыт современных революционеров стран Третьего мира (сапатисты, FARC, маоисты Непала и Филлипинских островов).

Опыт городских герилий в Западной Европе.

Опыт широких общественных коалиций антиимпериалистического характера.

Опыт кибервойны против власти капитала.

Освоение современных политтехнологий и медиа для ведения полноценной информационной войны.

Практический опыт тоталитарных эзотерических сект и деструктивных культов.

Трансгуманизм, русский космизм, новейшие футурологический концепции.

Опыт противостояния массовой культуре с позиций культуры классической.

Это, разумеется, лишь самые важные вопросы, которыми должна заниматься современная левая теория. Есть ещё много мелких, но их мы назвать сейчас не можем по причине нехватки времени.

По каждому из этих вопросов нам предстоит написать тысячи статей и сотни книг. Каждый из них должен быть проработан во всех возможных деталях. Работа предстоит огромная. Давайте же делать её вместе!

Безыдейная революция.

Книга Алексея Макарова «Идеализм-2005» с момента своего выхода сразу же привлекла к себе определённое внимание.

С рецензиям и на неё выступили и правые, либертарианские, и левые авторы. Что интересно, либертарианцам книга понравилась, а вот левые были далеко не в восторге.

Выскажем своё мнение и мы.

Книга маленькая, читается быстро. Стиль хороший, видна рука человека литературно одарённого. Единственая беда – диалогов очень много, многие из них совершенно неинформативные.

Но это мелочи стилистического характера. На них зацикливаться не будем. Содержание здесь главенствует над формой.

Скажем прямо: когда книгу только начинаешь читать, все там выглядит отлично. Вот Макаров участвует в одной акции, вот он участвует в другой акции... Где-то после трети книги это начинает приедаться. Ты понимаешь, что ничего, кроме описания акций, в книге по большому счёту нет.

Политические мемуары (тем более мемуары революционера) – особый жанр.

Чем хорошая книга в нём отличается от плохой?

Ответ прост. В хорошей книге такого рода обязательно должна быть рефлексия. Автор там исследует собственную деятельность, рассуждает о ней как бы со стороны, пытается понять, где он и его товарищи ошибались, а где были правы. В своих мемуарах революционер должен на конкретных примерах показать, как работает конкретное общество и как это общество можно переустроить.

Такие мемуары – нечто среднее между авантюрным романом и фундаментальным трудом по исторической социологии.

Блестящий пример здесь – книга Александра Воронского «За живой и мёртвой водой».

Работа Макарова – пример совсем другого рода. Рефлексии там практически нет. Временами кажется, что автор вообще ни в чём не сомневается и никогда не задумывается над тем, правильно ли он поступает.

По большому счёту так и есть.

Макаров описывает акции нацболов так, будто каждая из них сопоставима по меньшей мере с восстанием Пугачёва. Создаётся впечатление, что автор даже не задумывается над тем, насколько такие действия эффективны. Главное – чтоб они были эффектны.

За весь текст я увидел, пожалуй, лишь один пример рефлексии.

Вот он: «Сейчас, спустя двенадцать лет, я по-другому смотрю на социальные конфликты. Нет, моё отношение к владельцам заводов, яхт и пароходов не улучшилось, скорее наоборот. Но столкнись я с подобной ситуацией сегодня, я бы предложил иной план действий – создать на заводе подобие рабочего совета, где люди могли бы обсуждать ход общей борьбы и принимать совместные решения, развивать конфликт в наиболее радикальном направлении, вплоть до оккупации предприятия и расправ над особо жестокими начальниками и владельцами.».

Это всё. Больше таких рассуждений в книге не будет.

Да что там: 90% текста – это довольно талантливое, хотя и однообразно описание различных акций. Однообразие здесь вынужденное: если сами акции проходят всегда по одной схеме, – описания их вряд ли можно будет сделать разнообразными. К концу текста всё перемешивается в единую кашу и уже не помнишь, где там Никулинский суд, а где автозавод в Нижнем Новгороде.