К этому времени, надзиратель, который велел напарнику взять пластырь, сам сделал это. И тогда его напарники начали раздевать Идия, чтобы он мог наклеить ему пластырь невероятно большого размера, закрывающую всю спину...

  - Смотри, если самовольно снимешь, наденем костюм, который в жизни не снимешь и не отклеишь сам, пока мы этого не захотим, - сказал надзиратель, который приклеил Идию пластырь.

  - Три месяца так будешь ходить, - сказал другой надзиратель.

  А третий добавил:

  - Так что лучше смирно терпи и не ковыряй спину, через неделю придешь, и я сниму тебе пластырь.

  Идия отпустили с будки в сопровождении только одного надзирателя, остальные разбежались по своим делам. Этот надзиратель отвёл его прямо до кабинета ванных комнат. Идий понял, что вначале к нему пришли целых четыре надзирателя только потому, что боялись столкнуться с его сопротивлением, и только тогда, когда поняли, что он весьма послушный мученик, решили, что столь серьёзная охрана не нужна.

  Когда Идия оставили в кабинете ванных комнат, передав его одной из надзирательниц, работающих там, ему тут же велели идти к тридцать пятой ванне. Идий не сопротивлялся и молча пошёл. Только два вопроса его сейчас волновали: почему нет той привлекательной девушки, которая в первый раз приняла его (а он уже так привык любоваться ею каждый день), и почему всё так спокойно, его не ругают даже и не бьют за прогул.

  Идий не прождал и трёх минут около тридцать пятой ванны, к нему пришла надзирательница, которая как раз таки и наказала его на пятнадцать дополнительных часов.

  - Залезай сейчас же, - сказала она грубо Идию. Он послушался и ничего спрашивать не стал.

  В двенадцать часов дня, Идий, как обычно, ждал, что его отпустят. Но долгое время никто не подходил к нему. Идий видел, что некоторых мучеников в его ряду ванн уже отпустили, а его, похоже, даже покормить не собираются. И он позвал надзирательницу. Она его даже слушать не стала, пока он несколько раз не нырнул, а потом спросила:

  -Ну, что тебе надо?

  - Почему меня не отпускают?

  - И не отпустят, выходные же.

  - И что с того?

  - Будешь тут в выходные.

  - Почему? Всё время здесь сидеть?

  - Потому что вчера не пришёл, будет тебе уроком, - сказал она.

  - Я не могу здесь сидеть все выходные, я должен запрос отдать.

  - Успеешь ещё, это не столь существенно.

  Идий начал вылезать из ванной, и надзирательница тут же предупредила его:

  - Даже не вздумай вылезти, иначе не скоро уйдёшь отсюда, и в будни выпускать не буду.

  - Я не могу здесь быть, я должен уйти, пожалуйста, отпустите меня, - просил Идий, он хотел как можно скорее написать следующий запрос для встречи с Диром.

  Все выходные Идий пробыл в ванной комнате, отпустили его только в понедельник в двенадцать часов дня, сказав:

  - В семь часов приходи.

  - Нет! почему? - с возмущением спросил Идий.

  - Нет, говоришь? Тогда в пять приходи! - со злобой сказала надзирательница.

  - Почему?! - переспросил Идий.

  - Иди, - ответила она хладнокровно, не желая что-либо объяснять.

  - Скажите, почему? Это несправедливо, я же уже давно пробыл пятнадцать часов здесь!

  - Не пробыл.

  - Как это?! - возмущался Идий.

  - Считается, что ты приходишь сюда в семь часов вечера, час на подготовку и ожидание в очереди, а ванну начинаешь принимать с восьми до одиннадцати вечера, потом ты уходишь к себе и возвращаешься в пять утра, опять принимаешь ванну с шести до девяти часов, - объяснила надзирательница в некоторой спешке. - И того, ты принимаешь ровно шесть часов ванной в день.

  - Но это всё ложь! Вы же не отпускаете! - громко возмущался Идий.

  - За этим никто не следит. И потом, после ванной, каждый моется, и тратит на это определённое количество времени в зависимости от своей чистоплотности.

  - И что это меняет?

  - А то, что никого отсюда не выгоняют посреди ночи и начальство только за. Это даёт мне право не выпускать мучеников в течение всей ночи.

  - Вы подлая, вы специально мучаете, - сказал Идий в злобе, презрительно глядя на неё.

  - Ты будешь ещё на десять суток наказан за то, что вчера не пришёл. Так что даже не мечтай скоро уйти от меня.

  - Десять суток поверх пятнадцати часов?

  - Двести сорок часов плюс девять часов, - сказала она, подсчитав в уме.

  - Почему так?!

  - От пятнадцати часов ты уже пролежал шесть часов, вот и плюс девять осталось, десять суток равняется двести сорока часам, - объяснила она. - Всё очень просто. Это равняется сорока одному дню и трём часам, но ты будешь сорок два дня приходить в ванну, плюс выходные дни, они не учитываются вообще.

  Идий тяжело вздохнул и сказал:

  - Я же не специально опоздал, я же забыл. Простите меня...

  - Вот в следующий раз не будешь опаздывать. И смотри, если начнёшь опаздывать, я тебя вообще перестану отпускать.