Селифан понял это. Немного ему даже обидно стало, ведь он так старался быть хорошим учителем - не получилось. Он так решил, потому что этот разговор с Эммой не позволял ему думать иначе. "Если тебя не воспринимают всерьёз, не уважают - в этом виноват только ты один и никто больше" - утверждал Селифан. И раз уж Эмма "вздумала говорить с ним так", он тоже решил сделать ей некоторое замечание, не относящееся к учёбе.

  - Если бы отметки ставили только за симпатию - я бы поставил тебе твою четверку, - сказал он.

   Эти его слова ужасно оскорбили Эмму. Ведь он фактически расценивал её внешность и её в целом, как человека...и только на четвёрку. Она не была слишком высокого мнения о себе, но слышать, что ей не хватает целых двадцать процентов, что бы быть хорошим человеком, красивой женщиной - было неприятно. Она считала, что это достаточно большой недостаток... И вообще, по мнению Эммы, он должен был бы польстить хотя бы в этом. И она знала уже, в чём причина его суровой и искренней критики (она знала, что он честен и с оценкой в душе не спорила) - он обижен. Эмма понимала, что задевает его чувства, отказываясь заниматься алгеброй - не позволяя ему показать своё благородство. Но Эмма терпеть не могла учиться и уж тем более не собиралась "жертвовать" ради него своими свободными минутами.

  - Но Яшкову - пять поставил бы, - произнёс он подчеркнуто, уверенно и звонко. Селифану хотелось ещё больше обидеть её. Он не был полностью удовлетворён тем, что прочитал на её лице, когда высказал предпоследнее предложение. А прочитал он именно то, что она чувствовала. Эмма оскорблёно принимала оценку в свой адрес, не поднимая головы. Казалось, ей было стыдно смотреть на него из-за своего несовершенства. И Селифан был доволен собой - тем, что указал на количество её недостатков. "Грубость должна быть наказана" - решил он. И ему было всё равно, что он, будучи мужчиной, ведёт себя так по-детски, недостойно мстит...

  - Ну что, решила заниматься отдельно? - спросил Селифан, помолчав некоторое время. Но недолго. Он не хотел, чтобы она при нём задумывалась о недостатках Роберта и сразу осознала, что последним предложением ещё больше снизил её оценку. Он был уверен, что она не поняла его тонкой психологической атаки.

  - Я могу заниматься с тобой в пятницу после Адама. Или даже вместо него, если потребуется. Он уже неплохо соображает, - не упустил Селифан момент похвастаться своим профессионализмом. А еще, Селифан хотел подчеркнуть свою симпатию к ней - сказать, что какая-никакая, а всё-таки она у него имеется по отношению к ней. Иначе же не стал бы он пренебрегать занятиями с другим учеником. Селифан был уверен, что Эмма поймёт такой простой логики. И как бы просил прощение за то, что сказал ранее.

  - Адаму нужнее, - сказала Эмма, зная заранее, что ему это не понравится. Она и сама чувствовала, что переходит границы дозволенного: "так нельзя говорить с учителем, даже с Селифаном Фирсовичем"

  - Знаешь его? - спросил Селифан, стараясь подавить свою злость.

  - Нет.

  - Отлично! больше не задерживаю. - Сказал Селифан и через несколько секунд увидел, как она встаёт с парты и уходит, даже не думая оглянуться назад!

   Он-то хотел, чтобы она взглянула на него ещё раз - это стало бы объяснением её неуверенности в правильности поступка; а значит, она может передумать и начать заниматься. Селифана это не волновало бы так сильно, если бы она не пренебрегла его предложением помочь ей. Теперь он хотел поставить её в безвыходную ситуацию - заставить исполнить его волю. И ему было даже всё равно, что из-за этой Эммы он будет дольше задерживаться в школе, меньше уделять времени на свою учёбу. Да и вообще, учёба ему уже изрядно наскучила. Селифан хотел некоторого разнообразия в жизни. И ему было бы интересно видеть реакцию Эммы на давление с его стороны... Он ведь итак уже не давал покоя ей, всё время по мелочам тревожил, пользуясь тем, что она является старостой в кассе. Селифан не находил это предосудительным, прощал себе "маленькие прегрешения". И потом, он в последнее время начитался книжек по психологии - ему стало интересно "экспериментировать над людьми". А где можно сделать это лучше, если не в школе? У него, какая-никакая, да власть над ними, учениками. И он может влиять на них так, как захочет, - по-разному воздействовать на их психику, чтобы вынудить учиться, это стало его основной целью.

  - Ничего, придёшь, просить ещё будешь, чтобы я позанимался с тобой, - злорадно и самоуверенно сказал Селифан. К тому времени Эмма уже успела пройти в середину класса - до двери оставалось несколько метров. И Эмма решила, что всё-таки стоит ей обернуться и ещё раз взглянуть на Селифана. Уж очень грубыми показались ей эти слова. И совсем не похоже было это на речь учителя.

   "Настоящий учитель никогда не позволил бы себе такое ..." - подумала она, не беря в расчёт атмосферу, в которой проходил их предыдущий разговор... и что последние слова Селифана есть не что иное, как его продолжение. Эмма взглянула на него со значительной укоризной и уже абсолютно уверенная в том, что на этом их разговор окончен. Но она ошибалась, потому что Селифан решил дополнить свои последние слова:

  - ...и ещё подумаю, соглашаться ли мне?

   " Мечтай, мечтай - жизни целой не хватит" - подумала тут же Эмма, но говорить больше ничего не стала. Она итак уже слишком много позволила себе сказать.

   Домой Эмма возвращалась умеренными шагами - не хотела спешить. Она никак не могла прийти в себя, после произошедшего. Никогда Эмма не подумала бы, что с ней может такое случиться. И как Роберт мог её предать? Она поверить этому не могла. Эмма ведь всегда была уверена, что Роберт только на её стороне.

   "Неужели ошибалась?" - промелькнуло у Эммы в голове. Но в глубине души своей и даже в мыслях каких-то дальних и потаённых она знала - Роберт на её стороне и иначе быть не может. Эмма понимала, что сейчас она просто сильно обижена на него... как маленький ребёнок, не желающий учиться. Но Эмма не могла превозмочь свою лень. Она уже не мыслила себе то, как будет подолгу читать, писать, решать, запоминать...Более утомительного занятия она себе не представляла. И Эмма думала, что уже навсегда оторвалась от школьной жизни, от школьных забот. Она так чувствовала, хоть ещё и не окончила школу. Но ведь это ей Роберт помог не чувствовать себя привязанным к школе - позволил не думать об отметках и постепенно случилось так, что безразличие к своей успеваемости стало для Эммы нормой. И она уже не могла себя изменить. Злилась на Роберта за то, что он теперь отнял то спокойствие, которое сам же и подарил...И Эмма не собиралась быстро прощать ему это.