- Зачем ты так со мной?
- Как? ― спросил Селифан.
- Жесток.
- Тебе кажется. Я не жесток, - возразил Селифан. - Просто я хочу...как ты не понимаешь?!
Эмма молчала. Да и что ей было отвечать? Она знала, что ей его не переубедить: он такой, какой есть, делает то, что считает нужным, а нужным почти всегда считает то, чего хочет сам. Эмма очень устала сопротивляться ему, особенно морально.
- Это несправедливо. Я всё сделал для тебя. Условия твои выполнил. А ты отказываешь мне.
Эмме обидно было слышать эти слова. И она теперь уже обо всём сожалела, что было у неё в последние годы, о знакомствах своих неудачных раскаивалась... и Селифана относила к их числу.
- Я же готов был ждать. Я давал тебе время.
- На что?
- Чтобы ты подумала.
- Но я не хочу! Я не люблю тебя. И никогда...
- Не надо этого говорить, - попросил он, резко перебив её. Ему тяжело было бы услышать то, что она собиралась сказать.
- Со временем...
- Что со временем? - с горячностью спросила Эмма. Она никак не могла успокоиться оттого, что он не дал ей высказать её предыдущее предложение. А она так хотела это сделать. Ей показалось, будто бы это что-то изменило бы в будущем, она так чувствовала. Но Эмма понимала, всё это вздор фантазий и нелепое мистическое представление о мире.
- Со временем привыкнешь ко мне, к тому, как я буду любить тебя.
И он больше не стал медлить...
...
На следующие сутки вечером.
Селифан стоял у дверей комнаты Эммы. Он уже ключ засунул в замочную скважину и застыл. Задумался. В голову ему лезли всякого рода мысли, но ни о чём конкретном он не размышлял. Просто встал и стоял, как бы пытаясь разобраться в своих чувствах, понять себя старался. Селифан сначала повернул голову влево, затем вправо, глазами оглядел весь длинный коридор второго этажа. Он, как обычно, нагонял тоску, указывал на нищету и выглядел жёлто-коричневым, начиная с пола и до потолка включительно. Но Селифана это не волновало. Он понял, что не имеет значение, где он находится, где работает и где живет Эмма, если она рядом, если он может в любое время прийти и увидеть её.
Эмма лежала, укрывшись одеялом и повернувшись лицом к стене в правую сторону. Кровать в комнате была расположена прямо посередине и так, что заполняла собой всё пространство. Кроме маленькой тумбочки, стоящей рядом с кроватью, там был ещё маленький шкафчик и шаткий, полусгнивший стул (по нему видно было, что он долгое время находился во влажном месте). И Селифан часто сидел в нём, когда приходил к ней. Так же поступал её врач Осип, специально нанятый Берном.
Селифан думал, что, возможно, Эмма спит, и поэтому старался приблизиться к ней как можно более тихо. Постоять рядом хотел, посмотреть на неё. Селифан с удивлением думал о себе и о ней. Он не понимал своих поступков, своего отношения к ней... но Селифан размышлял не о том, что с каждым днём, месяцем и следующим прожитым годом становится всё хуже и хуже, всё более и более жестоким, безразличным ко всем, кроме себя самого. И для него уже перестало казаться чем-то особенным и недопустимым совершать насилие над Эммой, хоть даже каждодневное. Он хотел и это стало главным основанием, он не находил преград этому... но его заботил иной вопрос: почему же он так привязан к Эмме? Почему желает видеть её рядом всегда, каждую минуту? Ведь он давно уже считал себя неспособным привязываться так сильно, с тех пор, как Наталья предала его... Селифан о своей бывшей учительнице уже не вспоминал.
Селифан, когда подошёл к Эмме достаточно близко, понял, что она не спит вовсе. На мгновенье он было подумал, что она специально хочет казаться спящей, может, в надежде, что он не потревожит её. Но Селифан не собирался упрекать её. Он и на это согласен был бы, не потревожил бы... Селифан порою бывает столь противоречивым в своих чувствах и желаниях, что даже сам очень часто не понимает себя. И сейчас тоже было именно так. До того, как её веки шевельнулись, Селифан находился в относительном спокойствии и смирении, но после - неудержимое желание вновь охватило его. Он не хотел и, казалось бы, не мог сдерживать свои чувства, свой порыв. Селифан решил использовать каждый день и каждый миг, подаренной ему "свободы", для осуществления своей воли.
- Ну, поговорим, может? - сказал Селифан, пересев со стула на край кровати. Он достаточно стеснил Эмму для этого и даже сдвинул её тело в сторону. Этим он хотел показать, что не намерен и дальше продолжать смотреть на её притворство и молчаливое гонение. Такое её поведение раздражало его даже больше, чем прямая грубость и отказ...
Эмма, до того, как Селифан пересел, лежала лицом к потолку, но после - повернула голову в сторону, отказывалась смотреть на него.
- Или опять, как вчера?
Эмма, как услышала эти слова, так и почувствовала, как странный холодок пробежался по всему её телу. И это было следствием осознания неизбежности. "А ведь он правду говорит, а ведь он и может... "- пробежались в её голове прерывистые, но в то же время уверенные фразы. Она не сомневалась в том, что всё так и есть на самом деле: собирается заставить её привыкнуть... каждый день собирается приходить. И он в следующую секунду сам подтвердил это словами:
- ...можем и так, если тебе так приятнее. Садись, давай.
Эмма не реагировала на его требование, по-прежнему продолжала лежать, глядя на одну точку на полу.
- Я хочу, чтобы ты села. Слышала меня? - сказал он с завышенным голосом и резко выдернул у неё одеяло. Эмму это очень напугало. Она видела, что он становится всё более неуравновешенным, и теперь от него можно всё что угодно ожидать. Впрочем, ожидала она только то, чего сама стремилась избежать...
- Не надо больше... я не хочу, - сказала Эмма ни тихо, ни громко, но в то же время неуверенно и со страхом на лице.
