Селифан тоже понял это, но только чуть позже.

  ― Ответь же? Ты можешь поступить в вуз.

  ― Не могу, - сказала она, глядя в потолок, а затем на железную решётку на окне.

  - Нет, это не так. Я знаю, о чём ты думаешь, - понял он внезапно причину её реакции на его вопрос.

  - Тогда зачем напоминаешь мне?

   Эмме тяжело было оттого, что он делал это, не позволял ей забыть даже на некоторое время о том, что ей нет смысла хотеть что-либо, мечтать о чём-либо.

  - Я мнение твоё узнать хочу. Ты бы хотела вновь учиться?

  - Не знаю...И ты не выпустишь меня...

  - Я не хочу, чтобы ты cбегала. И я не хочу, чтобы ты сейчас врала мне. Прошу, ответь честно, хотела бы?

  - Может.

  - Да?

  - Я устала сидеть здесь, взаперти, - сказала она грустным голосом и медленно закрыла глаза.

  - Значит, нет, всё-таки?

   Селифан видел, что она в замешательстве и не знает, что ему ответить? Но он боялся, что она соврать может. Ему хотелось её честности. У него некоторые планы появились на будущее, и он чувствовал себя обязанным согласовать их с Эммой. Селифан хотел показать, что ему небезразлично её мнение, что он готов понять её и пойти на определённые уступки ради достижения ими взаимопонимания.

  - Да, я хочу учиться. Очень хочу, - ответила она чуть ли не в слезах, и где-то в глубине души чувствуя, что всё это возможно. Но она не смела надеяться, что Селифан позволит ей выйти на улицу, уйти от его контроля.

  - Скоро я уезжаю, через неделю, две.

  - Зачем? Почему? Куда? - взволнованно спросила Эмма. Для неё было неожиданностью слышать это, и она очень не хотела отпускать Селифана. Она ведь знала, что ей придётся по-прежнему жить взаперти в этой комнате и с его отъездом она лишится и мучителя своего и утешителя одновременно.

  - Далеко. В свой родной город. Квартиру отца продать хочу.

  - Но...

   Эмма была в недоумении, но Селифан решил объяснить ей всё, хотел, чтобы она поняла его поступок и необходимость уехать. По тому, как Эмма встревожилась, узнав об этом, он понял, что она не очень желает отпускать его. Он радовался этому и в то же время переживал, ведь не мог отменить своё решение. И Селифан старался сделать так, чтобы у неё не осталось вопросов к нему:

  - Помнишь, я давно, почти год назад рассказывал тебе, что у меня долги? Эта женщина, Яна Савельевна, была соседкой там нашей, по квартире.

  - И теперь она требует вернуть долг?

  - И ещё как! Квартиру там она сдавать стала, а сюда жить переехала. А как узнала, что и я здесь поселиться вздумал ещё и жильё ищу, поспешила устроить меня у себя. Коварная сама, хитрая, чтоб налоги не платить сказала, что у нас только условный договор будет, мол: пока плачу - живу, перестану - потом решим. Долго решала. Я был на мили. Бывало лишнего рубля в кармане не имел, не то чтобы на плату многотысячного долга. Сама и поплатилась...

  - Ты о чём? - удивилась Эмма. Ей не понять было его удовлетворённости ситуацией и поступком Яны Савельевны. Она плохо понимала, чему он радуется и в чём её упрекает?

  - О том, что нет у неё никаких доказательств, что я ей что-то должен.

  - Тогда я не понимаю... зачем же ты уезжаешь?

  - Затем, что я сбежал тогда от неё, не уплатив долг, а теперь она брата достаёт. Он звонил мне на днях, сказал, что она переехала и только делает, что травит им жизнь и требует возмещения ущерба.

  - Ты не говорил никогда, что у тебя брат есть, - пожаловалась Эмма и в то же время была удивлена известию. Она поняла, что хочет побольше узнать о Селифане, его прошлой жизни, его семье, о причинах переехать из родного города. Она надеялась, что он сейчас обо всём ей расскажет.

  - Ты не спрашивала. Есть. Один. Двоюродный, ― коротко и быстро разъяснял Селифан. ― Мой отец, погиб в автокатастрофе чуть более года назад, имел сильные разногласия со своим братом Тихоном Остаповичем. Дядя - человек гордый, своенравный, никогда никому в споре не уступает. И он всю жизнь почти обвинял отца за неправильный образ жизни, мошенником его называл. А на деле завидовал просто ему.

  - Почему ты так думаешь? - осторожно поинтересовалась Эмма. Она была несколько удивлена тем, что Селифан рассказал ей сейчас, чувствовала его обиду на своего дядю. Но она не могла встать на сторону никого из них, так как не была знакома ни с отцом Селифана, ни с его дядей. Ей было интересно слушать Селифана.

  - Потому что у дяди ничего нет, кроме скромной однокомнатной квартиры и такой же скромной работы в лаборатории морга. Личный кабинет ещё, но это ничто по сравнению с тем, что имел мой отец. У него работа была прибыльная, карьера на взлёте, он у меня считался лучшим адвокатом в городе, к нему тянулись, его уважали. Ещё даже после того, как они крепко поссорились, отец старался не разрывать их отношения. Помогал материально. И он же учёбу оплатил Демиду, моему двоюродному брату, хоть дядя и против был. Потом Демид женился, и им слишком тесно стало жить в однокомнатной квартире вчетвером. Мать Демида и Тихон Остапович не были против этому, но сама понимаешь, как ужиться вчетвером в одной комнате, да ещё и молодой паре? Когда с моим отцом случилось несчастье, я уступил ему квартиру на проживание.

  - А теперь что? Ты потребуешь вернуть его обратно?

  - Я не дарил ему квартиру, - пытался Селифан оправдаться. - И потом, столько времени прошло, как он живёт у меня, мог бы уже позаботиться о своём будущем жилье сам. Я же сказал ему, что это временно я позволяю жить ему у меня. Он должен понять и меня тоже.

  - Это бесчеловечно. Несправедливо, - сказала Эмма то, что первое ей пришло на ум и тут же услышала ярые возражения Селифана: