Селифан понял, что Яна Савельевна никогда не потратила бы время на разговоры с ним, если бы это не могло принести ей выгоду. Но его это к тому времени мало волновало. Раньше она представлялась ему другой...но тогда он был ещё слишком мал, чтобы хоть сколько-нибудь разбираться в людях. И лишь постранствовав по России в одиночестве, он лучше научился видеть корысть в людях. Потому-то она теперь и казалась ему таким неприятным - пустым человеком, которого ничто не заботит, кроме материальной наживы.
Селифан долго думать не стал, учиться ему или нет? Он уже устал маяться по жизни, хотел какой-то определенности - больше желал знать о своём завтрашнем дне. Селифан и сам счёл разумным продолжить обучение в технологическом институте, а не начинать всё заново...
"Его юридический университет подождет, - решил он, - надо диплом главное поскорее получить" И ему уже неважно было, о каком образовании он будет - главное, чтоб был! И ясно, что это будет не диплом юриста.
Селифан вдруг очень захотел нормальную, лёгкую работу - лёгкую жизнь. Он ведь был и почтальоном, и грузчиком в одном маленьком магазинчике, и в строительной фирме работал - выкладывал плитки на дороге частным лицам. Учителем физкультуры устроиться не получилось... Всё это так надоело Селифану - одна работа, казалась тяжелее другой. Он места себе уже не находил. И так и сяк пробовал жить - и никак! Ни что его не устраивало! Кстати говоря, последняя его работа была как раз связана со школой...он, как уже говорилось, хотел учителем физкультуры устроиться в одном небольшом городке, но туда его не взяли - предложили должность охранника. Селифан с большей радостью согласился, но уже спустя полмесяца ему и эта работа наскучила. Он чувствовал свою бездеятельность - так чувствовал, что жить с этим не мог. Он ведь там либо читал целыми днями какую-нибудь новеллу, либо спал, если ночная смена доставалась. Такой уж был работник! И при всём своём безделье на работе, Селифан был недоволен - хотел чего-то ещё. Но он уже и сам не знал, чего именно хочет?
Может быть, ему стало недоставать стабильности в жизни?
Ну вот Селифан и окончил свой технический институт, тот, в который поступать так не хотел...И теперь он стоял посреди школьной доски и размышлял о своём грустном прошлом и смутном будущем. Теперь уже его называли не просто Селифан, а Селифан Фирсович, что придавало ему значительную долю величия. Он даже чувствовал, что вправе гордиться собой. Жаль ему было только, что годы шли, а мечта о великом будущем так и не реализовалась...планы его рушились, как правило, ровно тогда, когда вот-вот должны были осуществиться.
Не успел Селифан университет закончить - погиб его отец. Совершеннейшая нелепейшая случайность в жизни отца, казалось, перечеркнуло всю его будущую карьеру юриста...Это случилось с Фирсом Остаповичем незадолго до окончания Селифаном института. Автокатастрофа на главной дороге прибрежного поселка, в трёхсот километрах от их квартиры, определило судьбу немногих людей: лишь его и самого Селифана. Водитель-виновник скрылся с места происшествия сразу же, а вот свидетели то и вовсе не заметили выехавшего с поворота по встречной полосе джипа на высокой скорости...впрочем, свидетелей было немного, а ловкач не просто сам не пострадал, так ещё и машину свою нисколько не повредил. А вот Фирс Остапович съехал прямо на обочину, где его поджидал Жигули с крупногабаритным, неприкрепленным к багажнику грузу. Стоило ему врезаться в него на высокой скорости, как вся груда "бревенчатого груза" повалилась на него, не оставив ни единого шанса выжить...
Селифан было уже отчаялся... Отца ему, конечно же, было жалко, но он, почему-то, больше заботился о своей карьере. Он сам не понимал, зачем так происходит, "почему он такая сволочь"? Впрочем, такое резкое самобичевание не особенно-то облагораживало его. Пусть они с отцом, вроде бы, и помирились, но Селифан простить его всё же не мог до конца. Но не Киру он не мог простить ему, а технический институт. С Кирой то он разобрался - душа его полностью очистилась от этой бесполезной, ненужной любви; и он даже признал, что, пожалуй, его отец был прав, заставляя его учиться, пусть даже шантажируя Киру, обманывая его самого. На эти все факты сейчас уже Селифан смотрел, как на мелочи не достойные ни капли его внимания. Он понял, что, несмотря на все трудности - учёба важнее. И в расставании с Кирой было что-то полезное - он ушёл "умным", а до встречи с ней был "глупым". Но это уже не Селифан так говорил, а его отец. Он как раз таки, наоборот, считал себя всегда невероятно умным и способным мальчиком. И справедливо, в общем-то. Селифан никогда не являлся глупым, он просто, как правило, не хотел учиться. Вот он и выглядел большую часть времени, пока учился в школе, либо не знающим почти ничего, плохо понимающим учителей, либо - неисправимым лентяем. Кстати говоря, именно последнее мнение о нём стало всё больше закрепляться в сознании людей, когда он ещё только пошёл в восьмой класс. Вот Фирс Остапович и беспокоился за его будущее, вот и шёл на самые отчаянные поступки. Впрочем, как бы там не было, Селифан довольно-таки быстро простил ему шантаж Киры. Но он злился на Фирса Остаповича именно за то, что тот заставил его поступить в технический институт, а не в юридический. Потому Селифан и ушёл из дома, потому и "бродяжничал целый год" (иначе свое путешествие Селифан назвать не мог: он столько всего натерпелся, и казалось ему, никто не поймет, что это значит нужда, даже если он расскажет...)
А вот Киру Селифан до сих пор ненавидел. Он не смог ей простить обмана, а то, что её шантажировал его собственный отец, почему-то, не отражалось на его отношении к ней...нет, он, конечно, понимал её сложное положение, и даже чуть-чуть более "мягкосердечно" стал относиться к ней, но простить - не мог! Он и сам не понимал своих чувств до конца. Селифан лишь видел, что правильно, а что нет, но отношение своё к тем или иным поступкам людей изменить не мог. Вот и получалась такая неприятная картина ситуации. Он простил подлость отца по отношению к Кире, но не простил по отношению к самому себе (он именно подлостью считал отправить его учиться в технический институт без особого основания на то, против его воли, просто так, из глупых, бредовых мечтаний...)
Но эгоистом себя Селифан не считал... И в то же время говорил себе, что вправе ненавидеть Киру и злиться на отца, но заботиться впредь будет только о себе, ведь у него никого уже не осталось в жизни, кроме самого себя. И пусть он и осуждал и ненависть свою по отношению к Кире, и отсутствие сильной сыновней любви к погибшему недавно отцу, он понимал - ему с этим ещё жить и жить. И не очень-то важно будет ли он день оплакивать смерть отца или месяц, или год целый, или, может быть, даже всю жизнь. Тогда, вероятно, какие-нибудь дальновидные люди увидят его горе и подумают, что он сильно любил отца - как нельзя сильно любил. Кто- то затем решит, что он, должно быть, человек с невероятной душевной добротой. А вот принесет ли такое мнение о нём сколько-нибудь пользы ему самому? Надо ли быть "красивым" и несчастным человеком? Он решил, что не надо.
Теперь уже он хотел пожить лично для себя и в полной гармонии с душой... "Никакой любви!" - решил Селифан, (и давным-давно уже так решил, когда с Кирой у него не сложилось). Он уже не хотел никаких романов, никаких привязанностей. Он сказал себе, что впредь если и будет кого-нибудь любить, то не душой - только телом.
