- Значит, вот зачем ты за учителем-то бегаешь? А я, дурак, понять не мог, для чего это тебе понадобилось? - говорил всё это Роберт более или менее сдержанно, не в спешке, но затем его ровная речь стала стремительно превращаться в неспокойную, волнение заметно овладевало им, заставляло быть резким: - Давайте это сделаю? Давайте то? А можно в среду приду? А можно ли в пятницу?.. Достало уже это всё меня. Нищий твой Селифан! Нищий! Не веришь? Спроси сама?!

  - Не верю... - с заметным сожалением и в тоже время с недоверием сказала Эмма. Она уверена была, что Роберт это всё специально говорит, чтобы она от учителя отстала, ревнует потому что. В последнем Эмма уже не сомневалась. Ей стало казаться, что теперь она уже больше понимает людей, лучше чувствует человеческую душу, видит указания на любовь... правда, ни в чём она не была уверена, особенно если то касалось Селифана или даже Дементия, которого она никак забыть не могла.

  - Да ты только попробуй попросить у него денег, - сразу отстанет! - продолжал Роберт настаивать на своём, вновь и вновь говорить на самую неприятную для Эммы тему.

  - Ну, что ты? Прекрати. Я же сказала, что не верю... я проверю. Он не может оказаться нищим...

  - Может и ещё как. В опасные игры играешь. Ты знаешь?

   Роберт с упрёком посмотрел на неё, а глаза его преисполнились внимания и ожидания ответа. И нельзя было понять, о чём же он думает в эти минуты, какой приблизительно ответ ожидает услышать? И Эмма не понимала его чувства даже чуть-чуть, её мысли целиком были посвящены Селифану, а вернее сказать, новой, сомнительной информации о нём. Эмма была уверена, что Селифан достаточно обеспечен, чтобы суметь вытащить её из тяжёлой ситуации... она рассчитывала на это.

  - Хватит намёками говорить. По существу скажи, что ты знаешь о Селифане? ― потребовала Эмма.

  - Я то - многое знаю. Хотя бы то, что теперь он от тебя не отстанет. Что ты сделала, Эмма?

   Её имя Роберт произнёс особенно жалостливо, и Эмма не могла не заметить этого.

  - Ничего ещё, совсем-совсем ничего, поверь, - сказала она и по-своему была искренна. Она ведь ещё только собиралась...

  - Не так всё. Врёшь.

  - Не томи же! Что тебе известно? Ты говорил с ним? Или что ты вообще знаешь?.. - в нетерпении спросила она.

  - Говорил. И не раз.

  - Ну!..

  - Ничего хорошего.

   Роберт медлил с объяснениями, хоть и видел нетерпение Эммы. Он размышлял ещё, стоит ли ей говорить то, что он выяснил, или же нет? Он не вполне ещё был уверен в абсолютной правильности выводов, которые он сделал относительно Селифана.

  - Я потребовал оставить тебя в покое, пригрозил даже, что если он и дальше будет продолжать с тобой тесно общаться, об этом узнают...

  - Зачем?! Зачем ты это сделал и когда?! - в волнении спросила Эмма. Ведь только теперь она узнала, почему же Селифан вел себя с ней крайне нерешительно, а ведь она уверена была, что он не такой... Она чувствовала всегда, что он хочет ответить на её чувства... теперь она уже не сомневалась в том, что всё было именно так. И это Роберт виноват, что Селифан к ней холоден. Он, вероятно, на самом деле боится быть обвинённым в связи с ней, она понимала, что ему это запрещено.

  - Много раз. И бесполезно.

  - Ты же... ты же всё испортил, - сказала Эмма в сожалении, но показывать своё недовольство и обиду по отношению к нему не хотела. Эмма понимала, что это ничего уже не изменит. Ведь Роберт уже сделал всё, что можно было, чтобы помешать ей осуществить свой замысел... да и результаты его стараний были ей прекрасно видны. Эмма не хотела обидеть Роберта, ведь он тоже может помощь ей. Он так сказал, и Эмма поверила. Роберт никогда ещё не обманывал её, слов впустую он не бросает. "И если Селифан и вправду окажется нищим, - решила она, - ей хотя бы будет на кого положиться". Поэтому Эмма не хотела ссориться с Робертом. Ей нужен был друг, ну, или вообще кто-нибудь, кто мог бы ей посочувствовать в трудную минуту. Эмма любит, когда о ней проявляют заботу, пусть и лишённую материального блага.

  - Тебе так кажется только. Он привязался к тебе, - тихо сказал Роберт.

   Эмма не хотела его обидеть, но она не сумела сдержать свою улыбку: восторг от самой себя охватил всю её. Эмма опустила голову. Видела, что ему тяжело и неприятно видеть её такой, довольной тем, что она завоевала любовь Селифана. А она ведь мечтала об этом, но не была уверена, что такое возможно. Да и поведение самого Селифана казалось ей неоднозначным. Она совсем не понимала его, мотивы любых его действий были скрыты от неё, - Эмма не видела их.

  - Ты не знаешь, какой он человек. Не представляешь даже, на что он способен, ради достижения цели.

  - Селифан не Максим. Он другой, не такой, ― сказала Эмма, с некоторым восхищением по отношению к Селифану.

  - Хуже.

  - Да что ты... Селифан просто пушистый, рядом с Максимом.

  - Значит, он теперь ещё и пушистый? - придрался Роберт на те слова, которые больше всего его задевали.

  - Я устала, Роберт. Ты даже не пытаешься понять меня. Мне деньги нужны и если я не достану их, хуже будет... и лучше уж я с Селифаном, чем непонятно с кем...

  - Значит, так ты решила построить своё будущее?..

  - Мне уже нельзя иначе, - сказала Эмма минуты три спустя. До этого она просто не в состоянии была что-либо сказать. Она не забыла ещё, какими они были только полтора года назад: простыми, искренними, имели по-детски наивные и чистые мысли, и Эмма ни о чём таком, что она только что сказала, даже вообразить себе не могла.

   А суть мыслей, которые возникли у неё в голове в этот короткий промежуток молчания, заключался в одном только вопросе: как же всё так могло быстро перемениться?